Родом я из Бобруйска. Жил
когда-то в районе лесокомбината, в нескольких кварталах от моего будущего
сокурсника Иосифа Пинского. Мне кажется, что мы были даже «шапочно» знакомы. Семья
у нас была сравнительно большая – 4 брата, я был младший. Мой старший брат
Владимир уже закончил Московский инженерно-экономический институт и учился
заочно в Киевском институте инженеров гражданской авиации, работая в г. Магадан.
И вот в 1964г. он вместе с семьёй приехал в отпуск. Его рассказы о Севере (а он
объездил, облетал весь Север и Дальний Восток) покорили мою юную душу и
приглашение его семьи переехать в Магадан, я принял, особо не задумываясь.
Предполагалось, что я буду работать и учиться, а закончив в школу буду
поступать в лётное училище или институт гражданской авиации. В то время наличие
двухлетнего трудового стажа давало преимущество при поступлении. В июне 1964г.
мы приехали в Москву в Домодедово. Билет в Магадан стоил кучу денег, а у кого
они были, возвращаясь с отпуска. У брата был служебный бесплатный билет. Он с
женой и двумя маленькими детьми зарегистрировали билеты и пошли на посадку, но
вместо Владимира полетел я. Подмена не обнаружилась и далее при посадке и
вылете в Красноярске. Вот так я пролетел весь Советский Союз «полузайцем», а
брат вполне «законным зайцем» в форме ГВФ прилетел через день. Существовала
тогда в Аэрофлоте профессиональная солидарность, любой командир воздушного
судна брал на борт работников в форме, хотя за это и «гоняли», преследовали,
но, тем не менее, сослуживцы всегда помогали друг другу. Аэропорт Магадан встретил нас пасмурной прохладой.
Вершины сопок были в тумане, в просветах виднелся снег. И миллионы комаров
стремились продлить свою жизнь, впившись
в продукт питания… До самого города
Магадана 56км. знаменитой Колымской
трассы, построенной на костях десятков тысяч заключённых. Пейзажи вокруг
трассы трогают своей суровостью и летом, и особенно зимой. Если в Магадане -25 градусов, то в аэропорту -56
град., а посредине пути -35 -45 град.
Сказывается влияние Охотского моря. Магадан расположен на берегу бухты Нагаево. Старая
его часть «Шанхай» спускалась к морю, вокруг было много бараков. Центральная
часть города поражала своей сталинской монументальностью и белизной зданий,
очень походила на южный портовый город. Только по горизонту виднелись не горы с
лесом, а почти голые сопки, местами покрытые стланником. Любимым развлечением
магаданцев в мае были лыжные прогулки на Снежной долине (23км основной трассы,
рядом лагерь зэков), где можно было под северным солнцем кататься в плавках и
загорать, здесь не было комаров. Жили мы в одной комнате в одноэтажном деревянном
бараке на улице Парковой, практически рядом с Магаданским управлением
гражданской авиации, располагавшимся также в одном из бараков. Напротив нас силами
заключённых строился Дворец спорта со стадионом. Утром их привозили на открытых
машинах, выгружали в присутствии 2-3 автоматчиков, а строительство занимало
целый квартал рядом с центральным парком культуры и отдыха. Ходили заключённые
полусвободно в ближайший магазин за алкоголем, на ночь несколько человек
оставались в строительных балках без охраны, приходили женщины и шёл «гудёж» (возможно
за мзду охране т.к. это было довольно часто). Мне было 16лет и это было
интересно. Лагерей с заключёнными было очень много, практически через каждые
10-20км по колымской трассе (жена моего брата работала в отделе кадров одного
из лагерей на окраине Магадана, потом перешла на работу в авиацию, поэтому я
невольно был в курсе). В конце лета нужно было идти в школу подавать документы.
