Мясниковы
 Дача Мясниковых тоже граничила с нашей дачей, первоначально это был такой же стандартный участок в шесть соток. Потом, когда с дач «побежали», Мясниковы взяли напротив ещё один участок с мощным бетонным домиком, который потом использовали как склад для садового инвентаря. Домик на первой даче у Мясниковых был хороший, из белого кирпича, с камином и, вообще, домик был ухоженный, там Мясниковы ночевали. Была на участке вполне приличная баня. Зато на втором участке была очень хорошая земля, там хорошо росли все овощные культуры и даже бахчи. Плодовых деревьев там не было, овощи росли без затенений. Ну а потом на первой даче пришёл в полную негодность колодец, посохли деревья и там высаживали в малых количествах овощи, да очень много цветов Таня разводила, любит она цветы и чтобы было красиво.
Николай по профессии электрик, Таня – медицинская сестра. Приехали они с двумя маленькими дочками в Уральск на «Металлист» тоже по оргнабору из Куйбышева. Николай работал в электроцехе, Таня на стала работать по специальности и работала в тоже в одном из производственных цехов завода. Будучи достаточно грамотным специалистом, Николай быстро продвинулся по служебной лестнице, окончил профильный институт. Получили Мясниковы большую и хорошую квартиру. Потом, когда на заводе производство начало «свёртываться», Николай перешёл на работу в энергоснабжающую организацию области, работал даже главным инженером и до настоящего времени, вот уже более чем семидесятилетнем возрасте, будучи на пенсии, продолжает работать. Специалист он грамотный, освоил азы компьютерных технологий, востребованный на производстве, учит «бестолковую», безграмотную ныне молодёжь, по нынешним временам зарабатывает «хорошие» деньги. Таня перед уходом на пенсию приняла Российское гражданство (младшая дочь окончила институт в Самаре и там работала). Младшей дочери в Самаре Мясниковы купили квартиру, видимо планируют «встретить старость» на родине, а пока Николай ещё активно работает, живут в Уральске.
На дачу Николай своё семейство возил сначала на мотоцикле, потом, будучи в гостях у брата на Украине, по случаю приобрёл «Таврию», которую, вследствии её уже достаточно «преклонного» возраста, постоянно ремонтирует, но рейсовым автобусом не пользуется, не привык, недавно мост через Урал закрыли на реконструкцию, дорога по новому мосту на наши дачи ровно вдвое длиннее. Николай свою старенькую «Таврию» решил не «насиловать», ездит теперь на дачу на велосипеде, и это уже в почти семидесятилетнем возрасте. Таня же, когда срочно необходимо, на дачу добирается на автобусе, когда было сильное наводнение, то и пешком на дачу ходила, перебираясь вброд через канавы и овраги, наполненные водой от разлившегося Урала. Теперь вот Таня приболела, лечиться ей здесь не просто, она уже оформила российское гражданство. На даче Тани не было уже с месяц, приезжает в выходные Николай на велосипеде, да повзрослевшие уже внуки приезжают на автобусе поливать.
Девочки росли послушными, трудолюбивыми, по крайней мере просто так на даче не отдыхали, заставлял отец работать, пололи, копали. Но в период переходного возраста, старшая дочь Светлана, ещё в девятом классе «слетела с тормозов», начала выпивать, сбежала с какими-то армянами, едва разыскали, вернули домой. Отдали её замуж за родственника соседей по дому. «Нормального» зятя подобрать не удалось, все знали про не совсем достойное поведение невесты, поэтому выдали за такого же «алкаша», родители его жили где-то под Уральском, в одном из казачьих сёл, зять тоже причислял себя к Уральским казакам. Приезжали они вместе на дачу, опять компании, пьянки и не совсем достойное поведение. Зять разрабатывал мифический проект заготовить брёвна, смастерить плот и сплавляться по Уралу, был любитель не работы, а экзотики. Светку держал «в чёрном теле», даже на даче орал и требовал, чтобы она пошла и поискала у соседей картошки, когда, видимо, уже ничего не было есть. По-настоящему никогда не работал. Потом они вроде уехали жить к родителям мужа, произошёл какой-то трагический случай (все говорят «по пьянке»), зять умер. К этому времени они уже родили двух детей, Анатолия и Николая. Правда воспитанием детей не занимались, пришлось детей с грудного возраста растить и воспитывать деду с бабкой.
