Как и все люди моего времени, я, конечно же, мечтал о
своём личном автомобиле. Автомобиль
поднимал статус до уровня вполне обеспеченного человека. Подсознательно я
понимал, что положение выше своего интеллектуального уровня и материального
положения, при наличии автомобиля, я всё равно достичь не смогу, в силу
особенностей своего характера, природной лени и далеко не аристократического
происхождения, однако в глазах окружающих, приобретение автомобиля могло
несколько изменить оценку моего положения. Человек живёт в обществе и отношение
общества, особенно в молодые годы становления, далеко не безразлично. Короче, я
отдал дань моде, перестал выглядеть «белой вороной» и приобрёл «Запорожец». В описываемое время приобретение автомобиля было
значительно затруднено. Автомобиль, как и многие другие товары повышенного
спроса, при социализме считался предметом роскоши. В условиях социалистической
системы ведения планового хозяйства, автомобилей выпускалось вполне определённое
количество и при продаже они распределялись по так называемой очереди. На
каждом предприятии в профсоюзной организации существовали очереди не
приобретение автомобилей. Имея значительный стаж работы, к 40-50 годам можно
было приобрести автомобиль по цене розничной торговли. Цены были смешные по
сравнению с рыночными. Так, например, самый модный тогда автомобиль «Жигули» в
магазине стоил около 5 тысяч рублей, рыночная цена достигала 10 тысяч рублей.
Средне обеспеченной семье накопить 10 тысяч рублей было достаточно сложно, а 5
тысяч вполне реально. Поскольку на один и тот же товар были разные цены,
постольку купить автомобиль за магазинную цену было невозможно без «блата».
Автомобильная коррупция была развита повсеместно, на каждом предприятии. Зная это, я не вставал на очередь на автомобиль, от
всего этого «дурно пахло», а характер у меня достаточно «чистоплюйский». Однако
за десять лет работы, к средине восьмидесятых годов, на автомобиль денег мы
накопили. К этому времени началась некоторая подвижка и с порядком
распределения автомобилей. Учитывая тот фактор, что автомобили пользовались
большим спросом и стали предметом дефицита даже на свободном рынке, где цены в
2-3 раза выше против магазинных, правительство решило «приотпустить» цены.
Магазинные цены «поползли» вверх и к скорому времени начали реально
приближаться к рыночным. Этому противодействовала местная «мафия», которая
лишалась больших прибылей. На предприятиях всячески сохраняли очереди, выделяли
автомобили так называемым «передовикам производства и общественным деятелям», в
свободную продажу в магазине автомобили не пускали, всё шло через предприятия,
хотя цены уже и не отличались. То есть можно было приобрести автомобиль на
производстве и без большого стажа работы и не будучи «передовиком
производства», то есть не «блатным». Я брал своего многострадального «Запорожца» именно в
это время, был он уже несоизмеримо дорогой, свыше 5 тысяч рублей, но «давали»
его через предприятия. Оформив все бумаги в профсоюзе, надо было ехать и
сдавать бумаги в облисполком, где специальная комиссия утверждала всё это,
несмотря на то, что уже на базаре новые «Запорожцы» дешевели с каждым днём. С большими моральными издержками, несмотря на хорошо
отработанную систему продажи, предполагающую несколько взяток, которые нужно
было дать чиновникам и исполнителям, «Запорожец» я всё-таки купил. Ставить его
было негде. Буквально за день до покупки, Олейник, большой мастер
купли-продажи, предложил мне гараж на «Землячке» за две тысячи двести рублей.
Как я понял, две тысячи брал «хозяин» гаража, а двести рублей Олейник, как
посредник. Моя заработная плата в то время составляла сто восемьдесят рублей в
месяц. Гараж я посмотрел, цены были везде такие, хотя меня и обманули. Одна
стена гаража явно падала, дала трещину, которую хозяин замазал штукатуркой и
загромоздил различной утварью. Специалист в этом деле я был «никакой» и
просмотрел этот дефект. Кроме того, крыша гаража текла. Смотрели мы с супругой
до этого гараж в кооперативе «Чаган», за
который просили тысячу рублей, но по качеству, он не шёл ни в какое сравнение с
этим. Машину завтра надо было куда-то ставить, поэтому я гараж купил. Помогал мне покупать машину техник Шилимов, у него
был «Запорожец» уже несколько лет и он считался специалистом по этой марке.
