Страна не всегда отмечает своих героев при жизни,
тем более нередко забывает о них после смерти, хотя в данный момент я не могу с
полной достоверностью утверждать, что Александра Семеновича нет в живых. Страна
разорвана на части, нет того великого и могучего Союза, малая кучку подлецов,
нажившаяся на горе тех, кто создавал
богатство нашей страны, этому аплодируют. Голоса тех, кто жалеют о том
времени, а их намного больше, заглушены, захваченными средствами информации,
опять же жирующей кучкой «новых русских». Робкий лепет наших
руководителей, в душе не желающих ничего изменить, как-то не очень трогает граждан. В преддверии Дня Победы, великого
праздника, который никому ещё не пришло в голову, а может просто не хватает
наглости и смелости обгадить, вспоминаю я об Пелипец А.С. Я очень рад тому, что в жизни мне пришлось с ним встретиться. В школе я с ним общался как с
руководителем, авиамодельного кружка, в колхозе - как с главным инженером
колхоза миллионера (самого крупного колхоза в Приуралье, 21 тысяча гектар
посевных площадей), в жизни - как с отцом моего друга Павла, в политике - как с очень умным и грамотным руководителем,
предсказавшим порочность курса принятого в сельском хозяйстве и в стране. В то
время коммунист обязан был одобрять политику партии, но он, в своё время
подвергшийся репрессиям, не боялся осуждать глупость верхов. Это сейчас очень легко говорить о том, какие они были трусливые люди в 30 годах, что не выступили против И.Сталина.
Хотя мало кого найдется смелого сейчас, желающего выступить против власти, а в
данное время, кроме увольнения этому человеку
ничего не грозит. А тогда выступление против политики И.Сталина грозило
не только смертью смельчаку, но и репрессиям всем его родственникам. Не от
хорошей жизни и не от недостатка любви, люди отказывались от близких и родных,
а ради того, чтобы выжить самому и вырастить детей. Я лично видел две похоронки на Александра Семёновича.
Их мне показывал его сын Павел, третью не нашел, я охотно верю, что и третья
была, так как только после нее и начались у Александра Семеновича беды. Вы можете представить переживание
матери, получившей на сына в войну три
похоронки, а потом ее радость, когда живой и невредимый он вернулся домой. Женился он уже после войны, у него родилось трое
детей: Павел, Вера и Лена. Павел до восьмого класса учился со мной в одном
классе, в это время мы как-то не очень общались. В нашем посёлке, хотя Бурлин и
достаточно велик, общения были по месту проживания, а не по месту учебы. На
каждой улице создавался круг общения, в котором по возрасту собирались мальчишки в пределах пяти лет.
Девчонки в этот круг не входили, как они общались, я не знаю. В нашей семье
были одни мальчишки, о чем всю жизнь
жалела мать. А ближе мы стали, когда я учился уже в старших классах, а Павел
учился в техникуме, потом в институте. Рассказы о войне от Александра Семёновича я слышал
всего один раз, в 1965 году на 20-летие Победы над фашистской Германией. Тогда
фронтовики впервые надели ордена, постепенно прекратили ругать И.Сталина, в
воспоминаниях полководцев он выступал значительной фигурой и сильным
руководителем. Никто из маршалов не опустился до того, чтобы приуменьшить
заслугу И.Сталина в победе над Гитлером. Это потом Л.Брежнев создал себе имидж
великого военачальника, хотя политруки
играли не малую роль в войне, но груз ответственности за выигранное или
проигранное сражение ложился на плечи командиров. От командира зависело,
выиграет ли сражение часть или нет. Это хорошо усвоил и знал А.С. Пелипец. И
все три похоронки у него связаны со спасением командиров. Воевать его призвали в авиацию, он летал на ИЛ-2. Это самолет штурмовик,
задача которого была на бреющей высоте пролетать над окопами противника и перед
атакой наших войск, как можно больше нанести урон врагу, чтобы облегчить
выполнение задачи пехоте. На вооружении самолета были и бомбы и пулеметы с
пушкой. Пушка довольно-таки мощная,
она уничтожали даже танки. Немцы
ИЛ-2 очень боялись, так как урон они наносили большой и надо отметить искусство
летчиков, тоже было немалым. На
небольшой высоте, под обстрелом, надо было не врезаться в землю и еще как можно
больше уничтожить врага. Воевал Александр Семёнович хорошо, наличие двух
орденов Боевого Красного Знамени говорит о многом. А если учесть, что после
определенных событий его разжаловали со старших лейтенантов до младших,
отобрали все награды и больше не вручали до конца войны, то это говорит о
многом. После разжалования самолет не отобрали, надо же кому-то было на
них летать и громить врага, а летчик, как ранее я написал, он был классный. Тем
более, гибли лётчики часто. Так чем же была вызвана такая немилость к классному
пилоту? В одном из боев подбили машину командира полка, и он
приземлился на территории врага. Александр Семёнович, ведомый комполка, это
отлично видел. Он увидел, что комполка живой, вылез из самолета и пытается