Надо отдать должное, воспитывают они внуков достойно, старший пошёл по стопам деда, окончил техникум, работает электриком. Николая тоже вроде «устроили» в техникум в Самаре. А я до сих пор помню, как дед менял маленькому Коле колготки приговаривая: «Николай, ты опять обосрался».
Светка же после смерти мужа окончательно «отвязалась», начала всё «таскать» из дома, воровала. О глубине её падения можно судить по одной фразе, которую я случайно услышал от старшего сына Светки, когда он был маленьким мальчиком, по-моему, даже в школу ещё не ходил. Жил он летом с дедом и бабушкой на даче, мать его часто «пропадала». Так вот, однажды, увидев спешащую на дачу свою мать, почему-то я запомнил, что она была в нарядном чёрном платье. Анатолий (Натолий, как его на местный манер все звали), выскочил её встречать со словами: - «Ну что, нагулялась проститутка, где опять шлялась?». Конечно, говорил он словами деда, видимо в отношениях со Светкой, у Мясниковых было принято так выражаться.
Лишили её материнских прав, осерчавший окончательно Николай выгнал её из дома. Так она оказалась на дачах «Водстроя», пьянствовала, «сошлась» с неким Алексеем, имеющим уголовное прошлое. Алексей, судя по его рассказам, человек с трагической, можно сказать, судьбой. Срочную службу отслужил на военном аэродроме, в качестве водителя аэродромного агрегата питания (АПА), рассказывал про службу, с точки зрения профессионала, которым я себя считаю, похоже на правду. Потом у него не «заладилось» с супругой, развелись, оставила она его без квартиры, запил, опустился «на дно», даже, похоже, «отсидел», не исключаю, что здесь он умышленно путает местами причины и следствия. Вместе с Алексеем Светка и оказалась потом на даче Феди (я об этом уже писал раньше), жили приживальцами, работниками их назвать было бы не совсем верно. Хотя в последнее время Алексей «вплотную» занялся огородом, уже реже и реже вижу соседей выпивши, хотя это можно связать с тем, что Федя часто после смены остаётся в городе, особенно когда перекрыли мост через Урал на ремонт, денег и напитков, наверное, не привозит, поэтому наша «пара» вынуждено встала на путь исправления. Хотя Алексей частенько «пропадает», займёт денег на автобус и уедет на несколько дней. Светка без водки и сигарет уже не может, занимает деньги, «стреляет» сигареты. Потом опять займёт денег и привозит «блудного мужа» из города.
Конечно, Светка с Алексеем планировали жить на даче Мясниковых. Благодаря необыкновенному трудолюбию и большому практическому опыту, там всегда собирали хорошие урожаи, на часть которых и рассчитывала эта пара. «Тяжба» длится до сих пор. Мясников рассчитывает переехать жить на родину, в Самару к младшей дочери, которой уже построил там квартиру, а дачу продать. Но пока не решается, на работе специалист «незаменимый», платят очень хорошо, жалко бросать, да и дачу никто не покупает, дача хорошая, но таких денег, которых она стоит, никто пока не предлагает. Алексей очень недоволен, постоянно ломает на даче запоры, пытается всегда наладить свет, который Мясников, своими профессиональными действиями и сложнейшей, коммутационной проводкой, отключает. После того, как Мясниковы с дачи уезжают, Алексей со Светкой буквально на дачу бегут, не оставили ли чего пожрать. А Татьяне «дочку жалко», денег всегда даёт, продукты привозит втайне от супруга. Теперь вот, в связи с болезнью матери, стало им совсем плохо, Николай никогда ничего дочке не даёт из принципиальных соображений. Но к постоянному голоду они, наверное, уже привыкли, а вот без водки и «курева» уже не могут. Федя курить бросил, сигарет им не привозит, мучаются.
