Моя предыдущая публикация неожиданно стала основой для многочисленных комментариев, ряд из них оказались сильно политизированы, чего я даже и не планировал. Поэтому в этой статье решил просто вспомнить друзей-товарищей, с которыми протекли мои лучшие годы и некоторые события тех незабываемых дней. После праздников, которые уже начали праздновать «по новому» с 4 по 6 ноября, я уже подрабатывал на своём грузовом автомобиле и мне предстояла поездка с грузом для ресторана в г. Аксай.
Мой автомобиль двигался по ул. Кутякова и, проезжая мимо остановки, я увидел нашего авиатехника, стоявшего недалеко от остановки. Это был Олег Дорощёнок, но почему-то все авиатехники нашего аэропорта называли его «Корнет». Может из-за своего природного худого телосложения, он всегда казался стройным и подтянутым, , но псевдоним этот вполне к нему подходил. Жил он в старом двухквартирном аэропортовском доме на улице Кутякова по соседству через перегородку с нашим пилотом Константином Раймондовичем Васильевым, который любил курить папиросы «Беломор-Канал» и делал это красиво и эффектно. Олег человек открытый, искренний и доброжелательный, мне пришлось с ним столкнуться и поработать на оперативной точке по обслуживанию Уральской противочумной станции в п. Калмыково. Материальную часть самолёта Ан-2 он знал очень хорошо, работать с ним в отрыве от базы было приятно и комфортно. Кстати, в этой же «противочумке», как ласково называли её сотрудники станции, он познакомился со своей будущей женой Еленой, работавшей в ней лаборантом.
Главным врачом отделения работал Володя Яценко, знакомый ещё по Кзылкапканскому эпидотряду, где я работал вместе с командиром самолёта Говоровым Анатолием Андреевичем и авиатехником Алтуниным Николаем Яковлевичем. Главным зоологом противочумного отделения был Каймашников Владимир Ильич, человек жизнерадостный деловой, обладающий тонким чувством юмора, отработавший на станции очень много лет и знавший о своей работе практически всё. Кстати он приходился тестем нашего пилота Валентина Куцелыка и отцом Натальи Каймашниковой, жены Валентина, однокурсницы моей жены по Актюбинскому медицинскому институту.
С ним и с другим зоологом противочумного отделения Михаилом Демяшевым, дальним родственником по линии моего тестя, мы часто ездили рыбачить на Урал и охотиться на сайгаков, поэтому стол всегда ломился от разнообразной и вкусной пищи. Рядом на аэродроме находились и работали три наших борта, которые вели борьбу с песчанкой и сусликом, особо опасными переносчиками страшной болезни, «чёрной чумы», с возбудителями которой в то время боролись системно и эффективно. Наш самолёт был как бы «связным» и служил для связи с другими противочумными отделениями, расположенными в Райгородке, Новой Казанке, Фурманово и Уральской противочумной станцией.
Вспомнился отчётливо один случай, когда по неизвестным причинам, в одном из отдалённых аулов, пал верблюд и мы срочно вылетели туда для выяснения причины гибели животного и взятия пробы для установления истинной причины. Чабанская точка находилась далеко в степи на территории Гурьевской области, вблизи речки Уил, в которой рыбы было, хоть « ковшом черпай», так как малочисленное местное население таким промыслом как рыбалка и охота не занималось и, в принципе, кроме выращивания баранов и верблюдов, не умело и особо не нуждалось.
Весной 1976 года, работая спаренными экипажами с Гриценко Анатолием, Валентином Петренко, Хохлачёвым Володей, Бахаревым Валерой и Минуллиным Галимзяном в пустыне, южнее населённого пункта Новая Казанка по борьбе с песчанкой, мы наловили из небольшой речушки удочками сорокалитровую флягу рыбы . Через некоторое время прискакал на лошади чабан, живший рядом с речкой и слёзно просил продать ведро рыбы. Мы отдали ему бесплатно пол фляги рыбы и он радостный, довольный поскакал галопом к своей юрте. Спустя полчаса, он прискакал к нам опять и привёз бурдюк прохладного кумыса, продемонстрировав таким образом дружественный, ответный, гостеприимный жест.
Чабан находившийся на том месте, куда мы летели с врачами и зоологами, обозначил местонахождение верблюда солнечным зайчиком от направленного на самолёт зеркальца и мы со вторым пилотом Сергеем Мельниковым, ориентируясь на него, подобрали площадку рядом с павшим верблюдом. Ночью здесь успели уже «поработать» волки, после них налетела стая шакалов, которые норовили оторвать от туши себе куски мяса, несмотря на присутствующих уже здесь людей. Шакалы были похожи на лис, но окрас был серый и они казались немного крупнее и, по-моему, даже наглее. Они бегали недалеко от нас и облизывались, предвкушая сытый обед, с нетерпением ждали когда же мы всё-таки уберёмся отсюда. Но они просчитались, по противочумным законам, этот труп верблюда надо было сжечь, место обработать дезинфицирующим раствором и глубоко закопать.
