 Стояла
невыносимая жара. Столбик термометра доходил до
отметки плюс 50 градусов. Наш самолёт АН-2, уставший от длительного и нудного
перелёта по бескрайним просторам полуострова Мангышлак, медленно заходил на
посадку в аэропорту г. Новый Узень. Аэропорт более менее солидный для данной
местности, предназначенный для полётов в дневное время суток, имеющий
достаточно длинную бетонную ВПП и
перрон, принимающий все типы вертолётов, и самолётов типа АН-24, Л-410 и
АН-2.После мягкой посадки, самолёт, под управлением командира Говорова Анатолия
Андреевича, зарулил на место стоянки временного базирования. Старый солдат,
опытный авиатехник Алтунин Николай Яковлевич, выпрыгнувший на ходу из заруливавшего на стоянку самолёта, успел поставить колодки и после того
как он показал крест руками, командир выключил двигатель. Послеполуденный раскалённый
воздух середины августа 1979 года сильно пахнул жаром в наши лица при выходе из
самолёта. Я снял барограмму, помог Яковлевичу привязать самолёт и мы пошли в
здание КДП, откуда позвонили «Заказчику» о своём прибытии.
Вскоре прибыл служебный автобус « КАВЗ», под управлением
очень весёлого и шустрого водителя-азербайджанца, который всю дорогу до города
допытывался у кого из нас есть удостоверение на право управлением
автомобилем. Я на всякий случай брал его с собой, поэтому и в
эту командировку оно оказалось при мне. Мы быстро доехали до окраины города и
водитель, покидая место водителя сказал, что завтра утром он будет ждать нас на
этом же месте, но предупредил, что у автобуса «сдох» аккумулятор и в городке
завтра надо будет его толкать, чтобы запустить двигатель. Город Новый Узень был
очень молодым и быстро развивавшимся центром нефтепромыслового района
полуострова Мангышлак. Небольшой городок, в котором проживали в основном
приезжие люди из разных республик Советского Союза большей частью из
Азербайджана, Дагестана и Чечни, был достаточно чистым, уютным и озеленённым. Дома
в основном двухэтажные, построенные из ракушечника разного цвета. Проживало и
местное коренное население, но очень в малом количестве.
Я сел за руль автобуса и мы где-то через 20 минут въехали в
небольшой городок, состоящий из двух десятков вагончиков, окружённых земляным
валом, в котором временно располагалось специализированное управление СУ-2,
ведущее работы по обслуживанию нефтедобывающих скважин. Поставив автобус под
уклон к земляному валу и заглушив двигатель, наш экипаж направился к вагончику, в котором
предстояло прожить один месяц. В правой половине вагончика разместился экипаж,
в левой жили рабочие этой же организации. Из удобств были только рукомойник,
прибитый к вкопанному столбу, наспех сколоченное сооружение, в котором
располагался примитивный душ, да неподалёку деревянный временный туалет. Посередине
городка находился вагончик-столовая, в котором очень пышногрудая и розовощёкая
повар Оксана накормила нас вкусным ужином. Из-за изнывающей жары войти в
вагончик можно было только поздним вечером, так как о кондиционере или вентиляторе здесь даже и
не мечтали. На деревянные двухъярусные нары были уложены не первой свежести
матрасы, заправленные, правда, чистой постелью. После отбоя началось самое ужасное. Оба старых гвардейца
стали сильно храпеть, потом откуда не возьмись, появился сначала один, потом
второй и затем целый рой комаров, которые нещадно принялись пить мою молодую
кровь. До сих пор удивляюсь тому, откуда они там взялись, ведь рядом не было ни
одного водоёма и отсутствовала хоть какая-нибудь растительность. Накрывшись с
головой под простыню, что немного уменьшало звуки храпа и жужжание комаров, но
при этом катастрофически не хватало воздуха. Продолжать спать в таких условиях
было сущим адом и через полчаса сна, я выскочил из вагончика и побежал к душу. Вода,
разогретая палящими дневными лучами солнца до температуры 50-60- градусов,
приятно омывала моё искусанное до крови тело. Под душем я простоял минут 15,
безумно радуясь возвращению жизни и ярким звёздам, светившим через отрытый
потолок душа. Вернувшись в вагончик, в котором мирно похрапывали командир и
авиатехник, я, ужасно уставший от борьбы с комарами, лёг и быстро заснул.