Теперь вот живут втроём с Федей, правда он, после смерти супруги, по словам Светки, которые она произнесла с нескрываемой ревностью, иногда после смены на дачу не приезжает, наверное, говорит, кого-то «завёл». А вообще, когда всё это «совместное» проживание только налаживалось, мать Светки говорила ей: - «Ну что ты с этим Алексеем «вожжаешься», он же уголовник, бьёт тебя, сойдись лучше с Федей, мужик ещё крепкий, мастеровой, деньги зарабатывает, будешь за ним, как за каменной стеной». Светка на уговоры не поддавалась, говорила, что стар он уже, да и любит она Алексея, всё ему прощает. Буквально вчера выходит из домика с перевязанными ладонями обоих рук, объясняет, хотя её никто и не о чём и не спрашивал, что она чистила картошку, зазвонил телефон и она порезала ладони. Элементарный анализ показывает, что такие травмы при чистке картошки просто невозможны, а вот если схватиться обеими руками за лезвие ножа, а этот нож кто-то у тебя из рук вырывает, то такие последствия наиболее вероятны. Наверное, эту «троицу» такая жизнь устраивает.
Однажды слышал, как Николай «воспитывал» дочь. «Ну ладно, воровство, но это же совсем другое!». Что он имел ввиду, я только могу догадываться. Одно время Светка с Алексеем занимались экзотическим бизнесом, заготавливали веники и торговали у городских бань. Алексей даже пытался как-то «подстричь» и наши берёзу и дуб, правда спрашивал разрешение, я согласия тогда не дал, было не жалко, просто не хотел, чтобы у меня во дворе толклась эта компания, там было ещё несколько угрюмых ребят с «тяжёлыми» взглядами. Веники они возили в огромных китайских клетчатых сумках. Теперь вроде банным бизнесом не занимаются, но с такими сумками иногда из леса ходят. Сопоставив слова Николая с этими фактами, я предположил, что, возможно, он имел ввиду заготовку конопли, которая на наших дачах и в окрестностях не редкость.
У младшей дочери Мясниковых тоже судьба сложилась не совсем гладкой. Пробовала она выходить замуж в Самаре, брак не оказался жизнестойким, а результат брака в виде сына Евгения тоже оказался на руках у деда с бабкой. В Уральске он окончил 4 класса школы, теперь вроде мать его забрала, но на каникулах он опять на даче с дедом и бабушкой, мать привезла сына, «сдала» своим родителям, набрала клубники и уехала домой в Самару. Как однажды выразился Николай, обращаясь к супруге: «Сама ты б… и дочери твои б…», но, мне кажется, что про супругу это он сказал зря, по её поведению сделать такой вывод было бы безосновательно, хотя, вполне естественно, я многого не знаю.
Мавр
Через дорогу нашими соседями была пожилая пара. Он тоже работал в стройбригаде на «Металлисте», она – в системе «Потребкооперации», всю жизнь в железнодорожном ОРСе делала знаменитую колбасу «Мачевского». Фамилии и имена уже и не помню, сильно не общались. Что-то на языке крутиться «Кекины», странная фамилия. Приезжала к ним в отпуск из Ленинграда дочка жены от первого брака, иногда, редко, посещал дачу и сын, который жил здесь же в Уральске и был женат на выпускнице музыкального училища, без песен такие посещения не проходили, выпивали они, похоже вместе. У них были два изумительных «отпрыска», мальчик и девочка. Погодки, оба рыжие, симпатичные, смешливые. Бабушке с дедом помогали на даче и пели современные песни дуэтом, в терцию, видимо перенимали у матери.
