Знаю точно, у Морковина В.А. были вторые пилоты Дёмин и Лиховидов. А вот написать о нём как о командире, человеке, гражданине, в конце концов, долго не хватало духа. Морковина знаю с 1967 года. Что может сказать второй пилот о командирах, которые имели непререкаемый авторитет, может только через 2-3 года, когда что-то начинает «проясняться» в мозгах. Утром, тем кто стоял в наряде, после прохождения медсанчасти, путь лежал в штурманскую. Места было мало, лётчиков много и часть лётного состава вынуждены были находиться вне здания. Ждали общего обзора погоды и, в дальнейшем, решения о выполнении плана полётов.
Дежурный синоптик в штурманской комнате проводил консультацию о прогнозе погоды по области, на консультации обязательно присутствовали командиры воздушных судов. А далее, в зависимости от подтверждённого минимума, начинали готовиться к полётам. Вторые пилоты, не ожидая этой консультации, делали штурманские расчёты. Дежурный командир изыскивал возможность «подсадить» в экипаж с более низким минимумом командно-руководящий состав, а если не находил, заменял экипаж резервным. Так начинался рабочий лётный день.
Совсем другая наблюдалась картина, если с утра было принято решение об отмене полётов по метеоусловиям, «отбое». Командно-руководящий состав отдавал команду: или «по домам», но чаще всего нужно было идти в методический класс, где проводились занятия и изучались последние руководящие документы. Как правило, всё заканчивалось до обеда, потом лётный состав отпускали домой. Но домой шли не все, были любители уединиться и «расписать пульку», или какую-нибудь другую игру попроще, перекинуться в картишки. Некоторые оставались в штурманской и предавались воспоминаниям и дискуссиям. Вот о таких моментах и хочу сказать пару слов.
Морковин Владимир Александрович был непревзойдённым рассказчиком, его с интересом всегда слушали в штурманской все. Рассказы, воспоминания могли продолжаться часа два и более. Особенно запомнились выходные дни, суббота и воскресенье, когда командно-руководящего состава, кроме дежурного командира, на работе не было, а полёты «отбиты». Морковин всегда говорил: «Что дома делать, половики трясти, жене на кухне помогать? Пилот должен «пропадать» на работе, так и супруге спокойнее». Вот и сидели все, травили байки.
На пенсию ушёл он сравнительно рано, ему не было ещё и 50 -ти. Хороший пилот в авиации профессия универсальная, он, как правило, отлично справляется на любой должности. Вначале его назначили руководителем службы горюче-смазочных материалов (ГСМ). Там он сразу же сумел повысить уровень дисциплины, старые кадровые работники ГСМ буквально «застонали» от жёсткого контроля, параллельно внедрял технические современные новшества, организовал системную переподготовку личного состава.
Потом на этом поприще его сменил новый начальник ГСМ Бадик, который профессионально Морковину явно уступал, что не мудрено, Бадик окончил в своё время Бурлинский техникум сельского хозяйства. Морковина перевели в лётный отряд начальником штаба. Здесь он был как «рыба в воде». В совершенстве зная лётную работу, начал тоже с дисциплины. Теперь просто так зайти в штаб лётного отряда лётному составу стало достаточно проблемно, напрямую с экипажами не работал, только через командиров. Просто выгонял рядовой состав, у которого всегда в штабе был один вопрос, как он задействован в плане полётов на следующий день. Экипаж тоже занимался планированием, только для себя, тогда как начальник штаба планировал выполнение плановых заданий в масштабах всего лётного отряда, а такие планы составлялись с учётом множества обстоятельств и утверждались только к вечеру. Начальник штаба предлагал всем узнать наряд на завтра в аэродромном диспетчерском пункте (АДП), а плановая таблица поступала сюда только после 17-00 вечера. Для рядовых экипажей это было не совсем удобно, а на вопрос стою ли я в наряде отвечал : Узнаете в АДП из плановой таблице, а она туда поступала после 17 вечера, звонить из города и узнавать, в плане ты или нет, накладно не у всех тогда был телефон. Продержался Морковин на этой должности не долго, вот где потом после лётного отряда работал, не помню, знаю только, что дома не сидел.