Рано утром меня разбудил громкий разговор встававших рабочих
и тарахтенье двигателей заводившейся техники. Плотно позавтракав, мы уселись в
свой автобус, который при скатывании по уклону, завёлся с «пол-пинка» и поехали в город, где в условленном
месте ждал водитель. Подъехали к районной поликлинике, нужно было пройти
медконтроль и поставить штамп допуска к полётам. В просторном кабинете нас
встретила фельдшер Татьяна, девушка очень красивой внешности с чёрным жгучим
цветом волос. На вопрос: «Как спалось?», я ответил, что всю ночь сосали кровь
комары. Она вышла в соседнюю комнату и вынесла небольшую марлевую палатку,
которая спасала меня от кровососущих до конца командировки. В нашу задачу входило доставлять грузы и людей из Шевченко в
Новый Узень. Но как назло в это время не оказалось бензина ни в Новом Узене, ни
в Шевченко и пришлось летать в соседнюю республику Туркмению на дозаправку. После
взлёта самолёта, Говоров А.А. взял курс на Каспийское море и когда долетели до
самой кромки воды, повернул налево, продолжая дальнейшее движение со снижением,
начал садиться на каменистом твёрдом берегу без всякого осмотра грунта и
препятствий. После касания, он интенсивно начал тормозить и, когда самолёт
остановился полностью, выключил двигатель. В ранние утренние часы воздух
прогрелся уже до 40 градусов и мы, раздевшись до трусов, пошли по воде вглубь
моря. От самого берега шло мелководье, и пройдя где-то 60-80 метров, мы, наконец-то,
оказались в прохладной воде на полутораметровой глубине. Вода была прозрачная,
горковато-солёная и тёплая, как парное молоко. На восточном, высоком и крутом берегу моря отчётливо виднелся
небольшой посёлок Аксу. По-видимому он и назван в переводе с казахского (Белая
вода), так как напротив посёлка была мелкая отмель белёсого цвета. Накупались
мы от души, причём я первый раз купался в Каспийском море. Пока шли назад к
самолёту, кожа покрылась белой коркой и ещё больше захотелось пить.
Грунт был твёрдый из ракушечных отложений, поэтому мы очень
легко оторвались от него и продолжили полёт строго на юг. Впереди на высоком
берегу показался посёлок Бекдаш, расположившийся на каменном мысе, вдающемся в
Каспийское море. Посёлок небольшой, построенный на территории Туркмении, в
котором на берегу моря имелся морской порт и аэропорт МВЛ с достаточно длинной
естественной ВПП, принимавший в своё время самолёты типа ИЛ-14 и ЛИ-2. На
окраине посёлка построен большой химический комбинат, на котором в единственном
месте мира, производились сульфат натрия, бишофит и другие химические соединения
промышленным способом из разнообразных солей, добываемых открытым способом из
залива Кара-Богаз-Гол. С промыслов, находившихся на некотором удалёнии от посёлка, добываемая соль
грузилась в железные вагончики и
транспортировалась по железнодорожной узкоколейке такими же маленькими
паровозиками до комбината, а затем готовая продукция доставлялась в морской
порт, для дальнейшей транспортировке по Каспийскому морю. От посёлка Бекдаш и до конечного пункта нашего назначения г.
