 Но теперь картина иная. В основном на дачах казахи, из посёлков, аулов области. Есть и южных областей переселенцы. Многие такие дачники просто «оформили документы», на дачах жить и, тем более, работать они не стали, говорят, что при приобретении участка можно, имея, естественно, соответствующие связи, получить кредиты, которые, тоже при наличии «связей» можно использовать как-то не по назначению. Некоторые, которые как-то умудрились сбежать из сёл и приобрели квартиры в городе, летом живут на даче, а квартиры сдают, тоже достаточно доходный бизнес. Так что «истинных», старых дачников теперь практически нет, все участки перераспределены между представителями «коренной» национальности.
Некоторые «держат» участки в надежде, что они подорожают, обещают сейчас на наши дачи подвести газ. Ходят слухи так же о том, что судьба дач решена уже «вверху» и здесь планируется какая-то грандиозная стройка. Я же знаю одно. Когда мы дачу покупали, Надя сходила к землеустроителям на своей работе, которые посмотрели планы и чертежи и сказали: «Двадцать лет вас здесь никто не тронет, а потом никто ничего не знает». Было это ещё при Советской власти. Под нашими дачами расположены большие запасы питьевой воды, настанут времена, когда её надо будет использовать для нужд города. То ли Союзные планы били не такими, как современные казахстанские, то ли приоритеты сменились, но пока нас никто не «трогает», правда право на владение землёй у нас перерегистрировали уже несколько раз, каждый раз утверждая, что предыдущие акты, по разным причинам, были недействительными. А домика нашего на плане даже нет, кооператив не дачный, а садово-огородное общество, но достраивать, перестраивать и строить новые помещения и даже капитальные дома никто не запрещает, хотя наши дачи никто и не страхует, от «старых времён», когда воды в Урале было много, осталось предубеждение, что кооператив находится в зоне возможного затопления паводковыми водами, хотя Урал давно уже и не разливается В России тоже живут не дураки, перегородили все речки, настроили плотин, воду экономят для будущих и, видимо, «безводных» времён.
Невдалеке от нашей дачи, наискосок, была дача, с хозяином которой я работал в аэропорту. Дружить особо не дружили, но пару раз «посидели». Он работал в нашей автобазе водителем, у него в бухгалтерии работала дочка, необычайной красоты девушка, «обманул» в её потом какой-то пилот, воспитывала ребёнка, на дачу к отцу не ездила, не видел я её здесь ни разу. Фамилия хозяина была – Черепаха, он жил в Подстёпном, видимо своего огорода в посёлке не хватало, взял дачу, похоже, что он раньше тоже работал на «Металлисте», а может, что и путаю. Дачу Черепаха тоже забросил, были какие-то новые хозяева, но я с ними знаком не был.
Давно мы знакомы ещё с одной семьёй дачников, постоянно встречаемся в автобусе, садимся в городе и здесь на одной остановке. Живут они неподалёку от нас, в районе магазина «Урал», но дача у них в кооперативе «Омега», хотя сходим мы на одной остановке, им с нашей остановки ближе до своей дачи. Георгий Карпович Азовсков и его супруга Валя, она моложе, только недавно вышла на пенсию. Георгий старше нас, родом откуда-то с приграничных районов с Саратовской областью, с «Чижей». Отец погиб на фронте, жил с матерью и отчимом, ничего плохого об отчиме сказать не может, жил как с родным отцом. Жили потом в Уральске, там он и в школе на ремзаводе учился. Выучили его, как смогли, инженер-механик, работал в нескольких местах, на ремзаводе нашем, на пенсию ушёл с «Омеги», тоже «классный» специалист. Валя со средним медицинским образованием, медсестра высшей категории. На пенсию даже долго не отпускали, замены такому специалисту не было. До сих пор очень красивая женщина.
