 Когда
приезжаешь в Америку, устраиваешься через организацию, которая помогает приезжающим
евреям с обучением языка и трудоустройством. Располагается в Манхеттене,
красивейшее здание, на берегу океана, там, где расположен памятник «Свободы».
Вот туда приходишь, регистрируешься, они тебе дают деньги, они тебе дают талоны
на питание, они тебя учат языку целый день и они для тебя ищут работу. Так они
мне давали там работу одну, я тогда ещё неграмотный был, отправляли на дешёвую
работу.
Одна
работа была там «под землёй», китайцы, китаянки сидели, шили что-то, в забитом
зале, я там работал механиком по швейным машинам, я посмотрел, понял, что там вся
организация была на грани легальности, что-то творилось не совсем хорошее. Два
дня я там побыл и ушёл, пришёл опять в эту организацию, нет, говорю, ребята, я
там работать не буду, давайте что-нибудь другое. Меня
направили в другое место, делать замки, если у кого-то замок сломался в двери,
открыть, ремонтировать. Я поездил с ними, во первых это далеко от моего дома,
машины ещё не было, платили очень мало, тогда у нас по закону определённый минимум. Но если я устраиваюсь на работу, то наша
благотворительная организация перестаёт мне давать деньги и талоны, то есть я
их уже не получаю. Получилось, что моя «новая» зарплата гораздо меньше, чем мне
давали деньгами и талонами. Я этого не хотел, я плюнул на это, меня это не
устраивало. Потом
они снова меня устроили в Нью-Джерси. Там был один бухарский еврей, заместитель
начальника этой компании, они там «хорошо устроились». Ремонтировали электродвигатели
знаменитой фирмы «Сименс», они что делали, они получали эти моторы, откуда-то
со стороны, поломанные, перебирали их, загоняли туда подшипника по-варварски,
ломами, кувалдами, паковали и продавали, то есть это была явно нелегальная
компания. А когда я спрашивал, что же Вы, варвары, делаете, они говорили, твоё
дело делать, а не спрашивать. Причём мне этот бухарский еврей сказал, что две
недели ты будешь работать без зарплаты, посмотрим, как ты работаешь и что ты
умеешь. Я так поработал, но что-то непонятное, во первых работа подозрительная,
а во вторых без денег, мне же надо семью кормить. Там
ещё работал один украинец, Толя Пивненко, я ему говорю, ты что Толя, давай
«сваливать» отсюда, то, что они делают, это очень опасно последствиями, короче
мы перестали туда ездить. Потом он тоже нашёл себе работу, а я по объявлению
пошёл в компанию, которая делает шоколадные напитки и шоколад. Очень хорошая
фирма, с большой историей. Здание было небольшое, одноэтажное, человек 30 там
работает, конвейеры, они разливают шоколадный напиток, там ещё какие-то напитки
делали. Мне это понравилось, это было мне всё родное, я очень увлёкся, плюс мне
начали платить сразу гораздо больше, это было уже намного лучше. Я работал,
но ещё ходил в благотворительную организацию. Уровень языка у меня был
достаточный после института. А
тут транспортёры, звёздочки, транспортёрная лента, всё оборудование достаточно
знакомое или такое, что я мог без труда познакомиться с ним. А я с машинами
люблю работать, у меня много изобретений, не говоря уже о рационализаторских
предложениях, из-за чего я и судился в Союзе. У меня там украли изобретение
начальник цеха и два его заместителя. Я выиграл суд и получил две тысячи
рублей, не знаю, сколько получили они, но намного больше. Если бы было всё
справедливо, то я мог бы купить хорошую машину тогда только на эту премию. Поэтому
на этой фабрике я увлёкся, я начал там постепенно всё преобразовывать и
улучшать. Раньше всё это работало без смазки, ломалось. Китаец был механиком,
ему оставалось несколько месяцев до пенсии, работал он соответственно. Я там
поставил всякие ванночки, что бы цепи сами смазывались, в компании сразу всё
перестало шуметь и скрипеть, тихо стало. Ленты транспортёрные стал проверять,
опыт с подобными лентами у меня уже был на заводе в Бобруйске. Отрегулировал,
чтобы они не уходили в стороны, отбойники поставил. Этот китаец, не поймёшь,
как он отрегулирует ленту, так лента сходит. Короче,
многое что переделал, очень много, главное приборы, там очень многое зависит от
приборов, огромную роль играют манометры, давление, температура. Ну, манометры
я себе представлял, я их разбирал, сделал, чтобы не заказывать новые. Я их
проверял потом по контрольному, заведомо исправному, ну это не совсем легально,
их должна проверять специальная компания, по крайней мере, я не давал хозяину
записки, что надо приобретать новые приборы, он это всё понимал, экономия пошла
хорошая. Если
хозяину надо было что-то надо сделать, то он приходил ко мне и говорил, Иосиф,
надо вот это, это, это сделать. А китаец рядом стоял и казался «не у дел».
