 Как это начиналось
Выходя из дома даже по рутинным делам,
ты не знаешь, что ждёт тебя. Казалось бы, всё в распорядке этого дня ты знаешь
наперёд. Ты и время, - такой слаженный годами дуэт, взявшись за ... (не знаю
что), выполняете свою краткосрочную миссию. Пытаясь переступить за временные рамки, ты уже планируешь
сегодняшний вечер или завтрашний день или конец недели. А вот и НЕТ!
Вдруг прокравшись,
вырисовывается нежданно-негаданно
какое-то известие, или сваливается на голову сногсшибательная новость,
или ты встречаешь знакомого, который неожиданно даже для себя делает
неожиданное предложение. Что- то подобное случилось и со мной в первый рабочий
понедельник января. После длительного перерыва я привезла свою подопечную
11-летнюю Юлю(!) в музыкальную школу. Устроилась на диванчике с книжкой, одним
ухом прислушиваясь к тоскливому пиликанию. Девочка 6 недель не занималась
музыкой из-за сломанного пальца руки, и хорошей игры в этот день не ожидалось. На входе в музыкальную школу лежала программка 3-х дневного
музыкального фестиваля, который должен состояться у нас в городке в конце
февраля уже третий раз. Руководит фестивалем талантливая виртуозная пианистка,
красивая женщина Guoda Gedvilaite, литовка, живущая на две страны, на два города – Вильнюс и
Франкфурт. Отложив книгу, углубляюсь в изучение программы, прикидывая,
на какой из концертов хотелось бы пойти и как это увязать с финансовыми
возможностями. И вдруг Юлькина учительница музыки, моя хорошая знакомая Лиля
поворачивается и с сомнением в голосе (на русском языке) спрашивает: - А могли бы вы с Толиком приютить у себя на 3 дня одну из
участниц фестиваля, литовку? Она не говорит по-немецки и выразила желание
остановиться в русскоязычной семье. С остальными участниками мы уже
определились». Ни секунды не раздумывая, отвечаю утвердительно.
- Вот и
хорошо! Тогда на все концерты вы сможете ходить бесплатно. Зовут её Birute, она учительница музыки одного из
юных дарований, участника этого фестиваля. Вот так разворот событий! Я еле донесла до дома, до Толика,
это неожиданно свалившееся на нас предложение, сулящее небольшие хлопоты и
большую радость от встречи с настоящей музыкой в исполнении уже известных и ещё
не открытых нами виртуозов. Как потом сказала в телефонном разговоре Лиля, это
предложение она собиралась сделать совсем другой семье, да вдруг передумала. Лирическое отступление Birute, Danute... – литовские женские имена, пришедшие на память
сегодня. Очень давно, студенткой 4-го курса знергофака ТашПИ, мне повезло быть
на двухмесячной практике в Литве, на Литовской ГРЭС. «Повезло» образовалось в
результате действий моего папы, Льва Борисовича Брискина, использовавшего свои
тогдашние обширные связи. Вопрос разрешения проведения практики группы
студентов в приличном и отличном от Узбекистана месте решался на высочайшем
уровне. Это были ещё времена Союзного Министерства Энергетики, в
руководстве которого работали и выходцы из Ташкента, папины друзья. Так группа
студентов из «колониального» Ташкента попала в
европейскую Литву. В подростковом возрасте я бывала с мамой в
поразившей меня Латвии, и Литва показалась мне более «крестьянской». Может быть
потому, что на время практики нас поселили в посёлке энергетиков Электренай.
Посёлок был небольшим, уютным, чистеньким, а ГРЭС своей чистотой ну ничем не напоминала те
станции, где к тому времени удалось побывать. Посёлок находился между Каунасом
и Вильнюсом (теперь понятно, почему нахлынули воспоминания), в очень живописном
месте. Леса, озеро... Я была уже замужем, и нас поселили в семейном общежитии.
Кроме руководителей практики, остальные жители
на русском языке с нами изъясняться не желали, а многие и не умели.
Как-то, купив на местном базарчике грибов (такие рыженькие, яркие лисички!), мы
пришли «домой» с желанием немедленно их пожарить. Я пошла по общежитию искать
сковородку взаймы (дитя Советского Союза!). Одна из дверей на мой стук
отворилась, и белесая литовка, напряженно выслушав меня, долго молчала. Я
пыталась жестами внести ясность в суть просьбы. Наконец, просияв, она воскликнула: «А, скольводорка!» Сколько лет прошло, а вот вспомнилось... А теперь, в
Германии, литовка Birute хочет остановиться в русскоговорящей семье.