Воспитали двух дочерей. Супруг старшей дочери тоже с Уральска, с «Селикционной». Окончили они медицинский институт, зять оказался способным к научной деятельности, защитил кандидатскую, а потом и докторскую диссертацию, профессор. Работают оба в клинике в Салехарде, постоянно на симпозиумах, в командировках, немудрено, Салехард нефтяной центр, всегда есть возможность «подпитать» медицину. Объездили весь мир. Очень гордится Георгий зятем и старшей дочкой, которая тоже уже защитилась. Внуки растут способные, привозят их иногда деду с бабкой, пока сами летают по миру, на Сейшелы или Гоа. Как-то Георгий показал деревянный нательный крестик, изготовленный из ливанского кедра, зять привёз из Иерусалима. На дачу летом ездил в белой фуражке, стилизованной под морскую, с якорем, тоже подарок зятя. Вторая дочь тоже работала в поликлинике в Уральске, не смогла ужиться, «местные, свежеиспечённые» кадры «заели», уехала с мужем в Нижний Новгород, купили там квартиру, работают, живут.
На остановке, в автобусе, Георгий постоянно что-нибудь рассказывает. У него постоянно есть новые темы для разговоров, но, как и любой пожилой человек, часто повторяется. Знакомых много, уверенности, что он это уже рассказывал, нет, поэтому и повторяется. Теперь прибаливает, сердце, однажды даже в парикмахерской его «прихватило» и молодые практиканты не знали, что с ним делать. Теперь постоянно при себе носит таблетки. Валя следит за его здоровьем, на дачу одного не отпускает, всегда они вместе.
Для оперативной связи подарили им дочери ноутбук, подключили Интернет, теперь общаются ежедневно. Как-то в позапрошлом году меня пригласили для устранения каких-то дефектов. Я с таким оборудованием никогда не работал, ну «потыкал», что знаю, убедился, что всё работает нормально, а Георгий просто «паникует», когда выскакивает какой-то бленкер с предупредительным сообщением.
С нами же ездит на дачу школьная подруга Георгия, Наталья, она немного старше Георгия, в детстве даже опекала его, защищала от хулиганов. Иногда, по взгляду, либо по «выскочившим» случайно словам, мне порой казалось, что Валя Георгия ревнует к Наталье. Её дача тоже на «Омеге», недалеко от дачи Азовсковых. Крупная, полная женщина с мощным бюстом, в многочисленных разговорах часто говорит, что в молодости она была интересной женщиной. Максим даже однажды, когда мы ждали автобус, сказал: - «Сначала из-за поворота показывается грудь «Натали», а потом уж «выплывает» она сама». Одинокая и глубоко верующая женщина, служит в церкви женского монастыря, летом постоянно ездит по «Святым местам», была в Иерусалиме. Дачу обрабатывает сама, даже насосный агрегат сама освоила, демонтирует его на зиму, увозит, привозит весной, сама же устанавливает, как-то даже сдавала сгоревший электродвигатель на перемотку. Хотя постоянно говорит, что мучается последний сезон, детей, родственников нет, сама продукцию с дачи уже, в силу возраста, употребить всю не может, только раздаёт всё соседям да знакомым, «львиную долю» отвозит в монастырь.
В этом году я на автобусе уже не езжу с тех пор, как в начале лета меня сюда «завезли», с Азовскими не встречаюсь. Георгий постоянно спрашивает о моём здоровье у Нади, или Максима, передаёт привет, рекомендует «не придуриваться», выздоравливать. Хорошие люди.
На краю кооператива дача Ивана, он немного моложе нас. Крепкий хозяин. Иван не с «Мелаллиста», работал на арматурном заводе, в гальваническом цехе, отменили все льготы, до полной казахстанской пенсии (63 года), решил заняться на наших дачах ведением своего хозяйства. Смог объединить несколько участков. Сажал и сеял много, даже бахчи мощные были, не для экзотики, а для продукции. Завёл коров, телята паслись по лугам. Заготавливал много сена, большие стога стояли на участке. Торговал молоком, дочка на своей машине возила молочную продукцию в город, теперь она председатель нашего кооператива. Но Иван тоже заболел, разбил его, как и меня, паралич, только на год раньше, но он «топчется», хозяйство ведёт, не забросил после болезни.
