 Яркое морозное декабрьское солнце ярко светило в глаза, когда наш экипаж в составе командира самолёта Путилина Николая и меня подходили к зданию аэровокзала, где располагался медицинский стартовый пункт аэропорта г. Уральска. Мы зашли в просторную комнату медицинского пункта аэропорта и стали проходить предстартовое медицинское освидетельствование. Фельдшер медпункта Александра (пилоты, что постарше, ласково называли её Шурочкой) сказала мне: «А не очень легко ты оделся к полёту, ведь на улице почти 30-ти градусный мороз?» Да ничего, нам тут недалеко, всего 2 с половиной часа до Актюбинска лететь, а там в гостиницу снова зайдём. Ну, ладно, смотри осторожней и поставила штамп в полётное задание, с которым мы прошли в штурманскую комнату и стали готовиться к полёту по перегону борта на капитальный ремонт в г. Актюбинск.
Самолёт уже был готов к вылету и возле него нас встречал с радостной улыбкой на розовом от мороза лице авиатехник Евгений Улюшев (друзья присвоили ему сразу по приходу в авиаотряд псевдоним «профессор» из-за его неуёмного характера, и способности постоянно что-то мастерить, изобретать, при этом, весело посвистывая, как будто это очень помогало ему в его трудной и кропотливой работе. В самолёте было достаточно тепло, а на переднем сиденье в фюзеляже сидел в полной аэрофлотской форме инженер АТБ аэропорта Николай Сухомлинов, который также следовал с нами для сдачи самолёта на завод. Прозвучала команда «Есть от винта» и розовощёкий с круглыми очками на переносице Евгений Улюшев легко запрыгнул в самолёт и закрыл дверь на защёлку. Полёт происходил на эшелоне, спокойно по знакомой трассе и уже через 2 часа 25 минут самолёт мягко коснулся колёсными шасси о бетонную ВПП международного аэропорта г. Актюбинска. Технический состав остался сдавать самолёт на авиаремонтный завод АРЗ-406, который находился в этом аэропорту, а наш экипаж проследовал в жёлтое двухэтажное здание «Сталинской» архитектуры, на котором вверху перед входной дверью было написано на английском языке слово «HOTEL», когда-то аэропорт города Актюбинска был чуть ли не единственным в Казахстане, обслуживающим и транзитные иностранные самолёты. Мы прошли в просторную комнату с очень высокими потолками и разместились в четырёхместном номере.
Через некоторое время дверь с шумом распахнулась и в прохладную комнату ввалились наши ребята-техники, от которых веяло таким холодом, что пробежал мороз по коже. Мужики таинственно улыбались и наконец решились спросить у моего командира Николая Путилина: «Можно мы его, т.е. меня, заберём с собой в общежитие мединститута, где, по рассказу Николая Сухомлинова, жила и училась его родственница-студентка из Уральска». «Да вы мне его заморозите, а скоро годовая медкомиссия, да посмотрите, он весь дрожит от холода, произнёс своим баритоном командир, но после настойчивых речей молодых парубков, он сдался и отпустил меня с ними в гости. «На, одень мой шарф себе на шею, а своим хорошенько обмотай своё «хозяйство» и чтобы к 24.00 были «как штыки» на месте». Из-за трескучего мороза и лёгкой одежды, я не очень хотел ехать с ними, но моя молодость и твёрдая заманчивая настойчивость ребят сделали своё дело.
 В салоне автобуса, который тогда называли просто «вагон», было также холодно как и на улице, с одним лишь преимуществом, не было жгучего пронизывающего ледяного ветра, характерного для Актюбинска, здесь он дул постоянно и летом и зимой. После того как проехали какой-то пустырь, соединяющий старый и новый город, объявили остановку «Пединститут», но Николай Сухомлинов дал команду «Отставить» и мы доехали до остановки» кинотеатр «Октябрь», возле которого слева стояло здание Актюбинского обкома партии, а справа сзади виднелись несколько пятиэтажных общежитий мединститута, построенных из белого кирпича, к одному из которых и подвёл нас Николай. Было видно, что здесь он уже бывал ранее.