Блохи, переносчики чумы, обитали в норах сусликов, песчанок и при входе и выходе из них прицеплялись к ним. Грызуны, в свою очередь, разносили их по всей степи, оставляя этих насекомых на кустах и траве. Траву поедали овцы, лошади, верблюды, на них нападали волки, шакалы, лисы и разносили возбудителей далеко по всей округе, на большой территории заражая всё и всех вокруг.
Таким вот естественным путём происходило заражение и разрастание эпидемии чумы во многих южных районах Западно-Казахстанского края, особенно в предвоенные годы прошлого столетия. Мне самому пришлось производить посадку на «ашике» (короткое, ровное и твёрдое место среди многочисленных барханов, поросшее зелёной травой и кустарником), в районе бывшего н.п. Сарлыбай, где для устранения последствий чумы он был сожжён вместе со скотом и заразившимися и умершими от этой страшной болезни людьми. Болезнь была практически неизлечимой.
В средине 70-х годов, в районе этого бывшего аула, на площадку «Бекетай» производил посадку самолёт под управлением экипажа командира самолёта Роберта Иванова и второго пилота Александра Быкова, которая закончилась лётным происшествием. После посадки на подобранную площадку, которая оказалась недостаточной длины, командир принял решение уйти на второй круг. В результате неслаженных действий экипажа, вывод двигателя на взлётный режим был произведен с запозданием, самолёт оторваться от земли не успел и уже на повышенном режиме столкнулся с препятствием - большим песчаным барханом. От удара правой плоскостью фюзеляж разломился и держался на тросах управления, экипаж не пострадал.
После расследования причин авиационного происшествия состоялся суд, после которого командир самолёта не вынес морального потрясения, скончался. Для полётов в пустынной и безориентирной местности, при производстве посадок на площадки, подобранные с воздуха, подбирались опытнейшие командиры, такие как Говоров А., Кидай В., Сацкий Д., Пиунов А., Порошин М. и другие опытные пилоты нашего авиапредприятия, ныне старейшие ветераны 137 лётного отряда.
Аркадий Пиунов занимает в этом ряду одно из ведущих мест. Летал до 65 лет и не просто летал, а всё время «на передовой», все виды авиационно-химических работ по всему бывшему Советскому Союзу, командировки в Гурьевской области, на Мангышлаке, Кара-Калпакии и пр. Даже будучи уже командиром звена, интенсивно летал, другие предпочитали дать распоряжение экипажу, записаться в полётное задание и сидеть в штабе, или на даче. К сожалению, кроме шести ограничений по медицине, после смены руководства ЛО и авиапредприятия в целом, не заработал даже поздравительного письма, забыли.
В те времена государство очень серьёзно и ответственно подходило к этой страшной и опасной проблеме, выделяя из бюджета крупные суммы денег и средств, чтобы избежать внезапной вспышки чумы. В наше постсоветское время, если не дай Бог, произойдёт такая вспышка чумы или холеры, можно представить масштаб ужасной катастрофы, учитывая огромные, труднопроходимые расстояния, отсутствие малой авиации, опытных лётчиков и средств доставки к месту эпидемии, резкое сокращение противочумных мероприятий , специалистов врачей и зоологов, наличие «серьёзных» границ между независимыми государствами и сложность их пересечения.
Олег попросил меня подбросить его по пути в п. Бурлин, где у него проживали родственники - родители жены. Вспоминая годы нашей совместной работы в Уральском аэропорту, мы незаметно приехали в п. Бурлин на ул. Степную 30, где проживали тесть Олега Болотин Анатолий Григорьевич и его тёща Тамара Дмитриевна. Высадив его возле дома, я поехал в Аксай на разгрузку, обещая забрать его на обратном пути. Уже выпал снег, на асфальте кружила низовая метель, а за бортом стояла отрицательная температура. Я подъехал к дому Болотиных и меня пригласили зайти в дом. На ужин были поданы пельмени и, как метко и «остроумно» однажды сказал командир звена Виктор Красиков, проверяя меня на точке в совхозе «Лубенский», «Пельмени без водки едят только свиньи». Родители жены Олега оказались очень гостеприимными и просто хорошими, душевными людьми. Но мне нужно было добраться до Уральска, так как на следующий день предстояла поездка в «Перемётное», где меня ждали наши бывшие пилоты, Александр Кураков и Володя Дюкарев, мои коллеги по новой работе. Разгорячённый после бани и сытного ужина с принятием горячительного напитка, Олег остался ночевать у тёщи, а я выехал на трассу Бурлин-Уральск и поехал потихоньку домой.