Последним местом его работы был штаб всего объединённого авиаотряда, он работал начальником штаба. Командиром отряда стал Машуков Александр Владимирович. Арап и прохиндей с большой буквы, это, пожалуй, наиболее подходящие определения его личных качеств. Он никогда и ни в чём не гнушался для получения своей выгоды из любого действия, события, мероприятия. И если Морковин всегда стоял на интересах отряда, его личного состава, то Машуков «гнул» свою политику, с целью реализации своих личных интересов, на интересы общественные ему было, образно говоря, наплевать. Два таких принципиальных человека, но с диаметрально противоположными взглядами на жизнь, сработаться просто не смогли. Закончилось всё как рейдерство в кино девяностых годов, Машуков просто отобрал ключи от штаба у Морковина, а его с работы выгнал. Морковин не стал разжигать этот конфликт, выносить его на рассмотрение коллектива, или командования нашего управления, где у Машукова было «всё схвачено», он просто закрылся в себе и своей квартире, как и множество других «жертв перестройки». Аналогичным образом он поступил и с Басан Иваном Фроловичем, который в наземных службах хотел проводить самостоятельную политику и который много сделал, чтобы Машуков победил на выборах командира. Пришлось Фроловичу уйти в ДОСААФ. Про Шестернина, который был председателем комиссии по подсчёту голосов и активно результаты этих выборов подтасовывал, я уже и не говорю, вскоре после аналогичного по форме увольнения по формальной, надуманной причине, он уехал в Саратов и умер.
К этому времени он остался вдовцом, дочь уехала на ПМЖ в Германию. Крайний раз мы с Дёмином навещали его в очередной приезд Серёги в Уральск в 2002 или 2003 году. Он жил один в 2-х комнатной квартире, обставленной мебелью, которая тогда уже стала раритетной. Владимир Александрович засуетился, собрался бежать в магазин, но ни он, ни мы уже не употребляли, в силу пошатнувшегося здоровья. Посидели часа два, поболтали. Он жаловался на здоровье, нехватку средств, отсутствие хотя бы элементарной заботы со стороны родного предприятия (лётным отрядом уже «рулил» Амангалиев О.И. ). С моим предложение поменять «двушку» на однокомнатную, а полученную выгоду использовать как добавок к прожиточному минимуму, сразу же не согласился, видимо своё решение он обдумал давно. Хотя его дочь уже и взрослая, устроенная, определившаяся в жизни, живёт за границей, но он должен ей хоть что-то оставить, ведь всю жизнь не сидел, работал.
Мне кажется, что он тогда даже поверить не смог бы, что родная дочь даже не удосужилась, не посчитала нужным приехать на похороны отца. Всем заправляла сестра его покойной жены, свояченица. Всех покоробило, что она самостоятельно, индивидуально подходила к выбору достойных быть приглашённым на поминки. На похоронах я был, а на поминальный обед не пригласили. У дома в последний путь Морковина провожали бывшая начальник метеослужбы Клара Мухутдиновна и супруга нашего бывшего командира Александра Тимофеевна Коробкова. Вот они на обеде были.
Вот так закончился жизненный путь одного из первых лётчиков Уральского авиаотряда. Многие помнят его как человека стойких правил и понятий о чести и достоинстве, что некоторым было не по душе, так как он никогда не шёл на сделки ни с совестью, ни с людьми нечестными на руку. Пусть на нашем сайте о нём останутся и мои воспоминания для знакомых, потомков и тех, кто при жизни его знал. Надеюсь, что наши друзья тоже добавят, что о нём знали и помнят.
На снимках: В.А. Морковин и техник Трищенко у самолёта Як-12, Сергей Дёмин, такой он теперь (что с нами делает время), Валентин Лиховидов, были они вторыми пилотами у Морковина В.А, сам Владимир Александрович уже на "гражданских" должностях, следующее "свято место" пока пусто, спрашивали и у друзей и у "оппозиции", но никто не смог (или не захотел) найти фото, похоже А.В. не хотел оставлять свой "след в истории", использовал, наверное, методы Остапа Ибрагимовича, Амангалиев О.И. и Ваш покорный слуга.
Да, обо мне так, пожалуй, не напишут. Пришёл сорок лет назад вторым пилотом Ан-2, ушёл КВС на том же Ан-2. Вспомнить даже что-нибудь существенное не могу. Ну, подломал самолёт на химии, полгода потом в аэродромной бригаде бумажки собирал по аэродрому. Однажды барана, получается, украл. Выставили на точку и «забыли», улетели, никто не встретил. Ждал трое суток, на базу вернуться не разрешают, решают с «Заказчиком». Техник со вторым уже смотрят «косо», боюсь, съедят. Подсел в степи к отаре овец, пастух подъехал на ИЖе с коляской, разговорились, он «вошёл в положение», поехал к отаре, поймал барана, связал и бросил в фюзеляж. Сказал только: «Потом рассчитаешься». Съели за один раз, техник даже попросил второго, чтобы кости не так тщательно обгрызал, собакам ничего не останется. На второй день уже утром приехал УАЗик милицейский, протокол составили, шкуру забрали, как вещественное доказательство, с базы экипаж на замену привезли. Потом наши как-то дело «замяли», судили, правда, но товарищеским судом, без особых последствий.
