Посвящается моим друзьям и их
подругам П.Ерошенко  Открытие весенней охоты, это ещё
один неофициальный красный день календаря для настоящих охотников, для мужиков,
которые ждут этот день, и готовятся к нему не меньше, чем к встрече Нового года.
Что касается меня, то с годами, я всё
меньше стал относиться к категории заядлых охотников, и, скорее всего, уже
скатился в более многочисленный класс
охотников-любителей.
Окончательное решение о поездке на охоту, было принято на
работе, за два часа до сбора всей компании. Во время обеденного перерыва загрузил
в машину ружьё и провиант, а охотничье снаряжение хранилось на даче и пришлось
туда заехать, чтобы упаковать всё необходимое для весенней охоты и рыбалки.
Прогноз погоды предвещал похолодание и осадки в виде дождя и снега, и надо было
не забыть ни чего из того, что могло бы пригодиться на берегу степных разливов
в течение трёх суток.
Быстро покидал в машину всю кучу приготовленных вещей: это
спальный мешок, надувная лодка, рюкзак с тёплой одеждой, охотничьи сапоги и
рыбацкие снасти. Ключи от дачного дома и хозблока, где голуби просто буйствовали одурманенные
весенним солнцем, положил в условленное место, в собачью будку, и отправился в
город к дому брата, Владимира Алексеевича. Когда подъехал к его дому, погрузка
его снаряжения уже заканчивалась. Настроение у всех было приподнятое. Все
сомнения и опасения, что это мероприятие по какой-то причине сорвётся, были позади, и у всех охотников чувствовалась
радостная возбуждённость, которая выражалась в их шутливых изречениях и
повышенной суетливости.
- Ну, вы, блин
набрали барахла. Вам бы КАМАЗ фуру и его бы доверху набили – улыбаясь, изрекла
подошедшая к нам жена Владимира Алексеевича, передавая ему увесистую корзину с провиантом.
- Ты водку то
не забыла положить? А то опять будешь догонять по Гурьевской автотрассе. –
Раиса Анатольевна рассмеялась, а молодой рыжеволосый водитель универсального
УАЗа, в который мы втискивали свои снаряжения, Игорь, спросил:
- А что? Было
такое, что догоняла?
- А ты, что ещё не слышал об этом? В Уральске уже все знают про эту историю. Правда, это было
уже давненько. В то время я был такой же красивый как ты, а на охоту тогда,
собирались не так основательно как сейчас. Быстренько упаковались на ГАЗ-69 и
алга. Едем, значит. Уже за город выехали, на Свистун-гору поднялись. Видим,
догоняет нас Волга, такси. Поравнялась с нами. Гляжу, а из открытого окна, моя
Раиса Анатольевна машет рукой, энергично так машет, и кричит. Громко так
кричит, чтоб остановился. Ну, остановились. Выходим из машины, и она на встречу
с авоськой: «Думала, не догоню! Ты же водку оставил, а в такую даль собрались.
Какая ж охота без водки!». Ну, я «Ох!», да «Ах!», мол, спасибо родная. А мужики
аж дар речи потеряли. Потом уже: «Ни фига себе» - говорят – «О! Даёт!». - Да ну. Не
правда. – Видя на лицах компаньонов улыбки, не поверил Игорь.
- Вот блин, не верит. Лет пять назад рассказал одному молодому
эту историю, он тоже не поверил. Поехали. А на Свистун-горе опять догоняет
такси, тогда я ружьё забыл. Ты вот сильно не гони и в зеркало заднего вида
поглядывай. Она обычно на Свистун-горе нас догоняет. Так посмеявшись, уложив всё своё имущество в грузовой отсек
УАЗика, почти в назначенное время, наш охотничий коллектив, пока ещё не в
полном составе, отправился в очередное путешествие. Для меня оно было значимо
тем, что с определёнными обязанностями в весенне-осенний период на работе, и с
проблемами со здоровьем, я ехал на охоту после пятилетнего перерыва. Было очень
приятно вновь оказаться в таком сообществе, в предчувствии единения с весенней
природой. У последнего цивильного магазина на Жызире, мы остановились, чтобы
пополнить всё то, что нам не доложили наши жёны. Там же, к нам присоединилась
недостающая часть нашей компании на хорошо упакованной Ниве. И уже на двух
машинах мы продолжили движение к новому, для меня, месту охоты. - Игорёк! Не
забудь остановиться на тринадцатом километре. – Напомнил водителю Владимир
Алексеевич.