Тогда на
этой практике, точно помню, я научилась двум вещам:
- по виду и цвету дыма из трубы ГРЭС определять вид топлива;
- литовскому языку к необходимом объёме.
Обе вещи в жизни не пригодились. А компания была чудная, с некоторыми с удовольствием общаюсь
и сегодня. Ребята и девочки заводные, весёлые. Вот только токсикоз не позволял
беззаботно участвовать во всех развлечениях. Я ждала Алёшу. Грибов-то было
полно, а вот с помидорами, на которых я по вышеуказанным причинам зациклилась,
- негусто, прямо скажем, просто не было их в тех краях. Только томатный сок в
огромных стеклянных банках. Надо сказать, что это была самая большая неприятность,
которую мне за всю жизнь доставил Лёша. Общий язык И вот через очень много лет происходит встреча с другой
литовкой. Субботним вечером холодного морозного февраля Гуода Гедвилайте,
организатор предстоящего музыкального фестиваля, пригласила нас на «заседание
оргкомитета».Накануне я узнала от Лили, что она замужем за музыкантом, вместе с
маленьким сыном семья живёт во Франкфурте, а в Бад Вильдунгене остался
родительский дом мужа, куда мы все и были приглашены.  Она оказалась очень хрупкой изящной женщиной, приветливой
хозяйкой дома и выглядела гораздо моложе, чем запомнилась с прошлогоднего
концерта. Муж, молодой человек «приятной наружности», галантно поухаживал за
гостями и как-то сразу расположил к себе. Ничуть не дичась или смущаясь,
навстречу выбежал прелестный улыбчивый малыш лет 4-х. Малыш одинаково легко
говорил на немецком и литовском языках, безошибочно отвечая маме на литовском,
а папе на немецком, хозяйка дома без труда переходила с русского, на котором
общалась с нами, на литовский, если хотела что-то сказать сынишке, и тут же
переключалась на немецкий, разговаривая с мужем или другими подошедшими к тому
времени «местными», а потом открылся и её английский.
Она раздала нам заранее заготовленные программки организации
и проведения фестиваля, и мы уткнулись в листочки. Быстро договорились о предложенных изменениях, обговорили
кое-какие детали, и были приглашены к столу, с любовью и изяществом накрытому
хозяйкой. Беседа продолжилась за закусками и вином, установилась непринуждённо – приятная атмосфера
, стало уютно в этой огромной тёплой
комнате добротного старого дома. Гуода, узнав, что мы из Ташкента, сказала, что знакома с
одной очень талантливой пианисткой, нашей землячкой, и что у неё сложилось
впечатление, что в Европе много
талантливых и ярких людей родом из Ташкента. Жаль, что она не знакома с
творчеством Дины Рубиной, ей было бы легче понять этот феномен. Очень кратко я
попыталась объяснить. Одна из приглашённых пар, семья главного в городе всех
музыкальных мероприятий на всех уровнях, - тоже интернациональная. Он – немец,
она – полячка, Агнешка. Они пришли с сынишкой двух с небольшим лет, ровесником
нашего Орена. Этот малыш тоже говорил на
двух языках, обращаясь к маме по-польски, к папе по-немецки. Мальчики быстро
подружились, и их усадили смотреть мультики. Чисто немецкая часть компании покинула гостеприимный дом,
стало ещё комфортнее. Я немного отрешилась от происходящего , как бы со стороны
оглядела комнату. Дети смотрят мультики на немецком языке, мужчины – музыканты
углубились в свои музыкальные тонкости, «русские» беседуют по-русски, иногда к
нам присоединяется хозяйка, но тогда Агнешке трудно нас понять, и потому все переключилиcь на немецкий. И я подумала: литовка, полячка, россиянка и мы – из
Узбекистана, каким-то непостижимым образом собрались за одним столом в
старинном немецком доме, в сердце Германии, и нашли общий язык. Сам играю, сам пою... сам билеты продаю. Это изречение, похожее на наше «И
жнец, и чтец, и на дуде игрец» - мы услышали во время нашего первого с Бирутой
завтрака на нашей кухне. Участники фестиваля приехали накануне поздно вечером из
Франкфурта, после своего первого удачного концерта. Мы многократно созванивались
с Лилей, отслеживающей маршрут, и вот наконец долгожданный момент настал.Ещё на
улице, возле нашей машины, мы почувствовали зарождаюшуюся взаимную симпатию,
подтверждение которой последовало дома, за ужином и неторопливой беседой. Это изречение как нельзя более точно подходило к Гуоде. Она
и её отец, прилетевший вместе с мамой из Литвы, были за рулём машины и автобуса
с музыкантами. И это после концерта, где она была и ведущей и исполнительницей
труднейших Рахманиновских произведений. Это первое утро пятницы началось для литовских музыкантов с
двухчасовой экскурсии по городу, которую провёл мой муж ( Сам играю, сам пою...), а вечером нас ждал первый из концертов. Концерт
займёт ещё подобающее ему место, а мне хочется остановиться на экскурсии.  Толик так построил экскурсию, чтобы охватить самые
интересные места и достопримечательности, а заодно и показать необходимые
заведения – музыкальную школу, где они должны репетировать, концертный зал для
выступлений, ресторан, где будут обедать, источники минеральной воды, и
конечно, лучшую пивную.
