 Очень интересно читать материалы Вашего
сайта, где советские авиационные инженеры и пилоты вспоминают и рассказывают о
прошедших событиях. Почему я написал инженеров первыми? Откровенно выскажу своё
мнение. Конечно, работа пилота не «сахар», но ответственность, сложность и
условия работы, на мой взгляд, а также объем знаний, у авиаинженера наверняка
не легче и не меньше, а то и сложнее, чем у «водителя» биплана, не говоря уже о
«водителях» авиалайнеров с их системами автоматизированного управления и
абсолютной верой в знания и умения авиаинженеров-механиков. Поэтому считаю, что
Элитой авиации, именно Гражданской Авиации, должны быть конструкторы, механики,
техники с «благословления» которых аэропланы выходят на взлетную полосу.
В связи с
этим, хочу рассказать о своем опыте пилотирования и забавном случае,
произошедшем со мной в апреле 1989 года. Тогда я учился на пятом курсе
Оренбургского Политехнического института и с февраля 1989 г., выполнив большую
часть дипломной работы решил навестить брата Михаила, который работал
командиром экипажа Ан-2 в г. Кзыл-Орда. В это время у него была напряженная
работа, не давали отдыха уже больше двух недель. И вот он приехал радостный с
работы, выдохнул: «Завтра выходной!». Мы приготовили шикарный ужин и «хорошо»
посидели, т.е. выпили коньяка, а затем пива, и отключились слегка уставшие, но
счастливые от общения и употребления! Кто бы мог
знать, что в 5.00 утра в дверь комнаты общежития, где мы сладко спали, постучит
дежурный и не громко, но настойчиво будет повторять между стуком: «Миша,
командир сказал тебе лететь…Миша, … тебе лететь…». Миша матюгнулся, но не
спорил, видать это было не впервой. Толкнул меня в бок, спросил: «Полетишь?». Я
молча стал одеваться, хотя, честно сказать, голова была тяжелой, немного
мутило, но молодость и желание новых впечатлений выбора мне не оставляла. Когда мы
приехали на аэродром, я остался у ворот, а Михаил и второй пилот Саня (не помню
фамилию) пошли проходить медицинскую комиссию. Перед этим, Саня возмущался:
«Почему твой брат пьет несколько дней перед полетами, а комиссию проходит легко
и без особых проблем, лишь бы перегаром не воняло?! А я за пять лет работы
пилотом, один раз пригубил на праздник и получил предупреждение, теперь, вот
уже несколько лет, стал абсолютным трезвенником. Тьфу, не справедливо!» Мне
оставалось морщиться и отворачиваться, так не приятен был разговор об алкоголе… Сразу скажу,
что пройти постороннему на взлетно-посадочную полосу аэродрома было очень не
просто, даже имея брата-пилота, но благодаря ураганному апрельскому ветру,
которому в пустынной казахстанской степи не было преград, 21 метр в секунду, охране
не очень хотелось ответственно нести службу, да и какой дурак будет пытаться
выйти на полосу в такой ураган. Мы шли к самолету на встречу ветру с уклоном 45о
к земле и крепко держали в руках всё, что могло улететь. Самолёт был
готов к вылету, но был привязан к земле растяжками и только раскачивался под
ударами ветра. Мы сидели в самолете и ждали команды на вылет, но норма ветра
превышала разрешение на вылет. Не помню, через сколько времени нам дали
разрешение на вылет и какой силы в то время был ветер, но подъехал тягач,
зацепил жесткую сцепку, отцепили растяжки, и вывез он нас «на встречу небом».