Красноводска (ныне Туркменбаши),
оставалось лететь 250
километров. Для лучшего обзора местности и спасения от
изнывающей жары, командир занял высоту 1200 метров и тут внизу
показался пролив, соединяющий Каспийское море и залив Кара-Богаз-Гол. По небольшому проливу, шириной 400 метров и длиной 8 километров, вода с
огромной скоростью течения вытекала из моря в залив. Почти у самого впадения в
залив чётко просматривался единственный в мире морской водопад, высотой около
3-х метров. Морская вода с Каспия, вытекаемая в огромных объёмах в залив,
быстро испарялась с поверхности, оставляя постоянный приток обновлённых
активных элементов для производства химических соединений .В те годы Каспийское
море начало сильно мелеть до 6
см в год и в начале 80-х годов учёными было принято
решение перекрыть пролив плотиной. Вроде бы проблема была решена, но море стало
ещё больше мелеть, а в залив Кара-Богаз-Гол перестали поступать с моря нужные
химические вещества и он стал быстро мелеть, отчего наступила угроза закрытия
комбината из-за недостатка солей, поступавших из Каспийского моря. И буквально
через полтора года плотина была взорвана и прежний объём морской воды стал
заполнять почти высохший залив, а море, несмотря на вытекающий объём воды,
наоборот, стало подниматься примерно на 20 см в год.
Я как заворожённый с огромным любопытством смотрел на это
чудо природы и с удовольствием слушал рассказ бывалого старого командира
Говорова, который по-моему даже испытывал удовольствие, глядя на мой небывалый
интерес к увиденному первый раз в жизни такому явлению природы. Впереди по
курсу показался высоченный маяк белого цвета, стоящий на высоком восточном
берегу Каспийского моря. Да, это был знаменитый Куули-Маяк, построенный в
посёлке ещё в начале прошлого века и служивший проплывавшим морским кораблям верой
и правдой уже более века. И вот, наконец, наш самолёт пошёл на снижение и через
несколько минут произвёл мягкую посадку в аэропорту г. Красноводска. Аэропорт
был совместного военно-гражданского базирования. Вокруг виднелись
многочисленные ангары для хранения и маскировки военных истребителей. Когда мы
зарулили на перрон и выключили двигатель, к нам подъехал огромный топливозаправщик
«КРАЗ», который заправил самолёт под «пробки». После подписания штурманского
бортового журнала и задания на полёт, я с Андреевичем вышел из аэровокзала и
мне сразу бросились в глаза три
старика-аксакала, сидевшие на небольшом деревянном возвышении в тени деревьев и
пьющих горячий зелёный чай из разноцветных маленьких пиал. На них были одеты
тёплые халаты и высокие белые каракулевые
шапки, хотя температура воздуха достигла в это время 50 градусов. Я в свою
очередь подбежал к аппарату, продававшему красный прохладный морс и залпом
выпил три стакана живительной жидкости, отчего мне стало ещё жарче и пот полил
градом со всех щелей. Лётная рубашка
мигом прилипла к спине, создавая неприятный дискомфорт. Мы медленно пошли к
самолёту, запустили двигатель и вырулили на старт.  После взлёта и набора высоты 1500 м, стало немного приятней
находиться в кабине, так как с поднятием на высоту на каждую тысячу метров
температура понижалась на 6, 5 градусов.
«Посмотри в сторону моря», сказал
мне командир и через мгновенье я увидел настоящий птичий базар. Многочисленные
виды и породы птиц гнездились в прибрежных камышах на берегу Каспийского моря. Огромные стаи
птиц прилетали сюда на зимовку, преодолевая большие расстояния с северных
широт. А вот там чуть дальше на юг проходит государственная граница с Ираном,
медленно и с расстановкой в голосе
произнёс
Андреевич. Он повернул штурвал направо и самолёт взял курс на север. «Ну вот и
закончилась обзорно-познавательная экскурсия, теперь ты знаешь куда лететь,
вези меня в г. Шевченко» - сказал в СПУ (самолётно-переговорное устройство)
Говоров, при этом традиционно закурил свою папиросу «Беломор-канал», смачно
затянулся и откинувшись на заднюю стенку кабины пилотов, крепко уснул. Справа,
почти до самого моря, подступали пески Кара-кум. Их подковообразные
многочисленные барханы жёлтого и оранжевого цвета тянулись вглубь Туркменистана
на восток, открывая перед моим взглядом панораму многокилометровой, безлюдной
и выжженной пустыни.
