 Вся моя служба была связана с первой
АЭ. Командиром был Тарабрин Е.В., затем Конаныхин. Но речь вовсе не о
командовании нашей АЭ. А хотелось бы сказать несколько слов о командире
самолёта Минуллине Г.А.
Долгое время с ним работал вторым пилотом Рашид Шафигулин, с
которым я жил в общежитии аэропорта. Минуллин Галимзян, Гена, как мы его звали,
был из тех командиров, которым вторых пилотов не назначали, а он их выбирал сам.
Говорить о том, что это не простое сочетание личностных качеств этого человека,
от которых зависит многое, не стоит, всё и так ясно, у Минуллина был
заслуженный авторитет у командования и, вообще, в отряде. Поэтому Гена, как
опытный и заслуженный командир, вначале присматривался ко второму, а затем
предлагал работать с ним. Для меня он был как что-то не досягаемое, умный,
требовательный, опытный организатор работ на точках в отрыве от базы. Но
однажды ко мне подходит Рашид Шафигулин и говорит, что его планируют вводить в
командиры (КВС), а на его место Минуллин «присмотрел» меня. Мне, конечно, было
приятно, но я чувствовал и ответственность. Ведь я ещё совсем "зелёный",
а тут такой командир! У Рашида я расспросил об особенностях характера Галимзяна. Говорю
ему, что вы та оба татары и вам легко понять друг друга, а вот смогу ли я? Он
говорит, сможешь, у него жена русская, воспитала. Но есть у него одна слабость,
любит он с критическим остатком топлива
полетать, рискованный очень. Я говорю, а что в этом случае делать? Да ничего
особенного, выходи из самолёта и садись на колесо. Ну а в остальном, он
нормальный, сам разберёшься. Вскоре Рашида начали вводить в КВС, а я начал
работать с Г.А. Минуллиным.  Работали мы много, у Гены были допуски ко всем видам работ, пилот первого
класса. Слетались мы с ним тоже хорошо, друг друга понимали с полуслова. Про
наш разговор с Рашидом я всегда помнил. Много раз напоминал о критическом
остатке топлива, но это, с его стороны, была скорее проверка меня на
бдительность, а не потому, что он сам не видел горящих красных лампочек сигнализации
критического остатка топлива. И «садиться на колесо» мне не приходилось. И о
разговоре с моим предшественником, я Галимзяну не рассказывал. Он много доверял
мне, передавал свой опыт не только по лётной практике, но и большое внимание
уделял организации работ на точках в отрыве от базы. Минуллин один из лучших
наших лётчиков, наставник. Он готовил достойных кандидатов в КВС.
В1978г нашему отряду впервые было предложено участвовать на
хим-работах в республике Беларусь. Работа по разбрасыванию удобрений, Брестская
область. Наш экипаж тоже готовился к этим работам. Нам предстоял не совсем простой
перелёт. Усложнялся он тем, что выполнить мы его должны в переходный период,
ранней весной. Это мы потом будем вначале перегонять самолёты в устойчивую
погоду, а рейсовым самолётом летим
работать. А первый раз мы сразу летели работать. Во всех промежуточных портах
мы подолгу сидели из-за плохой погоды. Карты, по которым мы прокладывали
маршруты, были устаревшими, нам приходилось самим наносить посёлки и даже
города. Местность густо населённая, а мы привыкли к пустынной. Леса, болота всё это впервые. Очень много
военных точек. Своим перелётом мы не мало хлопот доставляли наземным службам. Группа
из 10 самолётов занимала большое воздушное пространство. А нас нужно было
принять, заправить, разместить, накормить. В штурманской нам порой места не
хватало. Но перелёт закончился удачно, и нас распределили по точкам,
по колхозам и совхозам. И мы с Минуллиным ГА попадаем в колхоз "Советская
Белоруссия". Это Брестская область, его территория граничит с Польской границей.