Дачниками соседи были опытными. Он построил красивый домик, ещё до нас навозили они на участок много грунта, выровняли овраги и ямы, отлично возделывали овощи. Хозяин смонтировал мощный насосный агрегат, от которого поливались даже их соседи, вообще он был достаточно мастеровым, я часто обращался к нему за консультациями. С деревьями на даче было поскромнее, в основном это были традиционная вишня «Расплётка» и садовый тёрн – тернослив его называли. Они тогда хорошо плодоносили, во всех дачных кооперативах работали приёмные бригады, а потом машинами возили эти «экзотические» фрукты на Север, в Тюмень и даже Салехард. Яблони у них как-то не приживались, но две дички, которые дают плоды величиной с вишню, сохранились до сих пор. Ещё в Советские времена, они, пользуясь тем, что дача была крайняя, «припахали» в низине ещё несколько соток.
Отдыхать соседи тоже умели. В условиях дефицита продуктов, она умудрялась «тащить» многое с работы, шашлыки на даче экзотикой никогда не были, рядовой случай. Не обходилось, конечно, без выпивки и компании, часто приходили гости. Сосед на этой почве становился, по-моему, закоренелым алкоголиком. Часто по утрам, чтобы опохмелиться, ходил по соседям с эмалированным тазом с ранее замаринованным мясом, продавал, потом ходил к местным «поставщикам» спиртного и приносил пол-бутылки спирта (наверняка дешёвого, технического). Соседний кооператив был от тоже нового завода «Омега», спирт там «лился рекой», только ленивые не тащили его с завода.
Воды в Урале тогда было много, вся пойма часто весной заливалась, вода подходила прямо к даче соседей. Сосед установил на участке кровать, отдыхал и даже с кровати ловил карасей.
Наш сын Максим, в старших классах, а потом и в училище, на каникулах жил на даче. Он то и дал прозвище соседу – «Мавр». Трудно было судить о его национальности, он говорил, что родом с Алтая, имеет алтайские корни, однако супруга это не подтверждала, говорила, что он настоящий цыган и его мать ходила босиком, ноги не мыла, цыганка или молдаванка была. Действительно, сосед был похож на цыгана внешне, густые, чёрные как смоль, кудрявые волосы. Да и мастерство соседа было какое-то оригинальное, сильно «смахивающее» на работу какого-то цыганского кузнеца, всё время в его действиях прослеживались неординарные, упрощённые, но дающие необходимый эффект, подходы к решению даже простеньких технических задач, как будто он только что отошёл от горна какой-то сельской кузницы. Ходил сосед по даче всё время по пояс обнажённым, к осени загорал до неузнаваемости, его внешность, в комплексе с каким-то особенным, можно сказать, «зверским» взглядом и позволило Максиму так его прозвать.
Мавр обладал тонким чувствам юмора. Максим по малолетству ещё не мог носить большие вёдра при поливе, а поскольку рос и воспитывался человеком обязательным, то, как мог, выполнял поручения родителей, которые «наезжали» на дачу только в выходные дни. Воду он носил в чайнике и поливал растения под корешок. Мавр говорил соседям и знакомым: «Вы посмотрите, почему у всех помидоры «так себе», а у Максима всё растёт, как «на дрожжах». Вы поливаете все моторами, а Максим чайником.
Умер он уже будучи на пенсии. Сердце. Много выпивал. Соседка, уже тоже в преклонном возрасте, дачу содержать не смогла. Приезжал, правда, сын, уже с «новой» женой и «дополнительными» детьми. Но, видимо, и эта супруга не отличалась благонравием, немного поработают, покопают, потом садятся всем «расширенным» семейством обедать и всё, с песнями поехали домой. Короче, вскоре дача заросла, нерадивые соседи стали выбрасывать здесь мусор, оправдываясь тем, что дача крайняя и заброшенная. Продал новый хозяин дачу за бесценок на слом, в то время это уже стало обычным явлением. Покупатели приехали на большой машине, быстренько разобрали такой добротный, сделанный с любовью и мастерством домик. Демонтировали даже колья с забора и сетку «Рабица». Следующей весной я не обнаружил на своей даче бака от душа. Бак был самолётный, двухсотлитровый, плоский, тонкостенный, он был очень удобным, вода быстро нагревалась. Думаю, что его «прихватили» покупатели соседней дачи.