Рассказывая о событиях давно минувших дней, он упоминал исторические события, которые в это время
происходили в Литве.Описывая легендарный концерт, который давал весной 1945
года американский генерал Бредли здесь, у нас в Бад Вильдунгене, в честь
маршала Конева, не забыл упомянуть, что знаменитый участник того концерта,
скрипач Яша Хейфец имеет литовские корни. В общем,покорил и очаровал литовцев
всерьёз и надолго. И был в этот вечер на концерте, в знак признательности,
завален подарками и литовскими сувенирами.
Три дня, четыре концерта Концерт, открывший интернациональный музыкальный фестиваль,
превзошёл ожидания. Это было трио немецких молодых джаз–музыкантов : пианист
(композитор, аранжировщик), контрабасист, ударник. Я не сразу «въезжаю» в музыку, обычно вначале я и она
существуем раздельно. Так было и в этот раз. Но в какой –то момент стена рухнула,
и дальше до конца концерта я была с ней, в ней. А концерт был долгий,
исполняемые произведения различных авторов были разными по времени
написания, стилю и силе. Сменяя друг
друга, они обрушивались или незаметно завлекали, не отпускали, не давали опомниться,
разобраться в себе. Каждое из них оставило свой след в душе. Но что было самым
поразительным – фантастический ударник! Его мастерство и уникальность
открывались постепенно, ширился диапазон и росло количество ударных.
Извлекаемые им звуки порой не только подчёркивали лейтмотив, а и сами
становились главной темой. А ближе к финалу его соло закончилось тем, что он
извлекал звуки «сам из себя» - хлопками, щелчками, мощными ритмичными ударами
по груди, верхней части ног. Дух захватывало! Шаман! Оставшуюся часть этого первого музыкального вечера мы провели, обмениваясь впечатлениями,
потягивая хорошее красное вино. Перепрыгивая через концерт второго дня, с
нетерпением приступаю к описанию утреннего сольного концерта Гуоды. Она вышла на сцену в изысканном длинном вечернем платье,
сквозь ажурное черное кружево отливал глянцем атлас изумрудного цвета. Платье
обнажило руки этой молодой хрупкой женщины. Сильные, мускулистые руки пианистки
и одновременно гибкие и выразительные, как у балерины. Длинная стройная шея,
классическая гладкая причёска с маленьким узлом волос на затылке. На этот раз музыка захватила с первых звуков и увела из
зала, пройдясь по струнам настроенной на радость души. Шостакович, Моцарт,
Рахманинов, Билл Эванс в её аранжировке. Пальцы порхали по клавишам, порой
напоминая звучание арфы, порой исторгая бурные страстные аккорды. А руки... Они передавали настрой души этим ласковым или сильным
пальцам. Руки находили возможность пожить собственной жизнью, мягко зависая над
клавишами и обещая нежную мелодию, или, высоко поднятые, предвещая неизбежный
каскад звуков. И тогда напрягшееся и чуть приподнятое тело добавляло звучанию
силы. Иногда правая рука замирала около сердца, а левая совершала плавные
круговые движения, как бы прощаясь с уже отзвучавшей мелодией. Запрокинутая назад голова, когда слушателей накрывают сила,
страсть и склоненная к роялю головка, когда красивый изгиб шеи переходит в
грациозный изгиб спины, а на слушателей нисходит тихая радость. Пробуждается
желание собственного творчества, а душа твердит: «Только бы это не кончалось!» Было и мелкое хулиганство, когда классическая тема, отданная
этим рукам, перелилась в джазовый ритм. И тут уж руки постарались, передавая импровизированный
настрой хозяйки! Они одевали, раздевали мелодию, причёсывали её и расчёсывали,
красили и отмывали, варили с острыми специями или со сладостями. Как
заигравшийся недозволенной игрушкой ребёнок никак не может вернуть её на
место... Овации, цветы, полный триумф! На бис, «на посошок» -
собственной обработки очень известное произведение Моцарта. Думаю, автор был бы
доволен, в обиде бы не остался. И вдруг я вспомнила свои ощущения от вчерашнего концерта.