Брали машину с базы, выбрали зелёный. Запустился он хорошо, хотя мне и не
нравилась работа двигателя, выхлоп был громкий, кажется даже прослушивался
стук, однако «мастер» сказал, что все «Запорожцы» так работают. Пригнал он мне
машину к гаражу, где нас ждал его хозяин и мы произвели расчёт за гараж. Прав у меня не было, кроме как на тракторе и комбайне
я никогда не ездил. Ездил, правда, на нашем ЗИЛе, когда с «химиками» работал в
Кустанае, но это был навык далёкий от требуемого, для езды по городу. Один я на
курсы идти побаивался, супруга, всегда меня выручавшая, выручила и на этот раз,
пошла со мной на учёбу, хотя это были большие расходы. Учил нас Николай Степанович. Курсы были организованы
на базе ДОСААФА, недалеко от базара. Николай Степанович был прирождённый
преподаватель, имел очень большой опыт работы в этой отрасли и знал предмет
очень хорошо. Подготовил он нас отлично, хотя в группе были практически одни
пенсионеры, которые получили свои «Запорожцы» по льготам, за такую высокую цену
«Запорожцы» уже «нормальные» люди уже не покупали, проще было добавить полторы
тысячи рублей и купить нормальный «Москвич». Ходили мы на занятия после работы около двух месяцев,
уставали невероятно. В дополнение ко всему у нас сгорел холодильник. Супруга
купила новую «Бирюсу», которая работает до настоящего времени. В результате в
апреле 1984 года счёт на моей сберегательной книжке обнулился, мы опять
начинали с нуля. К концу курсов Николай Степанович понял, что
пенсионеры могут «не потянуть» сдачу экзаменов на компьютере. «На машине» в ГАИ
сдавали экзамены уже довольно длительный период, но он, имея старые связи,
договорился в ГАИ и нам прислали прямо в ДОСААФ молодого ГАИшника, который
принял у нас экзамены «по бумажке», то есть, отвечая на вопросы билета, мы
просто зачёркивали на бумажке нужные результаты. Все, даже самые пожилые курсанты,
экзамен благополучно сдали. Сдали все и езду, хотя из запланированных двадцати
часов, под которые мы все сдавали деньги не бензин, я едва ли отъездил два-три
часа на «ДОСААФ»овском «Москвиче», инструктор сказал, что я и так хорошо езжу,
не сказал только, куда он денет тот бензин, на который я сдал деньги. Буквально на второй-третий день после получения
водительского удостоверения мы с супругой первый раз выехали, причём сразу
поехали в Бурлин к родителям. Все мои переживания оказались напрасными, ездить
оказалось достаточно просто, даже в городе. Теперь в субботу, воскресение мы всё лето ездили за
город, несколько раз рыбачили на Урале и озёрах за «Подстёпным», ездили в
Бурлин. У родственников жены по брату купили дачу. О даче
будет отдельный рассказ, здесь я хочу просто отметить, что для дачи автомобиль
был, конечно, удобен, везти он мог даже гораздо больше, чем мы выращивали.
Из-за дачи и произошла первая неприятность с автомобилем, после которой я уже
стал относиться к нему более негативно, побаиваясь и всячески уклоняясь от его
использования. У дачников существует догма, на даче надо выращивать
помидоры и поливать их не реже двух раз в неделю. В выходные дни морально и
физически я всегда был готов к этому, а вот в среду, после моей нервной работы,
психологически готов был не всегда. Однажды в начале лета, мы с Максимом,
выезжая после работы из гаража на дачу, между гаражей столкнулись со стареньким
«Жигулёнком», «боднул» я его хорошо, ему нужно было менять обе правые двери, на
«Запорожце» оказалось сильно повреждено правое крыло, полностью разбита фара.