Не знаю сейчас, жива ли наша бывшая соседка, но в памяти сохранились только положительные эмоции, порядочные и не жадные были люди.
Дача стала очень быстро зарастать бурьяном, клёнами и ясенями (лесополоса был неподалёку), что негативно сказывалось на пожаробезопасности нашего участка. К концу лета, когда трава в лугах и «пустых» озёрах, канавах и протоках высыхала, с той стороны, где раньше Мавр рыбачил с кровати, в условиях сильных ветров, пламя недопустимо близко подходило и к нашей даче. Несколько раз пришлось дачу «спасать», обливая крышу водой. Как правило, во время пожара, отключали электричество, насосный агрегат становился бесполезным, приходилось вручную таскать воду в вёдрах из бака, который у нас, с целью оптимизации и ускорения полива теплолюбивых помидоров и огурцов, которые не «терпят» холодной колодезной воды, приподнят над землёй на два метра. Хорошо, если есть помощник, в одиночку не справиться.
Вырубил я пожароопасный участок на бывшей даче Мавра, бесполезно, на следующий год картина повторилась, от корней вырос ещё более мощный кустарник. Пришлось корчевать и корни. Тяжёлый и неблагодарный труд, некоторые соседи, но дачу надо было спасать, уже несколько дач в кооперативе сгорело от подобных причин. При корчевании старался землю распределять равномерно, ровненько, создавая иллюзию обработанного участка, чтобы нерадивые соседи не превратили заброшенный участок в свалку бытовых отходов. Пацаны сразу же участок облюбовали и стали играть в футбол, я даже ворота им сделал, чтобы вытаптывали сорняки, иначе этот участок приходилось выпалывать 2-3 раза за сезон. Правда, ворота зимой украли на дрова, видимо, зимовали на дачах не совсем порядочные люди. А собравшиеся на следующий сезон ребята спрашивали уже у меня: «Аке, ворота кайда?». Получается как в той песенке старухи Шипокляк: «Хорошими делами прославиться нельзя».
В этом году, уже в июле месяце, на участке Мавра «появились» новые соседи. Молодой парень, казах, приезжал на белом «Мерседесе», расспрашивал, что да как. Я объяснил ситуацию, предупредил, чтобы участок не запускал, всё надо капитально очистить, иначе пожара не избежать. На следующий день приехал с топором, нарубил кучи тернослива, теперь дело с пожарной безопасностью усугубилось, кучи не вывозятся, не сжигаются, похоже, что просто сделали видимость работы на участке. У съехавшихся на каникулы пацанов трагедия, подходящей площадки для игры в футбол нет, ничем помочь не могу, не совсем удобно «хозяйничать» на чужом участке, хотя сам теперь реально боюсь пожара. Но «футболисты» обращаются ко мне и я, предупредив их, что у этого участка уже новый хозяин, чтобы они действовали «на свой страх и риск». Они быстренько возобновили маркировку поля и теперь целыми днями бегают и орут, сказали, что с новым хозяином разберутся сами.
Вообще, эта чистая теперь площадка «не даёт покоя» соседям, сам хозяин Федя занимает позицию нейтральную, ему как-то всё равно, а вот его «работники», ни дня нигде по настоящему не работавшие, с пелёнок ориентированные на «халяву», никак не могут согласиться с мыслью, что такой грандиозный труд, вложенный в расчистку участка, как-то «уходит из под рук», никак они не могут воспользоваться плодами моего труда. Иначе никак не могу понять, что при наличии такой злой и страшной собаки, которая неистово облаивает буквально всех проходящих людей, можно было зимой выкопать четыре столба футбольных ворот, думаю, что без содействия хозяина собаки здесь не обошлось. Тем более, Алексей и раньше «закидывал» мне предложения, как бы рациональнее использовать эту площадку, говорил, что неплохо было бы поставить здесь стожок сена на зиму, чтобы кормить кроликов, которых они завели. Уже что-то и не видно этих кроликов, как и большого стада кур, которые оставались после смерти соседки Нади.