Буквально несколько дней назад произошёл трагический случай. Моя супруга шла с автобуса и увидела Ивана, лежащим на земле, голова была разбита, кровь текла. Сбежались люди, вызвали «скорую», приехала, увезли, теперь даже не знаю, жив ли? А вот и последние новости, не выжил Иван, после трёх дней в реанимации, умер в больнице.
По словам очевидцев, побили его молодые ребята, казахи, которые теперь массово скупают участки в нашем кооперативе. Попросили воды попить, а он вроде отказал. Среди Уральских казаков раньше было много староверов. По рассказам, староверы не отказывали в воде и даже в еде никому, только после этого демонстративно выбрасывали или «в сердцах» разбивали «опоганенную» иноверцем посуду. Не думаю, что Иван, а он нашего поколения, придерживался таких принципов, думаю, что они ему просто надоели, не захотел «привечать». Контингент это такой, что потом будут постоянно приходить, просить, то соли, то спички, или лопату, да и вообще, негоже это пускать «чужих» людей на участок. Менталитет казахов немного иной, например, воровство скота (барымта по-казахски), воровством не считается, это уже доблесть, украсть и не попадаться, у казахов это вполне хорошее человеческое качество. Дети «впитывают это с молоком матери», без зазрения совести «шарят» по чужим участкам, а если поймаешь, приведёшь к родителям, то те даже укоряют: - «Что, для ребёнка жалко?».
Не всё здесь однозначно, не исключаю, что смерть Ивана явилась результатом не совсем простых ситуаций и отношений, возникших в последнее время в связи с неожиданными и не совсем понятными массовыми скупками дачных участков. Дело в том, что бывшая председатель кооператива с «махрянной» фамилией (Махорина) слыла женщиной очень деловой, раньше работала на «Металлисте», из числа ИТС, при общении чувствовались в ней хорошо сформированные качества делового руководителя. И вдруг, неожиданно для всех дачников, на последнем собрании, она подала в отставку, хотя раньше не скрывала своих амбициозных намерений и желаний руководить кооперативом буквально до смерти.
Достаточно неожиданной стала и кандидатура «нового» председателя. Конечно, женщина эта деловая, сама водила машину, возила с хозяйства отца продукцию, торговала на базаре, но вот переход её «в новое качество» не может быть объяснён никак, если это не было бы связано с получением каких-то дополнительных доходов, так как заработная плата председателя кооператива не идёт ни в какие сравнения с доходами от продаж продукции, которыми она занималась раньше. Возможно, в «высших» кругах идёт какой-то непонятный передел собственности и Махорина просто, имея какую-то информацию, боясь возможных последствий, может ей и пригрозили даже, просто ушла. А Иван стал жертвой рисков, с которыми столкнулась его дочь, «взвалив» на себя ответственность, глубину последствий которой она оценить и спрогнозировать не смогла. Но это только предположение, основанное на разговорах дачников в нашем автобусе.
Потом была озвучена одной из соседок и другая версия происшедшего. Убил Ивана парень русский, но не из дачников, приезжал часто к друзьям на дачах, сам живёт на ремзаводе. Погуляли, хорошо, по рассказам свидетелей, поругался со своими друзьями, ушёл, выпивши шёл мимо хозяйства Ивана, попросил воды, предъявил претензии, что вода тёплая. Пытался зайти во двор (собака сильно лаяла), наверное, Иван не пускал, возник какой-то спор, конфликт, больного Ивана парень сбил с ног (немудрено, учитывая болезнь Ивана), потом бил ногами, выбил глаз, сломал челюсть. Судя по травмам, даже очень пьяный на такое не способен, на подобный «беспредел» идут только наркоманы.