Денег у меня не было, водитель «Жигуля» просил 100 рублей, я отдал ему паспорт
и водительское удостоверение. Потянув крыло, чтобы оно не скребло о переднее
колесо, мы затолкали машину в гараж и пошли к матери, которая с ведром ждала
нас на улице. Денег не было и дома, пытались занять у её брата Василия, который
не дал. Деньги дала соседка, я расплатился с водителем «Жигуля», забрал права,
а вот с ремонтом было сложнее. Это сейчас подобные мастерские буквально на каждом
углу, в то время это был страшный дефицит. Очередей на ремонт ждали по
несколько лет. Всё лето я страшно переживал, как восстановить машину, пока мой
сосед Санька, старый водитель не предложил свои услуги. Уже зимой, выпивши, он
сказал, что восстановить машину сможет. На буксире мы «отволокли» «Запорожец»
на базу, где работал Санька. Она находилась далеко за городом, в районе
аэродрома ДОСААФ, за н.п. «Новокирпичный». В течении недели машину восстановили
и пригнали в гараж, где я уже самостоятельно смонтировал вновь купленную фару. Машину сделали не особенно качественно, крыло толком
выправлено не было, более или менее сносный вид ему придавала грунтовка, в
некоторых местах наложенная слоем до толщины в несколько сантиметров, краска на
крыле была тусклой и не блестела, повреждение было заметно. До этого я пытался восстановить машину с помощью
Шиллинга. Это был известный «костоправ» в городе, Шиллинг работал у нас в
аэропорту диспетчером. Вся их семья ремонтировала машины, они даже в то время в
«Подстёпном» имели «подпольный» гараж на несколько машин. Теперь уже все они уехали
в Германию, только наш Шиллинг остался, не поехал за братьями, поскольку
диспетчерам стали у нас платить очень хорошо. Шиллинга мне привёз в гараж тот
же Олейник, он посмотрел, сказал, что можно сделать хорошо, но на месте делать
не будет, надо было буксировать машину к нему в «Подстёпный», я почему-то не
решился, хотя и отдал Шиллингу новый комплект инструмента самолёта Ан-2 в
качестве предоплаты. После повреждения машины, ездить я стал побаиваться.
При малейшей возможности «отлынивал», благо на дачу хорошо плавали пароходы. Супруга
понимала моё состояние и не настаивала. Ездили совсем редко, до момента когда я
наконец отдал бесплатно свой автомобиль, мы наездили всего около 30 тыс.
километров, не более. Дефектов на машине
практически не было. Заклеил я эпоксидкой пластмассовый бачёк с тормозной
жидкостью, из-за которой и произошло происшествие. В бачке оказалась трещина,
через которую тормозная жидкость и вытекла, в момент столкновения между
гаражами тормоза оказались неэффективными. Несколько раз я вулканизировал
проколотые камеры колёс, купил две новые покрышки, но заменить «облысевшие»
колёса так и не привелось. Однажды сильно застучало в районе двигателя,
осмотрев, я обнаружил, что передний узел подвески двигателя рассоединился, я
чуть не потерял двигатель. Кое-как стянул узел болтом, подобрав какую-то
резинку в качестве прокладки, так этот узел и проездил до конца. Подготовил
передний торсион для замены, но так его и не заменил. В начале эксплуатации
отказал спидометр, целое лето я ездил без спидометра, потом нашёл трос и
заменил, убедился в том, что постоянно нарушал скоростной режим, без спидометра
и опыта работы скорость не ощущается. Однажды на Урале я «брюхом» наскочил в высокой траве на пенёк
и несколько деформировал выхлопную трубу. Нарушилось соединение выхлопного
коллектора с блоком двигателя, как не старался заменить там прокладки,
деформированная труба не обеспечивала герметичность соединения. Двигатель и до
этого работал не особенно чётко, а после этого и до конца эксплуатации «рычал»
как К-700. Когда на дачу стал ездить автобус, «Запорожец» начали
использовать совсем редко. Автобус достаточно удобен и дешев, а возить с дачи
много никогда не приходилось. Сильно выбивали из колеи ежегодные технические
осмотры, довести машину до требуемых норм было невозможно, устарела
конструкция. Содержание СО в выхлопных газах, например, с начала эксплуатации
было выше нормы и никакие регулировки не помогали, просто он конструктивно не
мог снизить это содержание. Всё это приводило к ежегодным и немалым затратам на
взятки. За всю эксплуатацию пришлось два раза менять номера, три раза
технический паспорт, проходить медицинское освидетельствование, которое, в
конце концов, стало ежегодным. Не столько это большие затраты, сколько потеря
нервов, сделка с совестью, ограничение свободы личности. Продать машину к этому времени возможности уже не
было, цены были смешные. Супруга отдала автомобиль соседям моей тёщи, которые
помогали ей, когда она осталась совсем одна в Бурлине. Я не возражал против
такого решения. «Запорожец» ездил исправно в течении нескольких лет, пользу он
принёс и мне, я понял, что это такое быть владельцем личной автомашины,
приносил он пользу и чужим людям в посёлке, там оказалось он наиболее приемлем. Однако мои «мытарства» с моим автомобилем на этом не
закончились. Его новый «хозяин» ездил на нём из Бурлина на работу в г. Аксай.