Ну почему же, попробуйте, у нас много авторов-пенсионеров, наш сайт открыт для всех. Распишите, как в училище поступали, друзей опишите, командиров, быт, семья, жена, дети. Может в отпуске качественно отдыхали, хобби, охотник или рыбак, ну и несколько случаев из лётной жизни, у всех пилотов случались порой неординарные события в воздухе, или на земле. Подредактирую, ошибки поправлю, хорошая статья получится, не хуже, чем у наших постоянных авторов: Пиунова, Калюжного, Белкина и др.
Как у вас здесь серьёзно всё. Высокопарный стиль, явная попытка создания впечатления не какого-то «захудалого» сайта, а серьёзной дискуссионной площадки. А на самом деле вспоминают старики какие-то производственные дрязги и вот «полощут мозги» редким посетителям. Всем давно уже понятно, что ваше время прошло и ваши откровения теперь стали возможны только благодаря тому, что пришло НОВОЕ ВРЕМЯ. А попытки передать опыт молодёжи просто смешны, молодёжь это никогда не воспримет, молодёжи и сейчас нелегко, а вы пытаетесь развернуть время вспять. И правильно здесь сказали, что правдиво описывая то время, нельзя не соблюдать морально-этические нормы, иначе наступит уже настоящая анархия без богов и чертей, кто во что горазд. Наукообразная у вас философия, но ложная. Дали вот вам возможность «стравить пар» на таких сайтах, чтобы с умов своих не посходили от внезапно наступивших перемен, а потом всё забудется, никто и не подумает такую несуразицу обобщать и «продвигать».
Вот сейчас и посмотрим, как ваши декларированные принципы здесь соблюдаются, уверена, что этот комментарий вы не опубликуете, а если и захотите, то придадите ему вид вашего понимания жизни, исказив до неузнаваемости.
Не гоже всех под одну гребёнку, молодёжь "не будет" сейчас анализировать и пр. Нельзя огульно за ВСЮ молодёжь. Ценность любого повествования заключается только в том, что читатель самостоятельно может найти для себя что-то, что только ему и нужно. Пусть "старики выпускают свой пар", как им будет угодно. "нет плохой литературы, есть невнимательныя читатели", полагаю
При описании каких-то событий мы невольно производим какой-то анализ происходящего, описание в чистом виде, без нашей оценки не интересно. Оно просто заставляет читателя «додумывать» самому, почему всё это происходило именно так. При этом неизбежны неточности, ошибки и даже заблуждения многих, которые не обладают по описываемому вопросу достаточной информацией. То же самое происходит и при описании поведения наших коллег по работе, наших командиров и, вообще, наших современников. Мы их описываем со своей точки зрения, как мы их запомнили, как к ним относились.
Когда я обдумывал этот проект, я предвидел, что многие, как, например, sergei_murmeln, находясь под влиянием своих эмоций, попытаются отыскать серьёзные, недопустимые недостатки в оценке поведения своих друзей, коллег, начальников. В основе подобных рассуждений есть много факторов. Например, многие не могут отойти от шаблонов административно-командной системы: «Я начальник – ты дурак, ты начальник – я дурак». Они до сих пор побаиваются, что негативные оценки командиров так просто не пройдут и тебе за них ещё достанется, в некоторых случаях, кстати, так и может произойти, не построили ещё мы демократического общества, пока оно только декларировано, чаще нам пытаются выдать желаемое за действительное, а "длинные руки" ещё остались. Многие имеют свои «грешки» и опасаются, что при таком подходе неизбежно и про них всё узнают, естественно, они «предохраняются», чтобы потом не оправдываться. Некоторые до сих пор неосмысленно руководствуются общепринятыми ранее нормами поведения, не задумываясь о сути, а только потому, что «это нехорошо».
Всё это я предвидел, но пошёл на некоторый риск, предполагая, что если на страницах нашего сайта будет не одно, а несколько суждений по конкретным действиям, вопросам, людям, то коллективная оценка будет всё-таки ближе к реальной, нежели мнение одного человека. Легче от этого родным-знакомы,м не станет, но они хоть будут иметь обоснованное и коллективное мнение друзей, работающих "бок о бок". Поэтому всегда призывал и пока призываю к обсуждению всех, владеющих информацией по рассматриваемому вопросу. Только так «…не пропадёт наш скорбный труд».