Недавно поступили «свежие» новости. Оказывается, Иван приторговывал алкоголем, поэтому конфликт мог возникнуть не из-за воды, а связан с реализацией дешёвого китайского спирта. Я об этом раньше не знал, предполагал, что Иван только самоотверженным трудом достиг таких высоких результатов в ведении своего хозяйства. И, действительно, сопоставил я случившееся с тем, что мои «непутёвые» соседи, «работники» Феди, часто ходили к Ивану с баклажками якобы за молоком, но почему-то по ночам. Тот парень, который Ивана бил, подал встречный иск, вроде Иван стал травить его собакой, когда тот вёл переговоры по приобретению спиртного, возможно, просил в долг.
Вообще, не знаешь теперь с какой стороны ждать беды. Информации официальной нет никакой, а интерпретировать разговоры дачников, которые и сами-то мало знают (одни предположения), моих аналитических способностей явно недостаточно. Подошёл недавно молодой казах с баклажкой, жара, попросил холодной воды. Теперь, когда на даче живу постоянно, насосный агрегат после полива я не демонтирую, очень уж много работы, а теперь для меня и непосильной, поливаем вместе с Максимом. А если агрегат не демонтировать, то просто накачать воды с колодца невозможно. Объяснил ситуацию, кроме того сказал, что вода у меня только для полива, плохая вода, день стоит и «прокисает», делается зелёной, после употребления неизбежный понос. Предложил попросить воды у соседей. Вроде понял, но «что у него на уме» предположить сложно. Могут в отместку и дачу подпалить, а могут и убить, как Ивана. Злые они все, обездоленные, мифам г-на Президента о «вхождении Казахстана в тридцатку передовых государств в мире» уже не верят.
Неподалёку от нашего участка была дача Хохлачёвых. Хозяин тоже работал на «Металлисте», имел редкую профессию – кузнец. Были они из местных, супруга его работала в школе. Хохлачёв окончил профильный ВУЗ, слыл тоже хорошим специалистом. Сколько я его помню, он всё время дачу «достраивал», привозил всякие дощечки и железки, сначала на мотоцикле, а потом заболел, но умудрялся возить строительные материалы на велосипеде. С дачи постоянно доносились звуки прибиваемых досок. Практически домик он надстроил до двух этажей. Потом «прирезал» смежный участок, дача вообще стала очень большой, хорошей, функциональной, несмотря на то, что давно болел. Перенёс операцию на мочевом пузыре, ходил «с пузырьком», потом повторная операция, он вроде «встрепенулся», несколько сезонов работал, как казалось, с прежним энтузиазмом. Скончался прошлой зимой, ещё летом ему диагностировали онкологию, но он не «сдавался», взгляд только как-то «потускнел», но на дачу ездил всё лето, а потом осенью даже «приспособился» добираться на дачу и с дачи со школьным автобусом. Детей на дачах стало много и «власти» расщедрились и выделили для перевозки детей до школы и обратно «Газель».
Хозяйка возделывает участок и в этом году, как-то, уже без мужа, умудряется «добывать» воду, пыталась нанять для этих целей одного из соседей, Пашку, но тот, хорошо представляя, что это основная работа на наших дачах, требующая квалифицированного подхода, времени и тяжёлого физического труда, не согласился. А может его не устроили предлагаемые условия, пообещала она ему за каждый полив 1000 тенге, для такой ответственной работы это, конечно же, очень мало. На лето приезжает и дочка с детьми, которая вышла замуж и живёт где-то на Севере. Младший ребёнок больной, на внешний вид «не совсем в себе». Сын Хохлачёвых считал дачу непомерной нагрузкой для стариков, особенно, когда мать осталась одна, на даче «появляется» редко, уговаривает бросить, но людей нашего поколения убедить в этом сложно, привычка, да и с дачей связана большая и лучшая часть жизни, других «развлечений» для людей нашего уровня, статуса, положения не было, а перспективы в это возрасте весьма и весьма призрачны, новые желания и увлечения ограничены материальным положением и уже давно сформированным образом жизни.