– Традиции надо соблюдать. Чего у нас в корзинку Раиса Анатольевна
положила? О! Пузырёк! Закусь стандартная. А это, что в газетку завёрнуто? Рыба
сушёная! Вот же ёклмн! Специально засунула, чтоб клёва не было. Кстати, у нас
пиво есть?
- Есть,
Алексеевич. – Развеял сомнения Иван.
- Ну, тогда
ладно, переживём эту неприятность.
Машина, съехав
на обочину, плавно остановилась у столба с номером 13. Достав бутылку водки и
то, во что её разливают, мы дружно вышли из машин и приступили к ритуальному
мероприятию.
- Ну! За то,
чтобы не умирали традиции, без которых охотники не дойдут до кондиции! - Выпалил я, чокаясь с протянутыми навстречу
разнокалиберными сосудами.
- За хорошую
компанию и хорошую предстоящую охоту! – Добавил Сергей.
- А я предлагаю выпить за таких жён как у Владимира
Алексеевича, которые готовы на такой вот подвиг, лишь бы у нас не сорвалась
охота. Посмеявшись и удовлетворившись короткой
разминкой, мы, так сказать, привели в исполнение одно из традиционных
мероприятий нашей охоты. Внутренний голос подсказывал – «Не пей! Пожалей
сердечко. Ещё даже не все уколы весенней поддержки принял, а нагружаешь его».
Но как тут его послушаешь? Не устоял. Пригубил и на следующей остановке, на
шлюзовом мосту Кушумского канала. А когда на сотовый телефон брата дозвонился
его друг, из посёлка, через который проходила линия нашего пути, мы поняли, что
первую ночь проведём у него в гостях и лишь утром отправимся к месту охоты.
Прогноз погоды начал оправдываться. Ночное небо закрыло сплошной,
слоисто-дождевой облачностью, и северный ветер, с моросящими осадками,
становился всё сильнее.
А в просторном доме Жандарбека, друга Владимира Алексеевича,
было тепло и уютно. Нас ждали и взрослые, и дети, чему свидетельствовал обильно
накрытый достархан и приподнятое настроение детей.
- Ну, за встречу и за знакомство. – Произнёс тост хозяин
дома, предлагая выпить с устатку и хорошо покушать. Выпили. Закусили. Откушали вкусно приготовленный бешбармак,
домашнее казы и горячую сурпу. Вспомнили
наиболее яркие события из прошлогоднего сезона, и вдоволь насмеявшись над
анекдотическими случаями из нашей охотничьей жизни, отправились в просторный
зал располагаться ко сну. Старший сын Жандарбека принёс каждому гостю по
матрасу и подушке с яркой расцветкой наволочек, и, разложив постели в ряд
посредине зала, мы улеглись спать. Кто-то быстро захрапел, кто-то лишь
посапывал, я же, приняв горизонтальное положение, вдруг ощутил дискомфорт, в
области неуверенно работающего сердца, что предвещало проявление очередного
приступа мерцательной аритмии. «Господи – подумал я – этого ещё не хватало».
Сидя на матрасе, стал делать дыхательные упражнения, для успокоения, неровного
сердцебиения, но когда вновь занял горизонтальное положение, то сердце, словно
захлебнувшись, на какое-то время остановилось, а затем, опомнившись, что не
отработало ещё весь свой ресурс, начало лихорадочно навёрстывать упущенное.