Понимаешь, он был настолько старый, он уже ничего не делал, он постоянно спал, поест
и спать, комнатушка там такая была. Босс это знал, он никогда его не искал, он
всегда всё говорил мне. Этот китаец заволновался, он, наверное, подумал, что я
его скоро его «подсижу», он начал начальнику «капать», но не за работу, а за
то, что я его якобы не слушаю и не выполняю его указаний. Говорил он на
каком-то сленге, я его никак понять не мог, что ему надо. Хозяин меня вызвал, я
оправдывался, что не могу его понять, что ему надо. Босс говорит, ну ты там
как-нибудь, постарайся без конфликтов, так как китаец говорит, что он больше не
может работать со мной. Я говорю, я стараюсь, но я его не понимаю. Короче
говоря, «чаша терпения» хозяина переполнилась, когда однажды китаец опять
что-то невразумительное стал от меня требовать, какое-то слово постоянно
повторять, а я это слово не знал и не понимал, он опять помчался к хозяину.
Хозяин меня вызвал и сказал, ну ты, знаешь Иосиф, твоя работа мне нравится, но
я вынужден с тобой распрощаться, так как китаец сказал или ты, или он. Его
выгнать я не могу, ему ещё до пенсии работать пару месяцев, ты извини,
пожалуйста, я говорю, ладно, что делать, в Америке к этому уже привыкаешь, что
могут вот так вот уволить, это часто бывает. Всё, я собрался, поехал домой и
«впал в спячку». Двое суток я только спал, ни ел, ни пил, расстройство сильнейшее
было. Удар сильный, только приехал и потерял работу, такую хорошую работу, хороший заработок. Но
жена молодец, она начала успокаивать, она вообще у меня молодец,
самоотверженная еврейская женщина. Она успокоила, дочка пришла, тоже
успокаивает, выкрутимся. Я начал «ходить кругами», искать работу, пошёл в
синагогу, здесь синагога тоже помогает устраиваться евреям на работу. В Америке
еврейская диаспора очень сильная, половина правительства евреи, евреи держат
руководящую роль в Америке, во всём, в бизнесе, в политике, везде. Даже, если
празднуется еврейский праздник, то выходной для всех, у остальных наций нет
такого. Я
пошёл в синагогу, я на молитву не ходил, коммунист, мы неверующие, а сразу
сказал, что я ищу работу. Церковь здесь сильно связана с бизнесом и через пару
дней эта женщина меня вызвала и сказала, вот поезжай туда, туда, в компанию. А
я ещё не знал, что это за компания. Оказывается, что это одна из крупнейших
компаний в мире, насчитывает 150 тысяч работников, великолепная компания,
просто великолепная. Я
приехал туда, и вот что меня удивило, меня сразу начали интервьюировать,
сначала один человек у меня взял интервью, который работал именно в этом
здании, и вот менеджер этого здания, механик этого здания, ну бригадир по
нашему. Он отвечает за механическую часть, за исправность оборудования. Он
спрашивал, где работал, когда работал, я принёс ему своё резюме, он прочитал,
сказал, ну хорошо, это меня устраивает, зайди через два дня, приедет
представитель компании. Представитель
компании восточного побережья приехал спустя несколько дней. Компания огромная,
вот, например, в Англии – один представитель, Германия, Франция – другой
представитель, который отвечает за служащих компании этой территории. В
восточной Европе тоже свой представитель. А главный босс он сидит где-то здесь,
в Америке. Короче, он со мной поговорил, вроде остался доволен, сказал, хорошо,
я Вам перезвоню. Ну и ещё через несколько дней мне звонят, приехал
представитель самой компании, представитель центрального офиса, они
контролируют работу этих всех зон. Вот они сидели трое, наш механик,
представитель нашей зоны и представитель всей компании, кто-то ещё там был,
наверное, какие-то технические представители, но я не знаю, кто там был ещё.