Подлетев опять к заливу Кара-Богаз-Гол, раритетный командир
проснулся, потянулся с удовольствием в своём командирском кресле, опять
подкурил потухшую папиросу и продолжил свою интересную лекцию. Оказывается в п.
Бекдаш не было пресной питьевой воды и её доставляли танкерами из г. Баку,
находившегося на противоположном западном берегу Каспийского моря. Поэтому
раньше людям воду выдавали по талонам. Один талон - одно ведро. Чуть позже
построили каменную водокачку, которая чётко виднелась на северо-западной
окраине посёлка. А трудились на промыслах рабочие из трудопереселенцев, в
основном бывшие полицаи, дезертиры и расконвоированные заключённые, которые
жили в одноэтажных деревянных бараках и работали в тяжелейших условиях
постоянной солевой запылённости и нещадно палящего солнца. Впереди по курсу показался г. Шевченко, который был построен
на высоком восточном берегу Каспийского моря и являлся областным центром
Мангышлака Западного Казахстана. Его красивые кварталы необычной,
нестандартной застройки вытянулись вдоль
берега моря, сверкая розовыми, голубыми, белыми цветами и были возведены из местного строительного материала-ракушечника. Несмотря на отсутствие
пресной воды, город был очень чистым и имел множество зелёных насаждений. Наш
самолёт постепенно снижался на контрольную точку МЭЗ (Мангышлакский энергетический завод) и
занял 500 метров.
МЭЗ, работающий на местном атомном топливе, закачивал морскую солёную воду из
Каспийского моря, опреснял её и снабжал город питьевой, технической водой,
электроэнергией и теплом. Дальнейший заход на посадку осуществлялся по глиссаде
визуально до самой полосы аэропорта, расположенного на самой окраине города.
После посадки, командир зарулил на стоянку и выключил двигатель.
Из аэропорта мы пешком быстро добрались до знаменитого ШУМа
(Шевченковского универсального магазина), который поразил своей необычной красотой, наличием и
разнообразием товаров, что по тем временам считалось непозволительной роскошью.
Мы покупали только тот товар, который у нас можно было купить только по
великому блату. Затем спустились по высокому отвесному берегу к морю. «Пожалуйста,
купайся сколько душе твоей угодно» - сказал Анатолий Андреевич, но сам
раздеваться не спешил. Меня поразил тот факт, что купающихся в воде почти не
было, а неподалёку дрейфовали несколько двуместных катамаранов с отдыхающими на них горожанами.
Я быстро разделся и прыгнул в воду с небольшого пирса, вдававшегося далеко в
море. Но через несколько секунд, как ошпаренный, выскочил из воды и подбежал к трясущемуся от смеха командиру. Оказывается
это восточное побережье города омывало
холодное течение и при очень высокой температуре прогретого воздуха, вода едва
достигала плюс 10-14 градусов. Быстро
остывший и моментально отдохнувший от резкой контрастной перемены температуры,
я пошёл вслед за командиром в аэропорт, где нас уже давно дожидался водитель,
сидя в тени огромного грузовика-вездехода.
Ну вот и ещё одно очередное чудное явление природы
Мангышлака пришлось мне испытать на своей шкуре. Всё-таки как здорово, что
судьба свела меня в самом начале трудовой лётной деятельности с такими «старыми»,
опытными работниками предприятия как командир самолёта Говоров Анатолий
Андреевич и авиатехник Алтунин Николай Яковлевич. Их богатый трудовой и
жизненный опыт явился основой-фундаментом в дальнейшей моей работе в Уральском
ОАО. Ведь тем и интересна работа пилота Гражданской авиации, что за такой
казалось бы небольшой промежуток времени, проведённого в воздухе и на земле
видишь, познаёшь и ощущаешь на себе
столько нового, удивительного и
интересного, сколько рядовой обыкновенный человек не может увидеть за всю свою жизнь. Конечно при всех плюсах
нашей работы, очень много и отрицательных моментов. Каждый день, находясь в
постоянных длительных командировках, отсутствует возможность вечером пообщаться
с женой, поиграть с детьми, а ждёт только казённая пища, казённая кровать и часто неустроенный быт.