После непродолжительной подготовки самолета к вылету и доклада на КДП о
готовности, мы получили команду на взлет и… ощущение вертикального взлета, не
поверите, встречный ветер, не менее 15 м/сек., и небольшой разбег дали мне
основание считать, что фактически взмыли в небо, особо не разгоняясь. Груженые
почтой, на высоте 900
метров над землей мы взяли курс на какой-то районный
центр Кзыл-ординской области. Да, Миша мне
много рассказывал, как прекрасна пустыня весной, бескрайние цветущие весной
степи Казахстана, невозможно описать
словами, но то, что я увидел… Мы летели по
приборам. Цвет неба и земли был серым, негде было остановить взгляд. Курс,
проложенный на карте, редко подтверждал фактический полет правильного
направления, лишь изредка пересекая железнодорожный путь или оросительный канал под углом указанным
на карте. Было довольно уныло, учитывая постоянный рёв мотора… Я сидел на
месте второго пилота. Брат вел самолет, а второй пилот Саня (мой ровесник)
лежал на скамейке и читал газету, которую выдернул из порванной почтовой
упаковки. Тюки с почтой были навалены на полу салона вровень со скамейками. И
вот, видимо со скуки, брат спрашивает: - Хочешь покататься?
- А я не умею! – отвечаю я.
- Да, ладно. На тракторе ездил?
- Да!
- Значит, и на авиатракторе сможешь!
- Ну, давай! – ответил я и подумал, что он сейчас начнет объяснять, как это
делается… Ничего подобного.
Он начал вызывать Диспетчерский пункт. Когда ему ответили, Миша стал
что-то говорить, и хотя я был в
наушниках, ничего, кроме: «Бу-бу-бу-бу…» я не понял. Когда переговоры
закончились, я прокричал: «О чем ты говорил с ними? Я ничего не понял!» Миша
ответил: «Я запросил эшелон 1500
метров, если что, хоть из пике успею вывести!!!» и добавил: «Видишь
крылышки – показывая на приборы – это горизонт, держи их ровно. А это
компас-курс, больше одного деления не уклоняйся, и высотомер смотри! Ну,
давай!» И на полном серьезе, встает и выходит из пилотской кабины. Да-а-а-а-а-а…!!! И вот, самолёт
медленно начинает крениться вправо, я молча пытаюсь повернуть штурвал влево и
выровнять самолет, но не могу осилить штурвал, пот, абсолютно, холодный стал
заливать мои глаза. Вдруг, я вспомнил, что штурвал не повернешь без помощи
ножных педалей, и обрадованный довольно резко повернул штурвал влево и
самолет резво начал кренится влево, чего
я совсем не хотел. Пока я боролся, конечно, это были секунды, с «крылышками»,
мой авиатрактор начал клевать носом и потихоньку терял высоту. Вот это
испытание! Я его выдержал! Теперь,
рассказывает Саня, который лежал на скамейке и спокойно читал газету. Вдруг, он
неожиданно покатился по почтовым упаковкам. Попытка встать не увенчалась
успехом, потому что когда он приподнялся, самолет качнуло в другую сторону, но
какой у него был шок, когда он, лёжа на довольно мягкой почтовой подстилке,
увидел командира экипажа в салоне самолета крепко державшегося за подвижный
поручень под потолком. Немая сцена,
типа: «К нам едет ревизор!».  Трудно
поверить, но я, молча, подчиняясь законам сохранения своей жизни, выровнял
самолет, и уже вел его более-менее устойчиво, когда Саня с вытаращенными
глазами, покачиваясь в такт движению самолета, занял место первого пилота. Вот
тут, мой «прорабский» матерный язык проявился во всю силу. Я сказал брату всё,
что о нём думаю. Но после приземления мы долго не могли успокоиться, смеялись
до боли в животе. Интересно, что подумали местные приемщики почты, которые не
могли понять причину нашего веселья, когда мы вывалились из салона самолета…
Конечно, я
совсем немного поучил спецоборудование самолета в Рижском ЛТУ ГА, десять лет до этого, назначение приборов мне было
знакомо. Потом два года служил в ОБС и РТО ВВС, но чтобы сесть и полететь,
конечно, исключая взлет-посадку. Получилось, и, Слава Богу! Хотелось бы
узнать мнение профессионалов о
безопасности полетов и случаях откровенного разгильдяйства летного состава.
Калиниченко
П.Б. 20 января 2012 года На фото: Момент
пилотирования и мы после приземления, видно какой сильный ветер. |