Было это весьма удобно и экономически выгодно, нежели добираться ежедневно до
работы на автобусе. Возил он с собой всегда ещё два-три человека, эксплуатация
его вполне окупалась, если даже не сказать, что приносила прибыль. Когда он
достаточно «разбогател», то приобрёл более престижную иномарку, а про мой
автомобиль «забыл», стоял он во дворе и с него снимали запасные части, кому что
надо. С учёта в Уральской ГАИ его он не снимал, не было необходимости, так как
налог на эту марку такого «солидного» возраста уже не брали. Однако в начале 2009 года нам принесли извещение от
налоговых органов, с требованием уплатить налог на транспортное средство, в
количестве 4500 тенге, сумма, надо сказать, значительная, даже несоизмеримая с
налогом на всю остальную мою недвижимость. Оказывалось, что изменили закон, и
теперь за эксплуатацию моего автомобиля нужно было платить такой «баснословный»
налог. Хорошо, что нынешний его фактический владелец не потерял номера и
документы. Сам заниматься он этим делом не мог, так как на учёт в Бурлине его
не ставил, передал всё мне, правда и сумму налога за этот год компенсировал. Уже будучи безработным, я вынужден был заниматься
снятием автомобиля с учёта, чтобы, хотя бы на следующий год, уже налог не
выплачивать. Длинные очереди, всегда характерные для ГАИ, на этот раз состояли
из древних бородатых стариков и седых старух. Ещё раз я услышал много весьма
характерных слов и выражений, характеризующих работу ГАИ и его конкретных
работников, неизбежно при этом проводились параллели между «раньше» и «теперь»,
весьма изощрённо «измывались» над существующей властью и её «прихлебателями»,
которые невозмутимо проводили свою обычную работу. Несмотря на официальное
объявление акции массового списания старинной рухляди, пришлось заплатить за
бланки, оплаты и всевозможные другие услуги, довольно «кругленькую» сумму
денег, я был безработный и быстро научился считать даже такие мелочи. Причём
всегда, как везде теперь принято, все «жаждущие» стояли в двух очередях,
платной и бесплатной, платные клиенты пользовались некоторыми льготами. Всевозможные препоны, направленные на то, чтобы
«слабонервные» отказались от такой запутанной, нудной и растянутой по времени
процедуры, заметно «разрядили» очереди. Оказывается, для того чтобы снять с
учёта с последующим полным списанием автомобиля, нужно было подтвердить, что
данный автомобиль не числится в угоне. База данных находится где-то в центре, в
Алма-Ате, как обычно компьютеры «зависают» при передаче данных «бесплатных»
клиентов и быстро работают для клиентов «платных». Процесс затянулся на период
около трёх месяцев, приближался Новый год и неизвестно, нужно ли было бы
платить налог, если бы на первое января года автомобиль не был бы списан. Все
документы мы смогли подготовить и сдать в последнее окно только в конце
декабря. Ответ должен был поступить в январе, причём ответ не выдавался «на
руки», а пересылался только по почте. Почта теперь у нас работала довольно странно.
Подъезды стали закрываться и почтальоны, вначале были несколько обескуражены
этим делом, потом стали просто бросать всю корреспонденцию прямо под дверь
подъезда, которую затаптывали абсолютно безразличные ко всему жильцы, либо
растаскивали собаки, привлечённые посторонними и, наверное, интересными для
них, новыми запахами. Супруга вынуждена была ежедневно, рано утром, пока
почтальоны ещё не получили почту, ходить в местное отделение, либо
«перехватывать» почтальонов на подходе к дому. Я уже потерял всякую надежду с
мыслью заняться этим делом повторно, но, к моему удивлению, 25 января акт
снятия с учёта и списания моего двадцати пяти летнего «Запорожца», наконец то,
поступил. С этой бумаги мы сняли копию, супруга сходила в налоговых комитет,
так всё отметили, но меня «постоянно гложут мутные сомнения», что всё это ещё
не конец, наша бюрократическая машина может мои бумаги просто потерять, и налог
принесут повторно, не исключаю впереди ещё, а возможно и не один, круг этих
мытарств и откровенных издевательств, прикрытых лозунгом наведения порядка в
этом деле, а на самом деле ещё один повод к сбору дани с автовладельцев. Анализируя всё убеждаешься, что трудно не согласиться
с неоднократно здесь упоминающимся постулатом о генной приемственности
поколений. Абсолютно аналогичная судьба сложилась и с моим отцом, когда он
приобрёл мотоцикл К-55. Это была очень простая машина, гораздо проще, чем
современные мопеды. Однако освоить её он
так и не смог, видимо из-за чисто гуманитарного склада ума. Точно так же мой
сын Максим и не помышляет о чём-то движущемся, ни о мотоцикле, ни о машине он
не мечтает.
|