Разговаривали, какие работы я делаю, что умею, поговорили, потом главный
говорит, хорошо, мы Вас берём, какой оклад Вы получали раньше, я назвал сумму. Он говорит, мы Вам даём немного меньше, для начала, мне деваться было некуда,
хотя я знал, что, как правило, на новой работе всегда предлагают оклад не ниже,
чем на старой, если компания не может дать такую зарплату, то она просто не
берёт. Подписал
массу документов, справку медицинскую представил, ещё чего много, а потом этот
главный говорит, ты знаешь что, ты обязательно должен позвонить своему бывшему
боссу и поблагодарить его. Я говорю, хорошо. А ты знаешь, почему, я говорю,
нет, не знаю. Оказывается, прежде чем принять решение, они обзванивают всех
предыдущих работодателей и спрашивают их мнение, ну так здесь принято. Он
говорит, такую хорошую характеристику мы ещё не получали, предыдущий босс в
восторге от тебя. Так я говорю, я там много чего переделал, он сказал всё,
поэтому скажи ему спасибо. Ну я говорю, хорошо. Уже
попозже, у меня была машина, я поехал на старое место работы, босс сначала меня
не узнал, времени уже прошло достаточно, потом вспомнил. Я его благодарил, он
опять начал извиняться за китайца, а к тому времени у меня уже была зарплата больше, чем раньше. Сейчас
по зарплате я обогнал всех. Ежегодно прибавляют всем, но мне дали чуть выше, чем остальным. Об этом никто не должен знать, но, всё равно,
все знают. Мы
обслуживаем большое здание, 13 этажей, ремонтируем всё, мебель, лифты, технику,
механику, всё ремонтируем. Люди должны прийти и работать в нормальных условиях,
работать в тёплом, проветриваемом здании, что бы всё у них было «под рукой»,
ничего не ломалось, мы за это отвечаем. Я,
как-то, вначале начал ходить по зданию, осматривать технику, спрашивать у
работников как им работается, чего не хватает, что сломалось, что исправить,
люди доброжелательные, вежливые, дружелюбные, мне это нравилось. Исправлял все
неисправности, в результате я делал работу нерегистрируемую и получалось, что у
меня нет работы основной, а я целый день занят.
Меня начали ругать боссы, это не твоё дело, ты должен работать в офисе,
с клиентами, не твоя это работа оборудование проверять. Чтобы такого больше не
делал, на любую работу, поднять плинтус с пола, должен быть выписан наряд. Так
у меня здесь сложились отношения с людьми, что начали прибавлять больше, чем
остальным, за инициативу и рвение.
Каждый
дом имеет собственную холодильную и обогревательную установки, централизованных
поставщиков нет, нет сетей между домами и центральными источниками, не греют
здесь землю. Здесь не бывает, что если котельная в аварии, то город без тепла,
здесь всё в каждом доме. Если что-то сломалось, то сразу вызывают куратора того
или иного оборудования. Строго, ведь работники могут подать в суд, если кто-то
замерзнет или слишком жарко. Хозяин обязан обеспечить комфортные условия труда.
Оборудование восстанавливается в кратчайшие сроки, правда деньги берут хорошие,
но это лучше, чем судиться с работниками. Здесь
в каждом городе свои законы. По закону этого города, на всё оборудование в
конкретном здании должна быть лицензия у обслуживающего персонала. Не должно
быть оборудования, которое работает без лицензированного персонала. У нас не
было лицензии на обслуживание холодильных установок. С 1995 по 2002 год мы все
пытались, в том числе и мой босс, всего 12 человек, пытались сдать экзамены и
получить такую лицензию. Но те, кто такую лицензию даёт, хотят, чтобы её
получил житель этого же города, ну обеспечивают рабочие места для «своих»,
поэтому к лицензированию посторонних у них несколько предвзятое отношение.