Сам я уже «никакой», на даче делать ничего не могу, только Надя и Максим всё делают. Видят, конечно, что всё это «Сизифов труд», работают только чтобы меня не расстраивать сильно перед моей неизбежной и скорой кончины. После двух прополок, которые пришлось делать в этом году, решил я «подключить» к содержанию площадки самих футболистов, назначил «старшего», одного из внуков соседки Кати, размерили участок шагами, поделили на количество футболистов, промаркировали, чтобы было видно, где чей участок. На следующий день, когда все собрались, играть запретил, пока каждый не выдергает всю траву на своём участке. Не хотелось, конечно, им этого делать, настроены они были на отдых, на игру, а прополкой их «измучили» деды с бабками на своих участках. Нехотя, но всё-таки сравнительно быстро убрали свои участки, играли до ночи.
На следующий день «работник» Алексей привёз на грузовике бывший в употреблении листовой профиль, видимо от ограждения сгоревшего где-то участка. Выгрузил прямо на наше футбольное поле, мальчишки вечером опять пришли ко мне, пололи, пололи, а играть негде. Трудно мне было объясняться с ними, почему, при наличии давно «прирезанного» и до сих пор неиспользованного соседнего с участком Феди участок Санниковых не мог быть использован для хранения этого «металлолома». Алексей сделал это, чтобы «упростить» ситуацию, чтобы не таскать листы, а просто их выкидать из кузова и даже не задумываясь о том, что своими действиями делает плохо детям, унижает, разочаровывает их и меня вместе с ними. Со стороны создаётся впечатление, что делает он это, поставив на своей жизни крест, умышленно, чтобы досадить тем, кто ещё способен радоваться результатам своего труда. Его даже не остановила мысль, что уже завтра рядом, как из под земли, вырастут кучи мусора и облагороженное футбольное поле превратится в одну из многочисленных дачных свалок и возникшей прямо под окнами дома, в котором он вынужден жить; несмотря уже на солидный возраст, своего дома построить не смог.
Конечно, нельзя никогда делать окончательных выводов, даже если речь идёт уже о свершившихся фактах. Уже на следующий день Алексей пришёл извиняться, оправдываясь тем, что вчера он сильно устал и не мог сразу отнести привезенный металл на место, хотя я к нему никаких претензий и не предъявлял, участок этот никогда моим и не был, а после его продажи кооперативом совсем «чужим» людям, это выглядело бы не совсем правильно. Тем не менее, Алексей быстренько всё перетаскал на участок, к этому времени уже проснулся и Федя и они целый день стучали, прибивая листы железа к стенкам и крыше курятника. Говорили, что борются с лисами, которые воруют кур, а Алексей уточнял, что и «двуногих» лис достаточно.
Кузнецовы.
Жили они тоже в соседях, наискосок. Жили постоянно и летом и зимой. Юрий тоже работал на «Металлисте», по уходу на пенсию переселился на дачу, оставив квартиру дочери, которой, так уж часто получалось, жить с семьёй было негде, тесно с родителями. Хозяин активный, пригородил себе ещё один участок, утеплил домик, построил сараи, водил свиней, кур, корову с телятами. Всячески помогал дочери, возил на старенькой «Копейке» а город молоко, которое дочка реализовала на базаре «Ремзавода», там была их квартира. Рядом был домик сестры Кузнецова. Все внуки и внучатые племянники всё лето жили здесь.
Все, живущие на дачах зимой, всячески препятствовали «нехорошим делам» отдельных жителей и субъектов «пришлых», желающих «поживиться». Как-то зимой, года два назад, на Юрия напали, избили. В нашем возрасте это не обходится без тяжёлых последствий. Едва ходит теперь на костылях, вся работа легла на руки его супруги. Вдвоём едва справлялись с таким хозяйством, а в одиночку… Скот пришлось продать, да и судя по поведению, похоже, наверное, и дачу будут продавать. Покупателей «море», кажется, что всё сельское население области «сбежалось» поближе к городу. Но покупатели своеобразные, дачи берут только за бесценок, пользуясь безвыходным положением стариков, да и денег у этого контингента нет, в аулах нищета и бесправие.