Я здесь неоднократно "вызывал огонь на себя", пытался сам понять, в чём причина моего, далеко не совершенного моего нынешнего состояния, виновата в этом "СИСТЕМА", либо у меня есть врождённые (или приобретённые) порочные личные качества или я просто не смог (или не захотел) в существовавшую (а во многом и существующую) систему встроиться. Результатов практически нет, наверное, всё-таки стесняются, не хотят обижать. Или, действительно, сказать нечего.
Понятно и логично, но входит в некоторое противоречие с принципами нашего сайта. Стараюсь публиковать всё, что пишут, выбрасываю (или сглаживаю)только то, что уже" не лезет ни в какие ворота", когда хочется сказать: "Вспомни, как сам вёл себя тогда?", то есть пытаюсь установить такую свою цензуру, хотя, по тем же принципам нашего сайта, права на это не имею. Да, люди разные, не все такие «боевые», как ты, так что же теперь им и умирать в нищете и бесправии и слова в своё оправдание сказать нельзя? Возможно, что и неприязнь и ссора имела место, главное, чтобы подобный негатив был убедительным и обоснованным. И не надо беспокоиться о «просто знакомых или родственниках», гуманно, конечно, это сделать, но, извините, если информация достоверна, то они просто узнают правду, как бы жестока она не была, а то наше повествование будет не так «как было», а так, «как оно должно бы было быть», а я не хотел идеализировать ни наше время, ни современников. Иначе уже следующие поколения не смогут оценить наше время объективно и, соответственно, устранить недостатки, допущенные нами. Поэтому позицию автора комментария понять могу, но разделить нет, не имею права, с подобными принципами нужно создавать другой сайт, где все будут «мягкими и пушистыми» и наши детки, внуки тогда уж точно не поймут, почему же в такой «тиши и глади» всё развалилось начисто и вполне обоснованно будут нас подозревать в неискренности.
Мне очень нравится здесь читать обсуждения, смотреть фотографии бывших работников Уральского ОАО, живо, интересно, красочно и, наверное, достоверно. Но иногда материалы не очень лестные, получается как плевок в спину, пока трудились, молчали, а теперь что, сняли гриф СЕКРЕТНО? Боялись преследования, а теперь осмелели? Иногда и выводы основываются на личной неприязни или ссоры, а читают то многие и не работавшие в ОАО, просто знакомые или родственники. Накипь с котла снимают, пока в нём что-то варится, а не когда блюдо уже съедено, после драки кулаками не машут, а выносить сор из избы, хоть уже давно и сгоревшей, как-то не по-людски. Можно ещё кучу аналогичных русских поговорок привести.
Зажрались, я вам скажу, аэропорт им мешает, а куда летать то? Ну, нет уж давно в Бурлине аэропорта, и никто не страдает, богатые люди здесь никогда не жили, работа всё равно только в Аксае, дорогу ремонтируют часто, никаких проблем. Поля тоже обрабатывать не надо, нет их полей, совсем мало осталось, проще вручную прополоть. Ещё больных раньше возили на самолёте в Уральск, теперь сомневаюсь, что кто-то прилетит сюда, наверное, такие услуги только для богатых. Возили всё раньше на быках и лошадях, потом перешли на автотранспорт, автобаза в колхозе была солидная, потом самолёт стал прилетать. Теперь времена другие, не до самолётов, так бы выжить.
Я помню времена, когда в Подстёпном ещё не было полной средней школы и ученики старших классов учились в нашей 22 школе. Жили на квартирах в районе «Баскачки», но многие ездили каждый день из посёлка, автобусы тогда ходили, я вам скажу. Я многих знал, общались. Так вот тогда все радовались, что новый аэропорт в их районе строят, рассчитывали стать лётчиками, чтобы работа была рядом, девушки тоже надеялись «пристроиться» хоть где-то в бухгалтерии. А теперь вот как всё обернулось, жить там боятся. Времена…
В створе полосы не должно быть строений, это определено соответствующими регламентирующими документами. Да, таких, наверное, и нет в Уральском аэропорту. Строения, которые не в створе, находиться здесь могут, но они ограничены по высоте углом тангенса. А если, всё-таки, кто-то неправильно построил, а соответствующие контролирующие органы «прошляпили», или почему-то «закрыли глаза», то это однозначно, в конечном итоге, закончится сносом строения, и ни в коем случае переносом аэродрома. После реконструкции, практически новая полоса, дороже всех вместе взятый строений «Подстёпного». Сначала, Борис, сразу после взлёта, действительно убирают шасси, а закрылки уберут позже, уже за рекой Урал.
