 В конце
апреля 1976г. я прилетел в Ригу, где находилась моя семья. Был удивительно
жаркий день: +25градусов в тени. Ещё жарче была встреча – 8 месяцев разлуки.
Пробыв пару недель, уехал к родителям в Бобруйск. Свободного времени было много
т.к. по северной льготе я, уезжая, уходил в отпуск с последующим увольнением.
И
вдруг нелепая преждевременная смерть одного из братьев в возрасте неполных
35лет. Остались двое маленьких детей. Это была первая личная потеря близкого
мне человека, и этот возраст для мужчин у нас стал роковым – через 25лет в
таком же возрасте умирает мой зять. Летом 1976г. устроился на работу технологом
сборочного цеха Рижского завода «Автоэлектроприбор». Освоился довольно быстро.
В технологии массового производства изделий были свои тонкости, но наличие
опыта и определённых знаний электротехники, позволили через некоторое время
стать ведущим технологом. Интересно было заниматься и рационализаторской
работой, особенно после чукотской зарплаты т. к. денег не хватало, а имевшиеся
сбережения необходимы были для будущей кооперативной квартиры.  Но жизнь внесла свои коррективы. В конце августа
1977г. вдруг призывают на военную службу на 2года, как офицера запаса, и
направляют в Военно-Воздушные силы на аэродром Сууркюль в Эстонии. Вместе со
мной в числе других призвали и моего сокурсника Анатолия Канаева. Кое-как нас
переодев, а мы были очень капризные – готовая форма не подходила, пришлось шить
в Таллине (примерно в 40км). Учитывая, что нам было по 29 лет, а Толик(кличка
«Барон») был довольно крупной комплекции и после пошива формы мы ходили в
галифе и сапогах(а в таком виде приезжали все проверяющие) , нам очень часто в
сумраках офицеры отдавали «честь». Нам приходилось отвечать – маленькие
звёздочки или большие было трудно понять, а просветов не видно… В обычной жизни
офицеры невысоких званий друг друга таким образом не приветствуют.
Организация обслуживания военной авиатехники мало
отличается от гражданской – меняются название подготовок и дополняется
предварительным обслуживанием. Но за каждым самолётом закреплён техник-офицер и
механик-солдат. Изучив матчасть Миг-21, сдав экзамены ( у некоторых были
проблемы т.к. призывали с разными специальностями – был и лесник, и метеоролог),
мы обслуживали полёты. Сдружился с кадровым техником звена Анатолием Куксовым–
мы были примерно одного возраста и наши жёны и дети подружились, пожалуй,
раньше нас. Виновна рыбалка и грибы. Да, мне предоставили однокомнатную
квартиру с удобствами в новом доме – была б такая в Риге…  Служба шла, но однажды произошёл случай, который
взбудоражил всю военную авиацию. 12 АПРЕЛЯ 1979Г. – День Космонавтики. В этот
день как обычно проходила предварительная подготовка самолётов к полётам.
Приехали в столовую на обед. 3-я эскадрилья, где служил Анатолий Канаев, уже
пообедала, загрузилась в УРАЛ с пологом
и дожидались нескольких офицеров. Вскоре один пришёл, а второго (вечно
опаздывающего, неоднократно наказывавшегося – даже ранее разжалованного в
лейтенанты) ждать не стали и поехали в расположение своей эскадрильи. При
повороте на рулёжку в этот УРАЛ с офицерами врезалась машина АПА(мощный тяжёлый
подвижной генератор для запуска самолётов) и прямо в бензобак УРАЛа. Бак и пол
кузова были пробиты и 200
литров горящего бензина вылились под полог кузова на
людей. Выжили с сильными ожогами только, сидевшие у края кузова, несколько
человек, а остальные в т.ч. и Анатолий Канаев умер ночью от поражения лёгких.
Вспоминается его последняя фраза при попытке самостоятельно подняться на
крыльцо медсанчасти, когда его туда привезли: «Вот и отдал я жизнь Родине»…
А демобилизовали нас в августе 1979г. тоже в связи с
трагедией – при бомбометании на полигоне на своих же бомбах погиб командир
соседнего полка, дислоцировавшегося на этом же аэродроме. Возвратился на работу в Ригу в «Автоэлектроприбор»,
но уже в качестве конструктора ОГК с большим окладом и курировал те же изделия,
что и раньше, с разработкой новых.