Ритм то учащался, до более сотни ударов в минуту, то падал, секундами не
подавая признаков жизни. Пришлось встать и тихо выйти из дома. На улице шёл
дождь. Прохладный сырой воздух немного освежил моё состояние, но аритмия всё
сильнее подчиняла своему хаосу весь организм и усиливалась обеспокоенность за
то, чем всё это может закончиться. Лекарства, которые хоть как-то смогли бы
помочь, лежали в закрытой на ночь машине. Поднять водителя и значит
переполошить всю компанию, я не решился. А выходить на свежий воздух пришлось
ещё дважды. Стрелки настенных часов, в коридоре, где горел дежурный свет,
показывали три часа ночи, а подъём назначили на семь утра. Когда прилёг после
очередной прогулки, стал представлять, куда меня смогут отправить, если
улучшения не наступит. Есть ли в посёлке медпункт? «О господи! – Взмолился я –
Не дай помереть в эти три дня. Не дай испортить мужикам кайф от предстоящей
охоты! Не омрачи их настроение непредвиденными заботами. Ей богу, господи, ни
когда не буду пить водку, и буду заботиться о здоровье!» Утром в
назначенное время меня стал будить Игорь
- Вставай,
Алексеевич! Разоспался. Все уже встали… Ночью открыл глаза, – начал
рассказывать Игорь о своих ночных наблюдениях – вижу, Павел Алексеевич сидит.
Ну, думаю, может чего вспомнил. Потом я уснул, а через какое-то время проснулся
от храпа Владимира Алексеевича, смотрю,
опять ты сидишь. Ты чего? Приболел что ли?
-Да нет,
Игорёк, медитировал. Я же пять лет на охоту не выезжал, вот и решил пообщаться
с иным миром, чтоб перед молодёжью не опростоволосится. – Бодро ответил я,
удивляясь своему хорошему самочувствию.
- Ты прям как
в фильме «Особенности национальной охоты», там Кузмич тоже медитировал. А я
думал, может, чего приснилось тебе.
- На настоящей охоте, Игорь, главное настрой и выдержка, и
чтоб рука не дрогнула в ответственный момент. Одеваясь, я поддерживал разговор, а сам
пытался припомнить, как уснул, и что мне снилось. Но ни чего, кроме мольбы и
обещаний Богу перед сном, про то, что пить не буду, припомнить не мог. «Вот же
блин! И повернулся язык пообещать такое», - подумал я. Выйдя во двор, как дитя радовался утренней прохладе и
переменам, в лучшую сторону погоды. Подняв взор в сторону восходящего солнца,
прошептал: «Спасибо тебе Господи, что поддержал в трудный момент!» После
чаепития, стали собираться в дорогу. Выехав на одно из многочисленных озёр Кушумских разливов, мы
разбили лагерь. Накачали лодки, приготовили снасти и, облачившись в
непромокаемую одежду, разошлись по
прибрежной территории водоёма, с целью присмотреть места предстоящей охоты и
рыбалки. Дабы не поддаться искушению до официального открытия охоты, ружья
решили не брать, хотя, как рассказывал Жандарбек, канонада ружейных выстрелов
уже целую неделю с раннего утра до поздней ночи была слышна даже в посёлке.