Мы вызубрили все эти книги
наизусть, огромные книги по 900 страниц, все термины, все понятия, с
кондиционерами я никогда не работал, выучить это было довольно трудновато. И
вот мы все пытались сдать этот экзамен, который принимали только два раза в
год. В конце я понял, что нас просто «зажимают», пару раз мне показалось, что я
всё ответил правильно. Я начал с ними ругаться, требовал показать мою работу,
указать на ошибки. Мне этого не дали, это не положено, что я мог сделать. Потом
все боссы приехали и сказали, кто получит лицензию, получит определённую прибавку,
это значительная сумма, если пересчитать за год, солидная сумма. В очередной раз подготовился,
пошёл сдавать и, короче, мне пришла бумажка, что я сдал, как потом оказалось
единственный из «всей толпы». Я к ним поехал, спросил, чтобы мне показали
результаты. Они несколько замешкались, результаты не показывают, говорят, что
есть незначительные недочёты, однако Вы сдали, чего Вам ещё надо. Я начал
говорить, что всё ответил правильно, никаких недочётов быть не должно, и я хочу
это посмотреть. А когда сдавал, то записал на руке вопросы, в которых я
несколько сомневался, теперь просто хотел убедиться, что был прав. Но
посмотреть мне всё-таки не дали, ну и Бог с ним. Приехал
на работу, все поздравляют, все боссы собрались, поздравляют, многие из них уже
поменялись. Ребята наши так мрачно завидуют. Ну, вызвала меня босс нашего
здания, то есть наш начальник, она ведёт всё хозяйство, наш механик подчиняется
ей. Поздравили в очередной раз, и известили, что решили повысить зарплату, но сумму указывает в два раза меньше. Я сказал, что, вообще-то разговор был на большую, они стали стыдить
меня, что недоволен, компания не может больше. Им и самим, видимо, неудобно.
Тогда я не отдал им лицензию, сделал копию и отдал копию. Никто не возражал. Короче,
мы работаем по моей лицензии, если я её заберу, то нас расформируют. Ну, сейчас
уже не так страшно, один парнишка, который постоянно на кондиционерах работал,
тоже получил лицензию, кстати, тоже отдал только копию, оригинал держит у себя.
Потом говорили, что он свою лицензию «выплакал» у комиссии, говорил, что
какому-то русскому дали, а мне, который всю жизнь проработал на этих
кондиционерах, не даёте. Короче, получил он это лицензию. Потом
я узнал, что каждый год на каждого работника босс оформляет специальную форму,
отзыв, с полной характеристикой работы за год. Мне однажды дали почитать этот
отзыв, который уходит «наверх». Я понял, что работник я неплохой, отзыв
хороший, хотя с ней я ругаюсь каждый день, она американка, немножко
неадекватная, не то, чтобы немножко, у неё белая горячка, у неё руки трясутся,
она пьёт непрерывно, не знаю, почему её до сих пор не выгнали, такие вещи здесь
не прощают, если бы я был другой человек и на неё «накапал», то она бы
оставшуюся жизнь провела в тюрьме. Она на меня всегда орёт, сумасшедшая, с ней
невозможно нормально говорить, это ужас. Она меня вызвала и говорит, Иосиф, я
тебе дала прибавку, такого никогда не было, я говорю, спасибо. Ну,
в общем, всё нормально, вот так я и «дотянул» до настоящей жизни. У
жены тоже неплохо, трудоголик,
старается, «пашет» непрерывно, по зарплате она уже меня почти догнала, ну у неё компания очень хорошая,
прибыльная. Ну, это
всё о работе. А вот моё давнее увлечение, прыжки с парашютом, я так и не
забывал. Когда всё более или менее в жизни стабилизировалось, то я решил
попробовать прыгнуть и здесь. Требования оказались немного другими. В России ты
прыгаешь на верёвке, правильно, пристёгиваешься, а в Америке ты не прыгаешь на
верёвке, инструктор тебя к себе пристёгивает, у тебя парашюта нет, только у инструктора,
выпрыгиваешь вместе с инструктором, ты на животе, как у кенгуру, и он смотрит,
как ты ведёшь себя в воздухе. А платить надо же всё равно такие же «бабки». Позориться
я не хотел, после такого количества прыжков в Союзе, я говорю, я пойду сам. Но
не разрешили, я вынужден был сделать три прыжка с инструктором, каждый довольно дорого, потом пять прыжков сам, но они требуют 12 прыжков, три с
инструктором, а девять прыжков – инструктор рядом летит, он контролирует, как
ты делаешь повороты, перевороты, что он велел. У меня тоже казусы получались,
потому что немного разная экипировка, в России запасной парашют на животе, а
здесь всё на спине, причём очень лёгкое, маленькое, ничего не ощущаешь и тебя норовит
перевернуть животом вверх, а если ты пытаешься удержаться, то тебя начинает
вращать со страшной силой, штопор.