Наконец, с помощью тестя, решился и вопрос кооперативной квартиры. На работе
особых проблем не возникало. Вместе с начальником бюро, мы по заявке МАЗа
разработали и «довели до ума» датчик засорённости воздушного фильтра двигателя
с большим экономическим эффектом. Этот датчик потом применялся и на КАМАЗе и
других грузовых машинах. На республиканском конкурсе НТТМ заняли 2 место и
получили денежную премию. Но работа конструктора меня тяготила и после
конфликта с Главным Конструктором (он пытался заставить меня заниматься
прибором с электроникой, а быть ведущим и недостаточно разбираться в работе
электроники, вносить изменения и т.д. было не в моих правилах – я ведь
инженер-механик), я ушёл на комбинат кожгалантерейных изделий «Сомдарис» в
качестве начальника цеха. Это было совершенно новое для меня производство – цех
не выполнял план, текучесть кадров большая, ИТР
тоже не задерживались т.к. нет плана, нет и премий. Я пропадал на работе
до позднего вечера, считал загрузку, потребность в рабочих, изучал конструкцию
изделий, её технологичность, должностные инструкции ИТР. Как говорится «везде
совал свой нос». Пришлось изменить обязанности мастеров, некоторых выгнать. Через
3 месяца цех численностью 123 человека впервые за несколько лет выполнил план и
в дальнейшем стал стабильно работать, неоднократно занимал первые места в
соцсоревновании среди 8 цехов и филиалов комбината, общей численностью
1200человек. Ко мне стали совершенно по другому относиться: и рабочие, и коллеги, и руководство. Потом
были годы напряжённого труда, совершенствовалось оборудование и конструкции
мелкой кожгалантереи, а также самых модных кожаных сумок. За некоторыми из них
была неофициальная очередь, до магазинов они не доходили. Зарплата стала
гораздо больше т.к. появились доплаты за «Знак Качества», за «Н»- новинку, за
«Д» - выпуск особо модных изделий по договорным ценам. Кроме того, комбинат был
в течение многих лет победителем соцсоревнования Министерства лёгкой
промышленности СССР, а это тоже премии. Через 3 года меня назначили
Заместителем Главного Инженера комбината
по производству. Я отвечал и работал фактически Начальником производства (в то
время в Минлегпроме была такая структура управления, потом разделили функции
главного инженера и начальника производства). В 1988г., когда улучшились отношения Востока и
Запада, я впервые попал за границу, причём сразу в капстрану. Был круиз по
Балтийскому морю с заходом и стоянкой в ФРГ и Швеции. Вот это был настоящий
шок. При наших пустых магазинах, изобилие товаров в «загнивающем капитализме»
настолько поразило нас, что «устои социализма подкосились». Мы побывали в
Любеке, Киле, Гамбурге, Стокгольме и везде экскурсии кончались остановкой у
ярко освещённых витрин магазинов, где были выставлены товары с ценниками,
которые мы видели только на картинках или по большому блату с многократной
переплатой добывали у себя. В 1991г., когда появилась возможность почти свободно
выезжать на Запад (был бы загранпаспорт), мы с дочерью поехали в шопинг-поездку
в Польшу. Ехали поездом через Гродно. На вокзале этого города поздно вечером
нас встретила цепь солдат с автоматами. Это выглядело как кадры из фильма времён немецкой оккупации, но в другой форме.
Нас довольно грубо попросили из вагонов и начали осмотр всех вещей с открытием
всех люков в коридоре и купе вагонов. Затем большие группы таможенников
продолжили осмотр вещей, много забрали, особенно у тех, где тяжело было пройти
по купе. Через 5часов наш поезд тронулся, но куда мы едем, не знали. Через
некоторое время при замене колёс мы поняли, что нас пропустили в Польшу. И
только на следующий день поляки нам сообщили, что в СССР – ПЕРЕВОРОТ. При
встрече с поляками, совершенно чужие люди нам предлагали место для ночёвки,
покушать БЕСПЛАТНО! Это было настолько непривычно, что мы не знали, как
реагировать. Граница была закрыта. Это было 21 августа 1991г. Всячески
экономили деньги т.к. не знали, как долго это продлится, связи с родными не
было. Граница открылась через 3 дня. Тысячи людей хотели возвратиться домой.
Нам повезло – у нас были обратные билеты с датой отъезда. Сделали свои покупки
и поехали домой на Восток, в начинающийся «дикий капитализм». Аркадий Третьяк, Рига, сентябрь 2012
| 