Другие Кузнецовы, наверное даже не родственники, живут примерно в средине пути от автобуса, до нашей дачи. Надя с ними немного общалась, так как она когда-то, в начале своей служебной карьеры работала с родственниками Кузнецовых, которые проживают в «Плодоовощном». В «смутные» времена, когда на «Металлисте» работы не было, Кузнецов зимой «подрядился» охранять наши дачи. Тогда массово и организованно воровали провода. Поймал он такую бригаду, с соответствующей техникой, вышкой, пытался выгнать, не слушались. Охранял он, как положено, с ружьём, выстрелил в воздух, однако это на воров не произвело никакого впечатления, видимо работали они «под крышей» и ничего не боялись, провода всё равно демонтировали. На следующий день его задержал наряд милиции, «шили дело» по превышению необходимой обороны. Деньги на «выкуп» сторожа собирали всем кооперативом, собрали необходимую сумму, передали наличными, без оформления каких-либо документов, нашего сторожа выпустили.
Напротив, через дорогу от участка «Мавра» занимал какой-то ветеран, Максим звал его «танкистом», видимо он рассказывал про войну. В основном на участке работала его дочь с уже подросшими детьми-внуками. Сам же дед любил заниматься достаточно экзотическими делами, формировал виноград, оплетая им домик, ходил ловить карасей. Запомнился он потому, что однажды сильно нас напугал. Воровство на дачах было делом обыденным, нам, например, часто «помогали» убрать клубнику, а потом норовили даже её нам продать, исходя из того, что клубники у нас, на первый взгляд, мало, хотя ещё вчера её назрело вполне достаточно, однажды зимой посрезали ножовкой бронзовые краны системы полива, явно на цветной металлолом, времена были далеко не простыми, а контингент проживающих...
Но ни разу мы не сталкивались с воровством откровенным. Мы с сыном спали однажды ночью и проснулись от странных ритмических звуков. Долго не могли понять, но потом стало ясно, что копают картошку и собирают в металлическое ведро. У нас картошка была «незавидная», однако «с худой овцы хоть шерсти клок». Ну очень уж нагло действовали, прекрасно же видели, что мы целый день провели на даче вдвоём, это мог быть вор только «пришлый», не профессионал, иначе бы он действовал более аккуратно. Ничего «под рукой» типа вил или хотя бы лопаты в домике не было, решили «брать» вора «голыми руками». Осторожно, без лишних звуков, вышли. Полнолуние, видно весь участок, как днём. На нашей картошке никого нет. Прислушались, звуки раздавались с дачи напротив, наискосок. Как можно осторожнее, скрытно подошли ближе. Дед копал картошку на своей даче и это уже после часа ночи Поздоровались, сказал, что вот пришёл с рыбалки, а есть нечего, одни караси надоели уже, вот решил молодой картошечки накопать.
Потом дедушка умер, дети ещё недолго на дачу ездили, но потом хозяйка продала домик Вите Нечепуренко «на слом», он тогда строил свою мастерскую и ему нужен был дешёвый кирпич. Участок долго пустовал, зарос одичавшими вишней, терносливом, выросли здесь уже большие клёны и ясени, заросший бурьяном, представлял он серьёзную угрозу пожарной опасности для всех соседей. В прошлом году его выкупили у нашего кооператива соседи, которые теперь располагают уже тремя смежными участками, получилась вполне приличная усадьба.