Он быстро переговорил с дежурной, которая несмотря на свой достаточно преклонный возраст и огромные телесные габариты, не менее полутора кубометров по объёму, согласилась позвать девушку и медленно, насколько позволяли её физические данные, побрела на второй этаж. Ждать пришлось минут десять, вскоре вниз по лестнице спустилась молодая симпатичная девушка по имени Вера, которая впоследствии вышла замуж за техника РЭСОС нашей авиационно-технической базы Владимира Карташова. Она провела нас к себе в комнату, где, несмотря на убогость мебели, было очень уютно и тепло. Внезапно открылась дверь и в комнату вбежала стайка молодых симпатичных студенток. Все они были одеты в домашние халаты, а на головах из-под платков просматривались пластмассовые бигуди. Девчонки поздоровались и быстро убежали наводить красоту и готовить ужин неожиданным гостям-землякам, прилетевшим из Уральска.
Мы разделись и оказались все в форменных кителях с позолоченными погонами и жёлтыми пуговицами, которые произвели на девушек, наверное, романтическое впечатление. Чёрт побери, они даже успели накраситься, накрыть хороший студенческий стол и даже принесли медицинский спирт, так как многие уже подрабатывали фельдшерами скорой помощи. Наевшись картофельного супа из курятины, в который были разбиты куриные яйца и, поблагодарив за прекрасный вкусный ужин, сели играть в карты в подкидного дурака. Вскоре появился магнитофон с большими круглыми кассетами, я пригласил свою партнёршу по картам, на которую успел уже «положить глаз».
«А я вас знаю, вы Лариса Бабушкина» - решил я поумничать и, вроде бы нечаянно, прижал её поближе к себе. «А вы что половой гигант» - резко и немного сконфуженно произнесла моя партнёрша. Музыка звучала приглушённо, щадили девушек из соседних комнат, общежитие всё-таки, никакого праздника не было, не у всех были гости, поэтому наши девушки, кроме диалогов со своими партнёрами по танцам, держали «ушки на макушке», поэтому наш разговор наверняка не стал секретом для других. «Конечно, вы медик, неплохо знаете анатомию человека, но по каким признакам всё-таки смогли это определить» - немного смутившись от такого прямого вопроса и даже, мне показалось, покраснев, спросил я неё. «У вас несоразмерно выпирают мужские физиологические особенности». «Но, как говорят, стыда нет, иди в мед» - упорно я подшучивал и вдруг вспомнил, что у меня под брюками намотан шарф. Встав посреди комнаты и подтянув живот, я демонстративно извлёк серый аэрофлотский шарф. Мощный взрыв хохота мгновенно наполнил комнату. Весёлые и симпатичные девчонки стали безо всякого стыда допытываться, как я до такого додумался. «Это приказ моего командира воздушного судна и одно из условий отправки нас сюда». – «Боже мой, какая умная и светлая голова у твоего командира, это же надо какая отцовская забота о члене экипажа, а самое главное какая безупречная исполнительность».
Но как всегда бывает на таких мероприятиях очень быстро летит время и ровно в 23.00 постучали в дверь и в резкой форме предложили покинуть такое славное и уютное место. «Мы пилоты Гражданской авиации, а не какие-нибудь шаромыги из ПТУ» - уверенно и серьёзно оборвал её уже изрядно захмелевший Евгений Улюшев. Про его «похождения» с женщинами знал, наверное, весь аэропорт. За его всегда респектабельный внешний вид и глубокое внутреннее содержание, девушки его любили, он отвечал взаимностью, не обижал. «А мне наплевать кто вы такие, не положено и баста, чтобы через 10 минут вашего духа здесь не было» - привычно и грубо «прорычала» дежурная общежития. «Девкам надо конспекты читать и спать, завтра рано вставать на занятия» - добавила она и удалилась. Как ни грустно и печально было расставаться с такими молодыми, задорными и красивыми девушками, но, увы, такие правила устава общежития.
Дорога назад в гостиницу оказалась такой быстрой и лёгкой, что мы и не заметили, как добрались до гостиницы. «Почему нет шарфа на определённом месте?» - грозно спросил Николай Путилин. «Забыл, виноват, исправлюсь, ваше высокоблагородие»- ответил я ему и молча побрёл спать. Кстати, почему я назвал свою статью «Подарок судьбы», да потому что одна из этих милых и красивых девушек стала через год моей женой. А имя Ларисы Бабушкиной я подсмотрел в читательском билете в их комнате на столе, но, как оказалась впоследствии, Лариса была замужем и жила с мужем на съёмной квартире, а в общежитии была просто прописана и в это время находилась на другом конце города.
Я с особой теплотой вспоминаю командира, его волевое решение, а также своих мужиков техников, способствующих крутому изменению моей судьбы.
Владимир Калюжный, Тольятти, октябрь 2014.
На снимках:Командир воздушного судна Николай Путилин и инженер АТБ Николай Сухомлинов |