Был у нас ещё один сосед Равиль. Его происхождение имеет татарские и башкирские корни. Работал тоже на «Металлисте» электриком. Участок граничил с участком Крупы и Мясниковых. Я заходил к нему, проход был в районе «Четырёх туалетов». Супруга его, не то белоруска (судя по выговору), не то еврейка (судя по поведению, мыслям и поступкам), тоже работала на заводе. Познакомились они, когда жили ещё в общежитии завода. История их брака мне до конца ясной не стала, то ли Равиль уже был женат и его новая супруга «развела» его, то ли она просто «отбила» его от потенциальной невесты. Тем не менее, они поженились, брак был достаточно удачным, родились у них детки, красавица дочка, которая постоянно ездила вокруг дач сначала на трёхколёсном, а потом и на «взрослом» велосипеде, послушный и работящий сын.
Дача была ухожена, всё было спланировано не на отдых, а на максимальный объём производимой продукции. Как-то умудрился «между делом» надстроить домик, получился неплохой второй этаж. Равиль хорошо готовил, не гнушался «женской» работы, активно занимался консервированием выращенного, закатывал в трёхлитровые банки свою знаменитую «десяточку», то есть смесь десяти сортов овощей и фруктов. Жил на даче, а не «наездами» на выходные дни, как мы, например.
Вот его «кулинарные» способности в виде частых шашлыков, да постоянные компании его и погубили, выпивать стал «крепко», пошли скандалы в семье, спился окончательно, из-за спиртного мог пойти на всё. Однажды слышал его разговор с повзрослевшим сыном Вити Нечепуренко, который не хотел возвращать ему велосипед, взятый накануне вечером, утверждая, что Равиль его ему продал за бутылку. Когда нам провели электричество, то мне ребята на работе сделали отличный электрошкафчик. Он был плоским, из алюминиевого листа, собран на уголках и, кроме необходимой для подобного агрегата атрибутикой, имел переключатель, для возможности подсоединения бытовой проводки домика к любой из подведенных трёх фаз. Я «похвалился» Равилю, всё-таки электрик, понимает. Потом шкаф пропал, думаю, что это Равиль «присмотрел» и пропил.
Судьба этой семьи и трагична и оригинальна. Равиль из-за водки забросил даже свою любимую дачу, супруга от него ушла, забрав уже повзрослевших детей. Она ещё несколько сезонов обрабатывала дачу самостоятельно, ездила на велосипеде, возила продукцию мешками в город, а потом, когда настали совсем трудные времена, стала возить продукцию в Россию, в районный центр Оренбургской области, в Ташлу, откуда привозила, тоже для продажи, более дешёвые и у нас дефицитные вещи.
Сын, после окончания школы, поступил в наш сельскохозяйственный институт, тогда все ВУЗы, с целью привлечения студентов, открывали «экзотические» и далеко не профильные отделения. Он выбрал факультет, где теперь учили на «ГАИшников». Во время учёбы судьба его как-то свела с корейцами, они были протестантами, он даже однажды на дачу приглашал одного друга, в котором наш сын Максим узнал молодого протестантского проповедника, по просьбе которого, в актовом зале нашего механического завода, Максим настраивал фортепиано. Окончил сын Равиля в этом обществе какие-то курсы и уехал в Южную Корею, видимо решил стать миссионером.
Супруга Равиля с дочкой уехала к сестре в Москву. Равиль «подженился» на какой-то собутыльнице и его законная супруга как-то приезжала «разбираться», решала «квартирные» дела, пыталась даже продать дачу. Потом Равиль умер, а его супруга занялась другим бизнесом. Вербовались они с дочкой на сезон, ездили в Америку, на Аляску, разделывали на конвейере рыбу, говорят, что зарабатывали неплохие деньги.