Полностью загруженный самолёт тяжело с большим разбегом оторвался от раскалённой
на солнце бетонной полосы и медленно начал набирать высоту в сторону п. Жетыбай,
находившегося как раз на середине пути
до конечного пункта назначения. Впереди по курсу справа и слева стали часто попадаться множество
качалок-журавлей, которые день и ночь
круглосуточно качали сырую высокопарафинистую и высоковязкую нефть, называемую в народе «чёрным золотом» или «
кровью земли». Кстати из этого богатого нефтеносного района был построен
трубопровод, транспортировавший нефть, через Кульсары, Гурьев, Уральск на нефтеперерабатывающий завод в Самару,
который с базы патрулировался самолётом каждый день, рейс этот являлся для
экипажей самым лакомым кусочком. Работа не сложная, нужно просто наблюдать и
только в случае разлива нефти предпринимать какие-то действия. Слева от асфальтированной дороги, тянувшейся от самого
Шевченко, стали часто попадаться многочисленные зоны, в которых, в
одноэтажных белокаменных бараках,
отбывали наказание заключённые, работавшие на газоперерабатывающем
заводе по производству бутана и пропана. Как-то быстро и незаметно мы
приблизились к дальнему приводу и
приступили к заходу на посадку в аэропорту г. Новый Узень. Вот и подходил к
завершению первый трудовой день, проведённый в этой командировке, таких дней
предстояло прожить и отработать ещё очень и очень много .Как правило, выходных
дней в командировках не бывает и тяжёлую рутинную работу приходилось выполнять
каждый день. Исключением для прекращения работы был только нелётный прогноз или
ещё какая-нибудь веская уважительная причина.
 Заждавшийся возвращения на точку самолёта авиатехник Алтунин
Н.Я. с радостным и улыбающимся лицом выбегал из вагончика и встречал уставший
от жары и тяжёлого груза самолёт и экипаж. «Как отработалось товарищ капитан?» -
с серьёзным и деловым видом спрашивал Яковлевич у Говорова А.А. «Всё нормально
товарищ старший лейтенант!» - чуть грубоватым и прокуренным голосом прорычал
командир. «А как вам леталось товарищ лейтенант?» - с доброй иронической
улыбкой спросил меня Алтунин. «Пойдёт, потихоньку привыкаю!» - ответил
я ему. «Ну и слава Богу, что живы и здоровы, сейчас поедем в наш стан и отметим
прекрасное начало работ в этой командировке» - душевным и ласковым голосом
закончил своё краткое интервью с членами экипажа весёлый и неугомонный
авиатехник. Самолёт разгружен, обслужен, пришвартован и вот мы уже усталые, но
счастливые возвращаемся на маленьком автобусе к себе в городок.
Такое вот серьёзное, я бы даже сказал постоянно
комедийно-юмористическое отношение в разговоре между членами экипажа придавало
важность, приподнятость настроения и в какой-то степени поддерживало внутреннюю
дисциплину и определённый порядок взаимоотношения. После праздничного и
вкусного ужина, я вставал и шёл «делать уроки», оформлять лётную документацию,
чтобы к отбою командир мог проверить задание и поставить свою подпись. После
подписания задания на полёт, я бежал купаться в душ, после принятия которого,
усталость быстро снималась, комары уже кусали не так сильно и не так больно, а
я с разбегу заскакивал в свою спасительную марлевую палатку и быстро засыпал
крепчайшим сном.
Владимир Калюжный, Тольятти, декабрь 2013 На снимках: Командир воздушного судна Говоров Анатолий
Андреевич, авиатехник Алтунин Николай Яковлевич |