Участок этих соседей занимала одна вдова, постарше нас, наверное, довоенная, с двумя детьми. Я помню их, когда они ещё плавали с нами на дачу на пароходе. У пацанов был щенок, который потом вырос в породистую, красивую овчарку. Они продавали щенков от неё. Ещё во времена Союза эта женщина занималась огородным бизнесом, как-то «умудрилась» присоединить к своим шести соткам участок соседей, которые дачу забросили. В те времена больше шести «законных» соток обрабатывать в подобных кооперативах запрещали. Так вот они засевали всё ранней весной скороспелой картошкой, выкапывали её в конце июня, когда цены на базаре были вполне приличными, а потом засевали участки повторно. Из второго урожая часть оставляли себе на зиму, ну а излишки, естественно тоже продавали. Ребята были трудолюбивыми, целыми днями работали. Потом настали времена «великого переселения» (или бегства), уехали они в Россию.
Но участок попал в «хорошие руки», заняла его одна казахская семья. Хозяйку зовут Катя, естественно настоящее имя у неё другое, но все называют по-русски, «Катя». Родом она из посёлка на берегу Урала, там огородничество распространено, даже казахи к этому делу приучались с детства. Катя привела участок в совершенный вид, вне зависимости от погодных условий всегда была с урожаем. Раньше занимались торговлей мясом, хозяин был из «южных», видимо остались какие-то родственные связи, привозил он с района мясо на «Газели», Катя торговала на рынке, но когда «завела» дачу, заготовительные и торговые дела легли на его плечи. Приболел, что-то с желудком, вышел на пенсию, Катя тоже уже на пенсии, вышла раньше, родила много детей. Успешно они воспитали и выучили пять сыновей, теперь все внуки «толкутся» на даче. Дети появляются реже, все работают, заняты. Хозяин очень активный, мастеровитый, уже пристроил несколько подсобных заведений, построил отличную теплицу, расширил жилую площадь дома, быстро освоил «нехитрую» технологию «добычи воды» на даче, шофёр, механик всё-таки. Дети отговаривали родителей от приобретения третьего участка, жалели, возраст, здоровье плохое, но их не послушали, участок раскорчевали, качественно перепахали, засеяли бахчами и картошкой, любо-дорого взглянуть, русские, закоренелые дачники приходят перенимать опыт и покупают у Кати рассаду помидоров.
Раньше на дачах казахов было мало, только с завода «Металлист», но на производстве они так «обрусели», что в дачных делах тоже разбирались не хуже русских. Два участка на входе в наш кооператив занимали казахи, одна молодая пара, другие уже пожилые, тоже с завода, хозяйку все зовут по-русски, Света. Оба участка достаточно облагороженные. Теперь молодые дачу продают, не знаю уж из каких соображений, но с хорошим домиком сейчас дачи не берут, а вот их соседи дачу не бросают, хотя хозяин уже на дачу и не ездит. Он работает в инструментальном цехе, заболел, сердце, но, несмотря на то, что уже по возрасту вышел на пенсию, работает. Передаёт опыт молодым, которых набрали из аулов, никакой подготовки у них нет, многие писать не умеют, да и руки их «не лежат» к металлу. Света работает учителем в школе, ругает мужа, ей всё приходится делать самой, она мастерски справляется с «добычей воды», сама монтирует и налаживает насосный агрегат, теперь умудряется с первым автобусом на дачу примчаться, а в обед, набрав вишни (у них тоже осталось несколько деревьев), или малины, уже едет домой. Родом она из Ершова, там казахи тоже огородами всегда занимались. Послушные, воспитанные и трудолюбивые детки у них, которых я помню ещё по совместным поездкам на пароходе, выучились и разъехались, привозили только на дачу однажды внука Алишера.
С другой стороны кооператива, ближе к Уралу, был участок, на котором работала «интернациональная» семья, муж – казах, а она русская. Дача тоже была неплохая, но хозяин выпивал, заболел, дача обветшала, жена старалась что-то сделать, но уже не получалось. Ещё несколько лет подряд хозяин на дачу приезжал, уже на костылях, но кроме выпивки больше ничем не занимался.
donguluk, июль 2015, Уральск, дачи общества «Урожайный».
<- НАЗАД
ДАЛЕЕ-> |