Потом на участке «появились» якобы племянники Равиля, которые приезжали на «крутой» иномарке, на даче устраивали пикники и, судя по крикам и воплям, даже оргии. Сейчас дачу «присмотрела» какая-то пожилая пара коренной национальности, приезжали с председателем кооператива, смотрели, но больше не появлялись.
Напротив нашего участка, наискосок, живут Балабановы. Он тоже с «Металлиста» и продолжает работать, даже после выхода на пенсию. Есть такая категория высококлассных, «незаменимых» специалистов. Детки уже выросли, женились и переженились. Сейчас, будучи уже на пенсии, Балабанов затеял на даче стройку, пригородил брошенный участок, выстроил баню, теплицу. Очень активен в этом деле один из сыновей, привозит материалы, строит.
Рядом с дачей Балабановых участок Санниковых. Супруга Валя родом была из Куйбышева, а Володя раньше работал на таком же оборонном заводе на Южном Урале, на границе с Татарстаном. На «Металлисте» Володя был ведущим специалистом по сварке, Валя работала – в какой-то лаборатории. Построил хозяин прекрасный высокий двухэтажный дом из красного кирпича, оборудовал колодец, обложив двухметровую шахты таким же кирпичом, выкопал глубокий, «капитальный» погреб, тоже обложил кирпичом, оборудовал крышку погреба сложной и очень прочной системой задвижек и запоров, всё на замках. Можно было круглый год хранить продукцию, не опасаясь взлома.
В силу последствий воздействия на организм вредных выбросов от сварки, Володя болел аллергией, на даче постоянно и громко чихал. Жили «душа в душу», образцовая семья была, хотя вопросы технологии возделывания культур на участке всегда обсуждались, причём очень громко, каждый отстаивал свою точку зрения, без ограничений в выборе выражений. Оба обладали тонким чувством юмора, жили весело. Однажды они подвезли меня с дачи, Володя спросил, почему я на «Запорожце» не езжу, я ответил, что автомобиль продал. Последовал вопрос: «Если не секрет, то за какую сумму?». Секрета никакого не было, от «Запорожца» я просто «избавился», когда понял, что это «не моё», оформили мы документы с сыном соседа тёщи в Бурлине и я ответил, что продал за 100 долларов. Следующий вопрос, заправлен ли был автомобиль перед продажей бензином или был «пустой». Я начал раздумывать, а какая разница, потом шутку понял, постоянно растущая стоимость полной заправки «Запорожца» теперь стала соизмеримой с доходом, который я получил.
Уехали они в период «большого» переселения, Володя не смог работать с «новоиспечённым» руководством завода, как высококлассный специалист не выдержал тупости и ограниченности мышления новых руководителей, считающих, что с этим направлением деятельности вполне справятся «местные» кадры. Как оказалось потом, это было, мягко выражаясь, не совсем так. Володю разыскали по новому месту жительства, несколько раз приезжали, уговаривали вернуться, но Володя обиделся на недооценку его знаний и практических навыков, не соглашался.
Дачу Санниковы продали на слом, покупатели разобрали дом по кирпичику за один день, были тогда наёмные бригады такие. Половину их участка вначале «пригородила» новая хозяйка дачи Нечепуренковых – Надя. Но справиться с обработкой новые соседи не смогли, несмотря на наличие «работников» в виде Алексея и Светки. Так сейчас там и растёт бурьян. Переехали они в дом родителей Володи, который им достался по наследству, где-то в Челябинской области.
Потом, через несколько лет, на дачу приехала Валя, плакала, Володя умер. Жаловалась, что на новом месте привыкнуть так и не смогла, выразилась в стиле настоящей дачницы: - «Там ничего не растёт, помидоры не выспевают». Но, увы, «Жизнь невозможно повернуть назад».