отремонтировать самолет и взлететь. Не долго думая, он делает посадку, не предусмотренную
заданием, с целью забрать командира
и улететь вместе с ним, но это ему не
удалось. Немцы перехватили самолет, подбили его и их взяли в плен. К офицерам-летчикам в плену фашисты относились не так
как к общевойсковым командирам, понимая, что летчик не мог быть не офицером. В
плену их послали работать на аэродром. На аэродроме были «Хенкель-111» -
бомбардировщики. Александр Семёнович предложил рискованный шаг, совершить побег
из плена на немецком самолете. Собрали группу и тщательно стали к побегу
готовиться. Сложность побега состояла не только из-за усиленной охраны
самолетов. Немцы понимали, что у них в плену летчики и побег на самолете возможен, поэтому самолеты
очень тщательно охранялись. Ранее, в летной школе, летчиков знакомили с
управлением немецких самолетов, Александр Семёнович всегда выполнял работу только
на отлично и поэтому всё усвоил качественно. В принципе, управление самолетов
немецких и русских мало чем отличалось, надо просто было знать расположение
органов управления и приборов. Изучив особенности запуска и взлета самолетов,
надо было еще подгадать, когда истребители вернутся с задания, и они будут без
топлива и боеприпасов. А то взлетевшие
истребители не дали бы им улететь, или посадили назад на аэродром, а
если бы они отказались садиться, то сбили бы. В то же время и с охраной надо
было решать, каким то образом уничтожить до зубов вооруженную, не имея у себя
никакого оружия. Риск был очень большой,
если бы операция не удалась, их бы всех расстреляли, вот тут бы немцы уже были безжалостны, так сказать и в наказание и
в воспитательных целых, чтобы другим было неповадно. Тем не менее, момент
подгадали, после очередного удачного вылета, немцы отметили его спиртом, и
расслабились. Убрав двух часовых, группа пленных в количестве 15 человек,
захватила самолет немцев. Пелипец сел за штурвал, запустил двигатели, дал газ и
самолет пошел на рулёжную полосу, немцы сначала на это не обратили внимание, подумав, что новая партия машин
улетает на задание. Но, увидев, что
бомбардировщик взлетает без сопровождения истребителей, поняли, что тут что-то
не так. Пока они соображали спьяна, самолет набрал высоту и полетел, но не к
фронту, а от него. Беглецы сообразили, что им перекроют путь следования, и схитрили, так они оторвались от преследования. Пролетев около 200 км, они повернули в сторону фронта, здесь им грозила другая беда, по немецкому
самолету начали стрелять наши зенитки. Ведь садиться надо было на наш аэродром,
а аэродромы хорошо охранялись. Уйдя от обстрела, они нарвались на атаку звена
ЯК-3, с большим трудом они смогли показать, что собираются садиться. И вот, в
сопровождении трех истребителей, «Хенкель-111» сел на наш аэродром. С какой радостью их встретили летчики, но тут за них
взялись «особисты» - работники особого отдела НКВД, после долгих допросов все пленные были
оправданы, а Пелипец А.С. нет. Основным аргументом при это было то, что он сел
на чужой территории на исправной машине,
не раненный и сдался в плен врагу, в придачу с исправным самолётом. В плену
ему, якобы, не понравилось, не так его приняли, вот он и создал легенду, что
спасал командира, да тут еще и командир в плену погиб, его одного из захваченных в плен расстреляли. Логика,
для людей, которые этого не могли испытать этого, прямо скажем, железная. История Великой Отечественной войны имеет достаточно
много достоверно подтверждённых случаев повторения подвига Гастелло, Матросова
и т.п. Аналогично и случаи угона немецких самолётов были далеко не единичны.
Однако официоз того времени был просто не в состоянии отразить массовый героизм
Советского народа, идеологическая политика была направлена на выявление
отдельных героев, ведь это было легче и проще. Только поэтому Александр
Семёнович и не попал в списки героев, гораздо проще было приписать ему какие-то
несуществующие прегрешения, выдать возможное за действительное и всё «спустить
на тормозах», закрыть вопрос. Хотя, надо отдать должное должностным лицам того
времени, просто за «возможное» его не посадили, не расстреляли, такое тоже
часто случалось в то время. Доказать своею невиновность было невозможно, хотя
сразу же расстрелять не позволили пленные, которых он вывез. Они стали
доказывать, что без него не смогли бы совершить побег из плена, да и вместо
ИЛ-2 он же пригнал тоже исправный самолет «Хенкель-111». Замена равнозначная, «особисты»
в принципе от него «отстали», тем не
менее до конца войны и в звании не повышали и наград не давали, летать
приходилось разжалованным младшим лейтенантом. И после войны, как напьется
начальник НКВД, так вызывает А.С. на допрос и всю ночь, пока не отрезвеет,
допрашивает. Так было вплоть до 1957 года, потом его реабилитировали,
восстановили в звании и вернули награды, но здоровье, конечно, значительно подпортили.