Водонепроницаемый костюм, в который я легко залез во всей
своей амуниции, позволял по грудь
погружаться в ледяную воду и длительное время находится в укромном среди
камышей месте, чем я и воспользовался. Передвигаясь по пояс в воде, я всё
дальше и дальше, по утиным дорожкам в двухметровом камыше, тихо пробирался к
краю водной глади. Через просветы в камышах было отчётливо видно белых лебедей,
которые периодически опускали голову в воду, приподнимая свой зад над её
поверхностью. Порой в таком положении они находились с десяток секунд, как
поплавки подпрыгивая на водной глади. И вот, последний прогал в камышах у
большой воды, до которого всего пять-шесть метров, но глубина не позволила
приблизиться к нему. Замаскировавшись в небольшом островке куги, решил
передохнуть и спокойно оценить обстановку. Вспугнутая кем-то стая чирков, со
свистом пронеслась над моей головой и, не испугавшись, не изменив своей
траектории полёта, утки стали выбирать место посадки поблизости от меня, что
свидетельствовало о хорошей моей маскировке. Рядом, за спиной, резвились
лысухи, ныряя и хлопая о воду крыльями. От громкого «Кря!» над головой и,
затем, шумным приводнением рядом двух крякашей, пригнулся чуть ниже и вода,
обжигая разогретое тело холодом, проникла за пазуху. Струйка холодной воды
стала опускаться всё ниже, к наиболее
чувствительному месту моего тела. «Этого ещё не хватало» - подосадовал я,
приподнимаясь из воды и переминаясь с ноги на ногу. Вдруг, в каком-то метре от
меня, выворачиваясь от головы до хвоста, в крупной, жёлто-коричневой чешуе, я
увидел спину огромного сазана. Не заплыл бы между ног – подумал я, – а то от
неожиданности чего и не хочешь, может приключиться. Но, успокоившись, продолжал
наблюдать дальше. Стая серых уток-широконосок, на расстоянии ружейного
выстрела, не обращая внимания на плавающих рядом лебедей, лысух и меня,
пересекала озеро по диагонали. Через просветы в камыше, я увидел, как в сторону
прогалка движется что-то крупное. Прижавшись ещё ниже к воде, опустив голову, я
замер. В пяти метрах от меня, плавно настороженно выплыл серый гусь гуменник.
Выгнув шею, вытаращив на меня свой не моргающий глаз, он замер. Я тоже. Плавно
опуская голову вниз, уже не видя его, я ждал, что вот сейчас он испугается и,
забив резко крыльями, взлетит. Но гусь не взлетал. Когда я, также плавно, стал
поднимать голову, что бы посмотреть, где он, то просто оторопел. На меня, всё
так же удивлённо, смотрели уже два гуся. Я тоже, как и они, вытаращив глаза, старался не моргать и, вероятно, не
дышать. Так, на сколько позволило бездыханное состояние моего организма, мы
изучающее разглядывали друг друга. Затем я опять плавно опустил голову, и
какое-то время ждал продолжения событий. Гуси не взлетали. Выждав какое-то
время, снова посмотрел в створ прогалка, но гусей здесь не было. Их силуэты
плавно передвигались уже чуть дальше, за камышом. Отдышавшись, успокоившись от
пережитых впечатлений, обнаружил, что проникшая по неосторожности вода, предварительно
подогревшись, опустилась ещё ниже. Затёкшие, сдавленные водой ноги требовали
движения, да и по времени пора было возвращаться. Оставляя ориентиры к
выбранному месту охоты, начал выбираться к берегу, где уже раздавались голоса
возвращавшихся с разведки охотников. Сергей и его отец Станислав, вытянув на
берег лодку, вытащили из неё увесистый мешок и двинулись в сторону
лагеря. - Чего тащите?
– спросил я.
- Да вот, пока
ставили вторую сеть, в первую уже три щуки влетело, окунь крупный, сазан на
килограмм пять, да с десяток карасей. И на уху и на жарёху есть.
- Одна щука, килограмма на три, икренная – добавил Сергей, -
икру взобьём с лучком. Закусь, отменная! – А я сам про себя
– «Не, пить не
буду. Не поддамся соблазнам». Уха и правда получилась наваристой и была необычайно
вкусной. От первого тоста я отказался без всякого замешательства, а вот когда
мужики, подвыпив, стали доказывать, что я поступаю опрометчиво, мне пришлось
рассказать им о том, что произошло этой ночью. - Оплошал я, мужики, дав такое обещание. До сих пор не
пойму, как могло так случиться, что как только побожился, что пить не буду, так
всё как рукой сняло. И главное, обычно ведь и не вспомнишь, что ночью взбредёт,
а тут, ну как на яви, всё помню.
- А ты его,
самого не видел случаем? – спросил Игорь.
- Кого, его?
- Ну, Бога.