В Белоруссии я закончил 9 классов по уже
новой 11-классной программе (мы
были «экспериментальными»). Кое-где
в сёлах Союза заканчивали по программе 10-тилетки. Летом я занимался
математикой, физикой и, придя в школу
рабочей молодёжи №2, я сказал, что учился по программе десятилетки, если
необходимо, то можно проверить мои знания. Но фокус не удался, нужна для
бюрократии справка и мне пришлось через неделю забрать документы и перейти в
другую школу. Работать меня устроили в Авиаремонтные мастерские №73
(АРМ 73) Магаданского управления ГВФ, расположенные на территории местного
аэропорта на 13
километре Колымской трассы. Вначале работал на складе
вспомогательным рабочим, затем типа ученика РЭСОС ( радио, электро, спецоборудование самолётов). В АРМ-73 (позже авиаремонтный
завод № 73) делали капитальный ремонт самолётов Ан-2 и вертолётов Ми-4,
соответственно я обучался ремонтировать и продлевать ресурс всему
электрооборудованию этих летательных аппаратов. До определённого момента это
оборудование ремонтировали авиатехники лаборатории местного авиаотряда. Учёба
шла успешно и через 3 месяца мы с напарником, который был немного старше,
освоили весь ремонт и самостоятельно всё это делали. Я был очень горд т.к.
получал зарплату с учётом районного коэффициента 1.7 в два раза больше, чем мой
отец в Белоруссии. В обеденный перерыв в августе мы с ребятами
переходили взлётно-посадочную полосу, там была небольшая горная речка, где на
нерест шли кета и горбуша. При подходе к реке в воде быстро мелькали громадные рыбины. Забросив «кошку» и зацепив
рыбину за какое-то место крючком, вытаскивали на берег, где тут же её жарили на
костре. Рыбнадзор там не появлялся, да и это были мелочи. На более серьёзных
реках обнаруживались горы распотрошённой рыбы, но без икры. Одна рыбина 3-4 кг. продавалась по домам за
1рубль. Кстати и крабы у магазина на ул.Парковой, размером еле помещавшихся в
ведре, тоже 1руб. Но это было в 1964г. Но время шло. Однажды пришла повестка из военкомата.
Прибыл – оформляли документы, ведь армия не за горами. На вопрос о дальнейшей
учёбе, ответил, что в лётное училище. Меня очень-очень стали агитировать в
военное лётное училище (до этого они делали запросы на характеристики с работы
и учёбы – везде были положительные), но я настаивал на гражданском. Через
некоторое время в вечерней школе появилась журналистка местного телевидения,
разыскала меня и предложила принять участие в телепрограмме, посвящённому
набору в лётные училища. Я согласился, но на репетициях агитировал за
гражданские училища. К моему большому сожалению или огорчению, программа в эфир
не пошла, руководство ТВ испугалось, что мы разболтаем военные секреты. Вот так
закончилась моя телевизионная карьера. Подошло время заканчивать школу. При очень большой
нагрузке, когда на уроке после работы ты засыпаешь, мне всё же удалось окончить
школу по всем предметам, кроме одного, на пять. Мне «светила» медаль (вероятно
недостаточно), но был ещё один парень, очень неглупый и к тому же сын большой «шишки».
Его кандидатура была утверждена на медаль и он её получил. Потом мне об этом сказали, моя четвёрка была
заранее предусмотрена. Но это были знания вечерней школы глухой отсталой
окраины Союза. Я это понимал и всё лето готовился. В лётное училище я не попал.
Проходя на месте медкомиссию по лётной программе, мне не рекомендовали
поступать в лётное училище, потому что состояние здоровья было на грани «годен
– негоден». И я сдавал экзамены при Магаданском управлении ГВФ комиссии
института, приехавшей специально для набора студентов. Экзамены я сдал и стал
студентом Рижского института инженеров гражданской авиации. Впереди лежал путь
на Запад. Аркадий Третьяк, Рига, сентябрь 2012 ПРОДОЛЖЕНИЕ ->
|