Только поэтому Александр Семёнович очень неохотно рассказывал про этот случай,
можно сказать, скрывал его подробности, даже в своих воспоминаниях он упоминает
об этом вскользь. Всю жизнь он вёл трезвый образ жизни. Работая главным
инженером колхоза, в функции которого входило доставать запасные части на
технику, а это без выпивки, ну, ни как нельзя, Он сам садился за руль, а пить
заставлял своего водителя. Когда Павел
его сын был назначен главным инженером механического завода в городе Уральске,
то он жаловался отцу, что пьянки «достали». А.С. говорил ему крепись сын такая
у тебя должность принимать все комиссии, комиссий без пьянки не бывает, смотри
только сам не спейся. Несмотря на большую загруженность на работе, он
передавал свою любовь к авиации ученикам в школе. Руководил единственным в
районе и одним из лучших в области авиамодельным кружком в Доме пионеров. Брошенное и выращенное им
семя дало такие всходы. С нашего скромного, далеко не «авиационного» села в
авиацию пришло значительное количество специалистов. Два брата Полтавец,
закончили МАИ. Геннадий профессор МАИ, д.т.н. Владимир зав. лабораторией в ЛИИ
им. Громова г. Жуковский, член международной организации по безопасности
полётов, Курин Володя закончил Уфимский авиационный институт, Валера Колесников
- Рижский институт инженеров гражданской авиации, Володя Коваленко стал
подполковником, погиб при освоении новой машины, Путилин Николай, Калиниченко
Миша, Колесников Олег - брат Валерия стали пилотами гражданской авиации, зять Александра
Семеновича Коновалов Александр
полковник-ракетчик, Хорешко Саша служил летчиком ПВО, Витя Белый и Миша Фёдоров
стали диспетчерами, и многие другие избрали себе профессию, связанную с
авиацией или космонавтикой. Александр Семёнович был ярким представителем братства
фронтовиков, как они, бывшие лётчики, любили небо! И когда уже они сами не
летали, многие возглавили авиамодельные
кружки. Я сам был свидетелем, как во время соревнования таймерная модель,
полетела не по заданной траектории, а на судейский стол, как все судьи, как по
команде «Воздух», бросились на землю и прикрыли голову руками. Сказалась
фронтовая многолетняя практика, как это интересно было смотреть со стороны,
хотя если бы винтом кого-то ударило, то могли быть очень плачевные результаты.
Сила удара винта может убить человека, а ранить это 100 %. После работы главным инженером и ухода на
пенсию, Александр Семёнович пошел
работать в техникум механизации сельского хозяйства преподавателем. Передавал
свой богатый опыт студентам. От него я
слышал поговорку: «Самый плохой
карандаш, лучше самой хорошей памяти». Так он нам говорил, когда рассказывал
теорию полета самолетов в авиамодельном кружке, которым он много лет руководил.
Он считал нужным, что прежде, чем что-то делать, надо иметь представление о
предмете, в данном случае о самолетах. После, когда мне школьнику пришлось
руководить кружком, так как он был занят работой, то я тоже доставал записи и
говорил то, что знал о самолетах. Авиамоделизм очень интересное дело. Надо вставать
рано, на рассвете, кода еще нет ветра, чтобы отрегулировать модель. После
полета бежать за ней иногда очень далеко, так как надо приготовить к старту. А
воздушный бой кордовых моделей, это неописуемое зрелище. Какое надо иметь
самообладание, чтобы своевременно заправить модель и подготовить к полету. Спирт и эфир, которые использовались в двигателях
моделей в качестве топлива, были
лимитированные материалы, и мы очень мало получали их. Так вот отец
Валерия Тиханина, я не помню его имя отчество, муж Нины Андреевны, нашего
учителя математики, предварительно проинструктировав нас по технике
безопасности (а это такие вещества, что если произойдет утечка, то легко может
возникнуть пожар, тушить его сложно, так как жидкости легче воды), будучи
глубоко убеждённым, что мы используем эти жидкости только для нужд авиамодельного
кружка, вопреки всем запретам и существующим ведомственным правилам, продавал
нам и спирт и эфир. Каждый год мы ездили на соревнования в город Уральск.
На соревнованиях неделю жили в одной из школ города. Особых побед не достигали,
Но это только от нашей безалаберности. Модели были подготовлены к соревнованиям
качественно, а отрегулировать, довести, как правило, не успевали. Таким образом, налицо прослеживалась связь и
преемственность поколений, а наиболее ярким представителем этого остался в моей
памяти Пелипец Александр Семёнович. Долгих ему лет. Николай Полтавец, Оренбург, май 2011 |