Недалеко от нашего участка, напротив дачи «Мавра», стоит красивый белый домик, здесь дача Александра (кроме имени ничего и не знаю). На участке работала семейная пара. Познакомились мы с ними, когда только осваивали дачу. Были они моложе нас, тогда у них был ещё грудной ребёнок. Подошли как-то ближе к вечеру, сказали, что опоздали на последний пароход, попросили подвести домой (у меня тогда был «Запорожец»), конечно же, мы не отказали. Я в это время пытался своим бензиновым агрегатом накачать имеющийся на даче бак. Бак не наполнялся подозрительно долго, пока я не «узрел», что занимаюсь бесполезной работой, материал бака проржавел, сгнил, несмотря на заверения прежних хозяев, что бак «нормальный», герметичный. Не знаю, на что я надеялся, но решил накачать бак полностью, поскольку вытекало меньше, чем шло в бак, уровень воды в котором медленно, но повышался. В низеньком импровизированном сарайчике, по углам которого, на четырёх бочках стоял наш, видимо давно уже прохудившийся, бак, воды было уже по колено, все наши лопаты, грабли и железки, оставленные Иваном, были в воде.
Как в том юмористическом рассказе М. Задорного, «смеркалось», не дождавшись нас, под шум нашего тарахтевшего двигателя, они с грудным ребёнком пошли пешком до трассы на «12» автобус, наш дачный «23Д», тогда ещё не ходил. Было неудобно, но так уж получилось, подвёз бы я их и ночью, но они решили идти пешком.
На участке они работали дружно, было видно, что «огородно-дачный» опыт у них есть, в отличии от нас, можно сказать, дилетантов. Было у них двое прелестных деток, мальчик и девочка, послушные, родителям помогали. Обоих они «вывели в люди», приезжают уже на своих иномарках, только редко, наверное, оба живут в России, а может и здесь как-то устроились. У детей уже есть свои дети, сын Владислав, которого счастливый дед, когда Владик был совсем маленьким, вечером носил голым на плечах по улице, «променаж» перед сном, всё вокруг показывал и пояснял, разговаривал с ним как с взрослым, Владик внимательно слушал, крепко обхватив деда за голову и не обращая внимания на комаров. Теперь Владислав «повзрослел», с участка слышны только его громкие капризы, даже, можно сказать, истерики, видимо ревнует деда к Алине, которой дед тоже должен оказывать внимание, дети совсем. Внучка Алина достигла переходного возраста, можно сказать «формируется», но с соседскими казачатами носится по нашему импровизированному футбольному полю и кричит и матерится им под стать, причём, в силу того, что наша футбольная команда как-то сформировалась в основном из «спортсменов» коренной нации (соседи – казахи), то общаются на казахском языке, а матерятся по-русски. Когда приезжают дети со внуками, Александр обязательно топит баню и готовит шашлыки, внукам, да что там говорить, и детям, эти мероприятия очень нравятся. Супруги я как-то долго не видел, потом сказали, что она умерла, онкология. Жениться второй раз, несмотря на достаточно молодой возраст, он не стал, видимо сильно супругу любил.
Александр тоже себе «пригородил» дополнительный участок, построил хорошую баньку, долго и качественно участок очищал, мусор, вырубленные кусты и деревья нещадно сжигал, разводя по ночам громадные костры. Всё время шутил, когда мы расчищали свою «противопожарную» зону, предлагал, когда закончим, приходить помогать к нему. Шутя предупредил, чтобы не выкопали столб, который был в зоне расчистки, а то упадёт и останемся без электричества. До сих пор работает, видимо на какой-то руководящей должности, вечером и даже по ночам громко по телефону даёт указания, не стесняясь в выражениях, так что мы «в курсе» всех событий у него на работе. Наверное, сильно ограничен во времени, рубит и колет дрова ночью при луне, мы сначала даже пугались от неожиданного и не характерного для ночного времени стука топора. Когда я в прошлом году ставил ворота для наших «футболистов», видя моё, можно сказать беспомощное состояние, приходил, помогал. Сосед Алексей говорил, что знал Николая в молодости и что он вор «ещё тот», мне как-то в это не верится, слишком уж сейчас он кажется положительным, хозяйственным, работящим мужчиной, в отличии от того же Алексея, который во всех своих бедах винит всегда кого-то, считая, что сам он безупречен.