Знаю точно, у Морковина В.А. были вторые пилоты Дёмин и Лиховидов. А вот написать о нём как о командире, человеке, гражданине, в конце концов, долго не хватало духа. Морковина знаю с 1967 года. Что может сказать второй пилот о командирах, которые имели непререкаемый авторитет, может только через 2-3 года, когда что-то начинает «проясняться» в мозгах. Утром, тем кто стоял в наряде, после прохождения медсанчасти, путь лежал в штурманскую. Места было мало, лётчиков много и часть лётного состава вынуждены были находиться вне здания. Ждали общего обзора погоды и, в дальнейшем, решения о выполнении плана полётов. 
Дежурный синоптик в штурманской комнате проводил консультацию о прогнозе погоды по области, на консультации обязательно присутствовали командиры воздушных судов. А далее, в зависимости от подтверждённого минимума, начинали готовиться к полётам. Вторые пилоты, не ожидая этой консультации, делали штурманские расчёты. Дежурный командир изыскивал возможность «подсадить» в экипаж с более низким минимумом командно-руководящий состав, а если не находил, заменял экипаж резервным. Так начинался рабочий лётный день. 
Морковин Владимир Александрович был непревзойдённым рассказчиком, его с интересом всегда слушали в штурманской все. Рассказы, воспоминания могли продолжаться часа два и более. Особенно запомнились выходные дни, суббота и воскресенье, когда командно-руководящего состава, кроме дежурного командира, на работе не было, а полёты «отбиты». Морковин всегда говорил: «Что дома делать, половики трясти, жене на кухне помогать? Пилот должен «пропадать» на работе, так и супруге спокойнее». Вот и сидели все, травили байки. 
Последним местом его работы был штаб всего объединённого авиаотряда, он работал начальником штаба. Командиром отряда стал Машуков Александр Владимирович. Арап и прохиндей с большой буквы, это, пожалуй, наиболее подходящие определения его личных качеств. Он никогда и ни в чём не гнушался для получения своей выгоды из любого действия, события, мероприятия. И если Морковин всегда стоял на интересах отряда, его личного состава, то Машуков «гнул» свою политику, с целью реализации своих личных интересов, на интересы общественные ему было, образно говоря, наплевать. Два таких принципиальных человека, но с диаметрально противоположными взглядами на жизнь, сработаться просто не смогли. Закончилось всё как рейдерство в кино девяностых годов, Машуков просто отобрал ключи от штаба у Морковина, а его с работы выгнал. Морковин не стал разжигать этот конфликт, выносить его на рассмотрение коллектива, или командования нашего управления, где у Машукова было «всё схвачено», он просто закрылся в себе и своей квартире, как и множество других «жертв перестройки». Аналогичным образом он поступил и с Басан Иваном Фроловичем, который в наземных службах хотел проводить самостоятельную политику и который много сделал, чтобы Машуков победил на выборах командира. Пришлось Фроловичу уйти в ДОСААФ. Про Шестернина, который был председателем комиссии по подсчёту голосов и активно результаты этих выборов подтасовывал, я уже и не говорю, вскоре после аналогичного по форме увольнения по формальной, надуманной причине, он уехал в Саратов и умер.
К этому времени он остался вдовцом, дочь уехала на ПМЖ в Германию. Крайний раз мы с Дёмином навещали его в очередной приезд Серёги в Уральск в 2002 или 2003 году. Он жил один в 2-х комнатной квартире, обставленной мебелью, которая тогда уже стала раритетной. Владимир Александрович засуетился, собрался бежать в магазин, но ни он, ни мы уже не употребляли, в силу пошатнувшегося здоровья. Посидели часа два, поболтали. Он жаловался на здоровье, нехватку средств, отсутствие хотя бы элементарной заботы со стороны родного предприятия (лётным отрядом уже «рулил» Амангалиев О.И. ). С моим предложение поменять «двушку» на однокомнатную, а полученную выгоду использовать как добавок к прожиточному минимуму, сразу же не согласился, видимо своё решение он обдумал давно. Хотя его дочь уже и взрослая, устроенная, определившаяся в жизни, живёт за границей, но он должен ей хоть что-то оставить, ведь всю жизнь не сидел, работал. 
Вот так закончился жизненный путь одного из первых лётчиков Уральского авиаотряда. Многие помнят его как человека стойких правил и понятий о чести и достоинстве, что некоторым было не по душе, так как он никогда не шёл на сделки ни с совестью, ни с людьми нечестными на руку. Пусть на нашем сайте о нём останутся и мои воспоминания для знакомых, потомков и тех, кто при жизни его знал. Надеюсь, что наши друзья тоже добавят, что о нём знали и помнят.