Для меня это было каким-то чудом. Я служил в Польше, а теперь работать буду
совсем рядом. Мог ли я, когда служил, подумать об этом? Конечно, нет. Колхоз, в
котором нам предстояло работать, был не совсем обычным. Нам много приходилось
работать в разных хозяйствах, и мы видели, что жизнь простых крестьян зависит
от руководителя данного хозяйства. Колхозом "Советская Белоруссия"
руководил не простой человек, Герой Социалистического труда по фамилии Бедуля Владимир
Леонтьевич. Его образование - двухнедельные курсы председателей (были когда-то
такие). Это "самородок", хозяйственник от Бога. Бедуля В.Л. сумел создать
колхоз, где жить и работать было одно удовольствие. В последствии мы с
Минуллиным будим называть его хозяйство "Бедулино царство".  Устроиться на работу в это "царство" было не
просто. Собеседование проводил председатель лично. Будь то специалист или
простой рабочий, он давал испытательный срок, и не две недели, как требовало
тогда трудовое законодательство, а два года. И всё это время кандидаты были под
его контролем. На должность он специалиста не ставил, сначала ходил в рядовых, пока себя не покажет. В колхозе
было правило, если человек показывает себя как хороший работник, то ему не
нужно беспокоиться о своём огороде, своём личном хозяйстве. Всё будет сделано
за счёт колхоза и без участия хозяина. И корма привезут и огород вспашут. Но
если не совсем оправдываешь доверие, то тебе всё сделают только за твой счёт.
Все об этих правилах знали и прежде чем придти в это хозяйство, хорошо думали.
Ну а если за время испытательного срока совсем не показал себя с хорошей
стороны, то «собирай чемоданы». Тебе дают время выбрать другое место, колхоз
выделит машину, бесплатно отвезут.
А жили его колхозники в благоустроенных домах-коттеджах. Улицы
асфальтированы и освещены. Созданы все условия для жизни и работы молодёжи. В
центре посёлка построен ресторан совсем не похожий на наши, «советские». Всё
было построено в западном стиле. В самом Бресте такого не было. Поэтому
ресторан не пустовал. Построен он был на колхозные средства, затем продан
государству. Но ресторан то остался в колхозе и в этом ресторане и нас кормили,
в банкетном зале. По тем временам отделка и красота нас просто поражала. В нём
была и гостиница, но жили в ней в основном иностранцы и многочисленные гости, которые
приезжали перенимать опыт передового хозяйства. А мы жили в г. Высокое, это недалеко от колхоза, в простой
гостинице. Город Высокое сформировалось на высоком левом берегу реки Пульвы,
притоке Западного Буга и впервые упоминается в летописях в XIV веке под названием
Высокий Город. Позже он стал более известен как Высоко-Литовск. Это название
сохранялось вплоть до 1939 г.
За нами был закреплён новенький автобус «ПАЗик». По тем временам это роскошь,
обычно экипаж на аэродром возили в открытом кузове грузовой машины. Автобус
приезжал, забирал нас, вёз в колхозный ресторан, мы завтракали, а потом с
рабочими нас доставлял на аэродром. Обед нам сначала привозили на аэродром но
потом мы освоились "принаглели" и стали ездить и обедать и ужинать тоже
в ресторан. Кормили нас отменно, можно было заказать всё, что душе угодно и всё
это за счёт колхоза. С проверкой приезжали к нам командир лётного отряда Евдокимов,
инспектор по безопасности полётов и Кашинцев и уезжать им с нашей оперативной
точки не хотелось. Председатель Бедуля В.Л. лично сопровождал нас на аэродром в
первый день начала работ. Он указал на две кучи удобрений, которые больше
напоминали гору "Арарат", вернее две таких горы и сказал, что это всё
надо выбросить на поля и луга. И вообще,
оставайтесь работать на весь год, работы хватит. В то время это хозяйство могло
содержать самолёт круглый год и в течении года самолёт был обеспечен работой. И
ещё интересный факт, у него, как и у всех председателей, была машина "Волга".
Но он ею почти не пользовался, а передвигался на попутном транспорте или
пешком. А машина была то на свадьбе, то на банкете, в общем, в пользовании колхозников.
У Бедули В.Л. был авторитет настолько велик, что когда он ехал в обком, его там
ждали и даже боялись. Боялись его честности, справедливости и неподкупности. Работа шла, и кучи удобрений медленно, но уменьшались. Вскоре
к нам прислали "трёхножку". Это огромный трактор с такой же большой
прицепной тележкой, для разбрасывания удобрений. Вмещалось в неё тонн пять.