Ещё с одной молодой семьёй на наших дачах мы были знакомы, хоть и «шапочно», фамилии я их не знаю, звали их все по именам детей, «Таня, Маня, Ваня». Супруг работал у нас на телевидении, болел, ноги отказывали. Дача у них была на «Омеге», потом они купили дачу у нас на «Металлисте». Ещё раньше, когда они ездили на дачу, я обратил внимание, что достаточно молодой человек интеллигентной внешности, никогда и никому не уступает места в автобусе, не знал, что человек этот больной. Супругу зовут Таня, дочку – Маша (Маня), а младшего сына – Иван. Супруг потом, видимо не выдержав «косых взглядов» в автобусе, приобрёл японский мопед и ездил на дачу на нём, а семья добиралась на автобусе. На остановке их уже ждал отец и подвозил малолетнего Ивана до дачи на мопеде.
Была у них бабушка, я её вспомнил, раньше она тоже работала в аэропорту, в службе МЕТЕО, по моему, даже руководила этой службой. Знакомство наше с этой семьёй произошло в результате «разговорчивости» моей супруги, она никогда не молчит, естественно, в нашем «23Д» разговаривали о даче, об урожае. Видимо Тане стала интересной «экзотика» нашей дачи. Свой участок они приобрели в нашем кооперативе, очень приличный домик, всё на даче есть, но хотелось, видимо, чего-то особенного, напросились они у Нади в гости. Пришли они, когда Нади дома не были, нашли дачу по приметам (дуб и берёза), ходили вокруг, стесняясь обратитьcя. Я подошёл, спросил, нисколько не удивился (характер Нади, за много лет совместной жизни, я изучил давно). Зашли на участок, посмотрели, поудивлялись, попросили саженцев, я пообещал.
Вскоре они пришли, чтобы спросить дорогу на наше озеро, я их проводил. Дети озеро сразу узнали, они ходили сюда купаться, когда их участок был на «Омеге», старшая девочка разделась и самостоятельно начала нырять с плавающего в озере бревна, малолетнего Ивана опекали родители, не давая зайти вглубь. Накопал я им саженцев, даже ореха дальневосточного оказался один саженец «лишним». Всё высадили, многое не принялось, но в основном остались довольными, особенно им понравились мои подвои груш, принялись оба деревца, теперь это уже довольно большие деревья.
Потом Надя рассказала, что в этой семье не всё так просто, как это кажется со стороны. Интеллигентная и очень красивая женщина, Наталья Павловна Хивинцева, с которой я был знаком ещё в аэропорту, не была родной бабушкой Ивана, а старшая дочка Тани была её родной внучкой, отец её, сын Натальи Павловны, с Таней дружил в молодости, до женитьбы дело не дошло, но Маня родилась. Сын окончил Московский ВУЗ, в столице «прижился», а Таня вышла замуж в Уральске, за оператора местного телевидения, который был родом откуда-то из Сибири, Челябинска или Омска, по-моему. Но бабушка Машеньку воспитывала, как могла, постепенно став полноценным членом уже новой семьи и была всеми уважаема.
Приходили они к нам на дачу на следующий год, рассказывали, как и что принялось и растёт. Потом наше знакомство как-то прекратилось, я уже второй год не езжу в автобусе, от супруги слышал, что Машенька, по окончании школы, для продолжения учёбы, с целью получения «нормального» образования, переехала жить по месту жительства родственников отчима, видимо и всё семейство в «казахском» Уральске долго не задержится, уже и Иван подрастает, а в наших школах основным предметом является казахский язык, который даже в Казахстане уже давно не востребован и является только данью моде, основным атрибутом независимости.
donguluk, июль 2015, Уральск, дачи общества «Урожайный».
<- НАЗАД
ДАЛЕЕ-> |
