Деду Ерошенко Павлу Петровичу
Год за годом
всё меньше остаток,
У меня ещё дед
живой!
Разменял свой
десятый десяток.
Три войны за
его спиной.
Плохо слышит
от грохота пушек,
В артиллерии –
Боге войны,
С болью кровь
заливала уши
От ударов
взрывной волны.
Кинохроника
крутит ленту.
Вижу дед мой в
воде по грудь.
Адской силою
вносит лепту.
Колесо всей
войны повернуть.
Повернуть! От
Москвы, от Волги,
Под
предсмертный товарища стон,
В сорок пятый!
Каким же долгим,
Был путь к
озеру Балатон.
Там рвались непрерывно
снаряды
Стал до срока
мой дед седым.
Там не счесть
всех могил без ограды,
Не узнать всех
имён живым.
Роковым то
сражение станет.
Взрыв застынет
в глазах огнём!
До сих пор ещё
дед не знает.
Где его верный
друг погребён.
Год за годом
всё меньше остаток.
Память, годы
дедов ворошит.
Подвиг их,
золотой осадок,
Сохранить нам
с тобой надлежит.
1995г.
Ты прости
меня отец
Ты прости меня отец. То, что в мирной суете
забываю о войне.
О друзьях
твоих погибших, о ранениях твоих,
О наградах не
нашедших и погибших, и живых.
Ты прости меня
отец. Не всегда так получалось
Чтобы
сердце не сдавалось
Перед делом
как в бою, перед смертью на краю,
Чтоб оно не
холодело
я не зал, что
надо делать.
Ты прости меня
отец, что не сделал, не сумел
Много нужных,
добрых дел: чтобы были мы дружней,
И в погоне за
богатством
вдруг не сделались бедней;
Сохранили б,
волей всей,
драгоценность
мирных дней.
В мире снова
не спокойно, злобно «ястребы» вопят.
Островки былой
свободы уничтожить норовят.
И в Ливане, и
в Ираке, да и мало ль на земле,
где льётся
кровь,
и гибнут дети,
как на той, большой войне.
На войне народ
сплотился,
одолел в боях фашизм.
Ты ж калекой
возвратился,
но не сник, а
снова бился
На арене
трудовой.
За страну
стоял горой.
Ты прости меня
отец. Я всё сделаю,
смогу.
Грудью встану
за страну.
Верю, скажешь:
- Молодец!
Ты простишь
меня отец.
1987г.
Слово
На собраниях,
на сборах.
При беседах или в
спорах.
Люди добрые
земли ищут слово,
не найти.
Ищут слово да такое,
если вдруг произнести
Рухнет зло и
сгинет ужас,
И удастся мир
спасти.
Мир спасти. Мы
все в ответе.
Будет всех
людей вина,
Если грянет на
планете
эта
страшная война.
Где ж найти
нам это слово?
Может, кто в
душе хранит?
Или в книжке,
что на полке запылившейся стоит?
Может это
слово «Труд»?
Все ли
правильно поймут?
Все ли примут
за основу мирной жизни на земле?
И не быть
во век войне.
Или это слово
«Горе»?
Ну-ка
вспомним, уж давно,
В сорок
первом, ранним утром подняло людей оно.
Подняло под
пули, бомбы, всех:
и важных, и
простых…
Горе в памяти
осталось.
Страшным эхом
откликалось,
Тем,
оставшимся в живых.
А давайте
вспомним юность,
чтоб забилось сердце вновь.
Как тогда,
когда коснулась, сердца первая любовь.
И когда был
друг с тобою,
и когда ты счастлив был.
И когда ты это
счастье с другом поровну делил.
«Дружба» и «Любовь»
извечно, всем знакомые слова.
За основу их,
наверно, не возьмёшь, пошла молва,
что теряют они силу,
над людьми
теряют власть.
Но в опасную
трясину не дадут они упасть.
Эти добрые
слова надо помнить нам всегда.
Надо помнить о
страданьях, угнетавших наш народ.
О безверье и
скитаньях унижавших русский род.
О надежде!
О великом!
Даже в мелочных делах.
Помнить! И не
быть безликим
в жизни, где
возможен крах…
На собраниях,
на сборах.
При беседах или в
спорах.
Люди добрые
земли ищут слово,
не найти.
Ищут слово да
такое, если вдруг произнести
Рухнет зло и
сгинет ужас,
И удастся мир
спасти.
Мир спасти! Мы
всё же можем.
Встанем все плечом к плечу!
И соблазны
уничтожим,
Тем, кто алчен и ничтожен,
Руки протянуть к мечу.
1986г. (Перестройка)