Колёса у этого трактора выше человеческого роста. За счёт большой площади колёс,
при передвижении трактор не портил травяной покров. Рядом с водителем сидел
хронометрист, считал количество выездов. Дело у нас пошло ещё быстрее. Но
выполнить всю работу за месяц командировки мы явно не успевали, и нам пришлось
задержаться. Первое мая в Белоруссии за большой праздник не считали, и мы
тоже работали. А вот 9 Мая - это святое. Мы решили этот выходной использовать
как культурное мероприятие. Поехали в Брест, в Брестскую крепость. Нам повезло побывать
на Дне победы там, где был принят первый удар немецких войск. Было это здорово,
мы и не мечтали об этом. Посмотрев торжества, мы собирались возвращаться домой. Но здесь произошло то, что мы предусмотреть не могли. Дороги,
ведущие в "Бедулино царство", были закрыты, так как была вспышка
эпидемии ящура. Это мы потом узнали, что ящур был не в нашем хозяйстве, а
далеко от нас, но предусмотрительный хозяин не стал рисковать и закрыл дороги к
себе. Мы обратились в обком партии и оттуда позвонили Бедуле В.Л. Он нам даёт
указание брать такси и ехать домой, пропуск нам выпишут в обкоме. Но командировка
наша подходила к концу, денег на такси у нас не было, о чём мы и сказали
Бедуле. Его это ни сколько не смутило, берите такси и подъезжайте к конторе.
Нам выписали пропуск, мы подошли к таксисту и всё объяснили. Таксист не стал
раздумывать, Владимира Леонтьевича, мне кажется, в Белоруссии знали все, взял
наш пропуск, и мы поехали домой. Приехали в контору, все расписались в
ведомости, таксист довольный поехал обратно, а мы, получив
"праздничные", вернулись домой.
 Нам предстояла ещё интересная работа в этом хозяйстве,
внесение удобрений на границе. Я служил в армии, но как устроена граница, я не
знал. Вкратце опишу. Идёт колючая проволока, через 800 метров опять
проволока, это наша территория, через 100 метров опять
проволока, это тоже наша земля, затем через 5 метров проволока, но 2,5 метра наши и стоит пограничный
столбик, а дальше Польская земля. Вот эту 800 метровую полосу мы и должны
обработать. Все наши данные были переданы пограничникам и нашим и польским,
разворот строго в сторону нашей территории. Нам хорошо была видна вся граница и
польская земля. Так я ещё раз увидел землю, где проходила моя служба. А
обработка этого участка границы давала возможность этому хозяйству снимать
несколько раз урожай травяной массы со своей территории. Наши работы подходили
к концу, хотя удобрений ещё оставалось много, хотя и сказывалась работа
"трёхножек", которые в производительности нам не уступали. Мы их
называли наземной авиацией.
В своём рассказе я мало коснулся самой лётной работы. Да
работа как работа, с некоторыми особенностями. Леса, болота, ограниченные
площадки и т.п. Об этом хорошо и полно описано у других активных авторов сайта,
например, у Белкина и Калюжного. Но мы жили среди людей, которые и жили и
работали в особенном месте, в "Бедулином царстве". Хотя рядом в
других хозяйствах была жизнь иной, намного хуже. Мне хотелось просто
подчеркнуть, что в Советские времена было много руководителей хозяйств, которые
все свои силы, знание и трудовой опыт отдавали своему народу и делу, которым они
занимались. Потом мне ещё не раз придётся работать в Белоруссии, но уже с
другими командирами, в других районах, других хозяйствах и впечатления от
работы и жизни были, вполне естественно, другие. Пройдёт несколько лет и я совершенно случайно, в одном из
книжных магазинов Уральска, увижу книгу со знакомым мне названием
"Бедуля". Там описан его жизненный путь и что сейчас он уже дважды Герой
Социалистического труда. Интересно, если ещё жив, помнит ли он наш экипаж. Михаил Раков, Уральск, октябрь 2012 |