Играл молодой немецкий пианист, восходящая звезда. Первое отделение было
составлено из произведений Листа. Всё – классика, исполнение превосходное, но я
никак не могла настроиться, музыка уходила наверх, в заоблачные дали, а я
оставалась в зале, пытаясь ухватиться за облако и притянуть его к себе. Оно не
поддавалось, а я не смогла на него подняться. Так вот в чём дело! Не было души!
Была превосходная техника и отчёт за каторжный труд. Этот концерт был спасён во втором отделении, где исполнялся
любимый Шопен, Апассината Бетховена, а на бис нечто неизвестное, потрясшее
техникой исполнения. С последним
аккордом мы с моей подругой Ларисой, сидевшей рядом, развернулись друг к другу
и одновременно воскликнули: «Что это было?». Фестиваль шёл своим чередом, в этот последний воскресный
день нам предстояло побывать на заключительном концерте. После незабываемого концерта Гуоды трудно переключиться на
что-либо другое, но заключительный концерт был необычен тем, что главными
исполнителями были дети - ученики нашей
музыкальной школы и трое литовских учеников из Друскининкая : мальчик – пианист
и девочка – скрипачка (по 9 лет) и юноша 17 лет, ученик нашей Бируты. Концерт был составлен таким образом, что дети исполняли и
сольную программу, и произведения под аккомпанемент. Так, скрипачка играла и в
сопровождении своего соученика, и в сопровождении Гуоды. Закончив свою сольную
часть, рассчитанную на 14 -15 - летних, она победно подняла смычок высоко
вверх! Потом дети с Гуодой на двух роялях
исполнили вальс и этюд Рахманинова в 6 рук и венский вальс Гурлитта в 8
рук. Талант, помноженный на труд! Ученик Бируты Мантас исполнил большую сложную программу и
очень понравился зрителям, а присутствующие на концерте учителя нашей
музыкальной школы подошли к Бируте высказать свои благодарность и восхищение. А потом была прощальная вечеринка, куда Гуода пригласила и
нас. Всего в гостеприимном доме, о котором я уже упоминала, собралось человек
25, вместе с родителями и тётей хозяйки. Дети, совсем недавно нарядные и
блистательно игравшие на сцене, были переодеты и играли вместе с двумя
малышами, о которых я тоже писала. Привольно разместившись в просторной
комнате, все оживлённо болтали, обмениваясь мнениями и подарками, с аппетитом
ели только что доставленную горячую пиццу.
Так закончился фестиваль. Утром следующего дня, в
понедельник, был назначен отъезд участников, с теми же шоферами, только в
обратном направлении. Нас захлестнули три красивых дня, наполненных музыкой и
встречами с талантливыми людьми. Очень хотелось бы через год опять встретиться
на ставшем уже традиционном, четвёртом музыкальном фестивале. Бирута оказалась таким свойским человеком, тонким и
деликатным, с чувством юмора. Такое впечатление, что мы просто давно не
виделись, а увидевшись вновь, сразу вспомнили друг друга. И ведь общались (по-русски)
только за завтраком по утрам и вечером воскресного дня, после вечеринки. Как
почти сразу выяснилось, языковой проблемы у неё не было. Она владеет английским
и вполне сносно говорит по-немецки, понимая почти всё. И вовсе она не
настаивала на проживании в русскоговорящей семье. А потому мы пришли к однозначному выводу: «Наша встреча –
это судьба!» Юлия Ерценкина, Бад Вильдунген,
февраль 2012 |