Проехал после поворота направо небольшое расстояние, прибавил немного газу и машину внезапно на асфальте начало вращать круговыми движениями. Сделав три оборота на 360 градусов, она остановилась у самого края дороги и двигатель заглох.. Мороз пробежал по коже, когда я увидел слева от себя «мары» ( относительно небольшие холмы, в которых раньше вроде бы были древние захоронения, погибших при битвах воинов вместе с лошадьми и доспехами). Раньше, в детском и юношеском возрасте, проезжая мимо этих «маров» на мотоцикле или Запорожце, отец постоянно рассказывал мне страшные истории, происходившие именно в этом месте, в районе «маров».
Вдруг со стороны «маров» отделилась стая волков и направилась в мою сторону. Отчётливо я их не видел, но на меня грозно надвигались горящие зелёные глаза. Я вспомнил, что волки боятся света и включил на автомобиле всё световое оборудование и даже, на всякий случай, закурил. Попробовал запустить двигатель, сделал несколько попыток, но он упорно не хотел запускаться. Надо было выйти, открыть капот и выяснить причину неисправности, но волки приближались со значительной скоростью. Да, как говорят в народе, «у страха глаза велики». Собрав всю свою волю в кулак, я выпрыгнул из кабины и открыл капот, искоса поглядывая на приближающихся хищников.
В темноте стал машинально на ощупь искать неисправность, так как по закону подлости лампочка в моторном отсеке перегорела, а зажжённая спичка быстро затухала под воздействием сильного ветра. Осматривая визуально двигатель, я сжёг почти всю коробку спичек. В правой стороне моторного отсека, нащупал провод, висящий вниз от катушки зажигания, сумел быстро соединить его с прерывателем-распределителем зажигания, как говорится «голыми руками». Вроде, машина новая и случиться чего-нибудь серьёзного не должно, подумал я и посмотрел в сторону приближающихся волков.
Они пересекли жиденькую лесополосу и продолжали двигаться в сторону автомобиля. Не спрыгивая с бампера, я захлопнул капот и по крылу добрался до подножки автомобиля. Быстро открыв и захлопнув за собой дверь, я моментально оказался в кабине, повернул ключ зажигания и двигатель запустился с первой попытки. Через некоторое время в кабине стало теплей, жизнь стала налаживаться, я смачно закурил сигарету и посмотрел в сторону волков. Между лесополосой и дорогой намело достаточно много снега и моему взору открылись семь злых и голодных хищников, которые расположились полукругом и, наверное, приготовились к нападению. Но что-то они показались мне мелковатыми для свирепых волков, они были похожи больше на лис и по размерам и по очертаниям, лис у нас в степи много, но они никогда не сбиваются в стаи, "мышкуют" единолично. Может быть это шакалы, предположил я, но в наших местах они не водились. Я помахал хищникам рукой, и не спеша поехал по дороге в сторону Уральска. Так как поверхность асфальта превратилась в сплошной ледяной каток, машину постоянно заносило на дороге, возникала опасность свалиться в кювет. Опять как в Калмыковском эпидотряде, так и здесь зверям не повезло, но зато как здорово повезло мне.
На снимках: Куцелык, Алтунин, два экипажа, работавшие в противочумной станции, Говоров, Кидай, Сацкий, Пиунов, Дорошёнок.
Но нельзя жить только прошлым, хотя и забыть его невозможно. Уходит сложный год обезьяны, многим уже надоели её кривляния и гримасы политического и экономического плана. Советую просто смести её здесь наведением мыши. А в наступающем году «красного петуха» желаю всем своим друзьям и просто знакомым, редакционному и авторскому коллективу этого замечательного сайта, всем посетителям и читателям сайта здоровья, счастья и только положительных эмоций. Чтобы успокоилось всё в мире, и мы почувствовали себя полноценными членами мирового сообщества, чтобы скорее закончились эти «смешные» реформы, высосанные из пальцев наших внешне озабоченных руководителей и чтобы не топтала нас жизнь, а напротив, мы её, как поступают в таких случаях петухи: «Чтобы елось и пилось и хотелось и моглось», а догнать, слава Богу, сил ещё хватает. С Новым годом! Искренне Ваш:
Владимир Калюжный, Тольятти, декабрь 2016 |