- Ну ты даёшь, Игорёк! Те, кто его видит, то уже не
просыпаются, а я как огурчик. Самочувствие просто прекрасное. Так что не
уговаривайте, мужики, пить не буду. Надо держать обещание. Так, полулёжа, под брезентовым навесом, продолжалось одно из
главных традиционных мероприятий охоты. Ради только этого стоило бы поехать,
как говориться – хоть к чёрту на кулички. Анекдоты, которые может, и слышал
когда-то, здесь и рассказываются по-другому, и воспринимаются как детскими, наивными душами. Да и где так
душевно, так слаженно, можно попеть полюбившиеся с детства песни, которые то
один, то другой вдруг запоёт, а остальные, хоть и, не помня слов, поддерживают,
создавая нечто уникальное в хоровом пении. Не заметно опустились сумерки. Ветер всё сильнее теребил
наш, натянутый между машин навес, и мне становилось не так уютно как всем
остальным, не дававшим таких опрометчивых обещаний - не пить. Встав, чтобы
размять ноги и подкинуть кизяков в угасающий костёр, обнаружил, что уха,
оставшаяся в котле над погасшим костром,
стала как холодец. Убрав в сторону закопченный десятилитровый котёл,
мелким сушняком оживил костёр и присел
рядом, согреваясь его приятным теплом. Со стороны посёлка послышался шум
приближающейся к нам машины, фары которой выискивали, синим виляющим светом,
полузаросшую дорогу к нашему стану. - О! К нам
кто-то едет – предупредил я своих коллег.
- А, это,
наверное, Жандарбек с сыном – ответил Владимир Алексеевич – обещал вечером на
уху приехать. У нас ещё осталась уха.
- И уха, и
водка есть – вставая на четвереньки, произнёс Иван, наводя порядок на нашем
походном столе.
И точно:
скрипя разбитой подвеской и пустыми амортизаторами, взвизгнув напоследок
тормозами, подъехала перекошенная на одну сторону, Нива Жандарбека.
- Ну ты укатал
свою Ниву! – встретил его Алексеевич. – Не боишься, что колёса отвалятся? Да
ещё ночью, и будешь куковать посреди степи.
- А мы так и
ездим, пока чего-нибудь не отвалится.
Бешбармак вот привёз. Жена говорит, езжай, а то они там голодные, да ещё
такой холод. Давайте, пока горячий ещё, кушайте.
- Ну, спасибо! – Указывая гостям место у достархана под
переноской, освещавшей стол, и помогая разместить большую кастрюлю посредине
стола, засуетился Владимир Алексеевич
- А мы недавно уху ели и сыты, а вот
выпить хочется.
Подвернув полог, и прижав его к земле спальными мешками,
защищаясь от сквозняков, мы снова
уселись за стол, подставляя свои чашки к кастрюле, где Иван большим деревянным
черпаком раскладывал в них бешбармак.
- Ну! За жён,
которые не только теплом своих нежных рук, но и горячей пищей согревают наши
озябшие души.
- А чего брату
твоему не налили? - удивился Жандарбек.
- Ему старший наш товарищ – показывая вверх указательным
пальцем - рекомендовал воздержаться. А нам
ещё таких рекомендаций не поступало, поэтому можно выпить. Выпили. Тонко раскатанные лепёшки в горячей сурпе, были
настолько нежными, что просто таяли во рту, а про вкус молодой
свежеприготовленной баранины и не расскажешь кратко. Надо просто оказаться в
кругу такой компании и отведать это угощение. Тем временем Владимир Алексеевич
снова взял слово, обращаясь к Жандарбеку. - Вот я чего
тебя про машину твою спрашивал? У тебя верблюд есть?
- Есть и не
один.
- Вот и
хорошо. Я бы, на твоём месте, имея верблюдов, прицепил по бокам твоей Нивы две
оглобли, и запряг бы верблюда – рационализаторское предложение Алексеевича все
восприняли весёлым оживлением.
– Ты вот только прикинь, какая выгода, ни тебе
бензин заливать, ни мотор ремонтировать. Только чтобы верблюд чётко команды
выполнял: «но» и «трр».
- И выпивши
можно ездить – добавил Игорь.
- Можно даже
поспать в пути. Хорошими верблюдами,
можно даже не управлять, они сами найдут дорогу.
- Да я уже
думал об этом, Алексеевич – согласился с предложением Жандарбек – только
недавно у соседа такой вот случай произошёл.
|