Тогда я впервые понял, что такое штопор. Первый раз, когда меня начало вращать,
инструктор, молодой парень, он как-то подлетел и меня остановил, потому, что я
не мог остановиться, а второй раз начало вращать, так он показывает, пробуй, я
не подойду, ты попробуй сам, а я, чёрт его знает, я и так, и так, крутит всё
сильней и сильней, и я понял, что бесполезно. Я начал открывать парашют,
скорость большая, я перевернулся, меня бросило и парашют пошёл из под спины.
Получился перехлёст парашюта, пришлось его отстёгивать, открыл запасной, всё
нормально закончилось, они мне говорят, что я молодец, а я начал уточнять,
почему меня вращает.
Он
говорит, ну ты попробуй, ну руки вверх задери, как киль у самолёта,
стабилизируйся подсознательно, а потом я посмотрел фотографии, когда последний
прыжок я уже сделал, всё нормально было, уже не вращало, а потом я смотрю на
фотографии, вот инструктора они держат воздух, как будто цепляются за что-то и
руки вверх, за спиной, получается не как плоскость, а они прогнуты телом, руки,
ноги вверх, как киль у самолёта. Это положение не позволяет вращаться, а я как
лист фанеры падал. Ну, они этого ничего не говорили, самому до всего надо было
доходить. Ну всё, две тысячи я отдал, думаю, хватит пока. Дорого, жена начала
ругаться, ну, думаю, пока хватит.
Без
машины здесь не проживёшь, здесь каждый член семьи имеет машину, на работу надо
ездить, в Нью-Йорке, вообще-то трудно на машине ездить, очень уж напряжённое
движение, вот жена у меня на метро старается, сын, сначала на автобусе, потом
на метро, потому, что в Манхеттен ехать на машине «смерти подобно». Манхеттен
это центр Нью-Йорка, где всё знаменитое, народу столько, туристов, одних
туристов бывает 8-9 миллионов. Когда горит зелёный свет, а мне повернуть надо,
люди идут таким потоком, что можно повернуть только когда загорится красный. На
перекрёстке только одна машина может повернуть, остальные не успевают, ждут
следующего зелёного. Паркинги очень тяжело найти, я вот с внучками поехал, так
я там кружил, петлял, дорогой паркинг и плюс ещё в сугроб в этот влетел.
Никто ни ездит нормальный человек в Манхеттене на машине. Вот на обводных
скоростных дорогах проще, там проскочил по восточному или западному хайвэю,
дальше в Бруклин, куда надо, а Манхеттен «кислое место». 
Мне, вообще, повезло, живу недалеко от работы (Бронкс (англ. The Bronx, Bronx[1]) — один из пяти округов Нью-Йорка, единственный,
чья территория находится на континентальной части суши. Население 1,358 млн
человек (оценка 2005 г.).
Координаты: 40°50′14.28″ с. ш. 73°53′09.6″ з. д.). Сейчас хорошо. Быт, семья,
всё налажено. Недавно отпраздновал 60-летие очередным прыжком с парашютом.
Дочь-красавица, Леночка, две изумительных внучки, только вот унаследовала
все авантюрные способности от папы,
спорт, прыжки, горные лыжи. Сын, живёт в
Манхэттене, недавно купил квартиру в Бруклине, раньше снимал квартиру, пока неженат. Все работают, дети работают, устроены
прекрасно, шикарные зарплаты, квартиры, дома. Даже вот мы с женой получаем
зарплату, по сравнению с детьми, конечно, значительно меньше, намного меньше,
но это нам хватает; она свою зарплату полностью собирает, на мою зарплату
оплачиваем все счета, и у меня ещё каждый месяц что-то собираются,
вот как соберётся определённая сумма, я перечисляю на её счёт, она всё собирает. Ну, у
меня месячная зарплата хорошая, у детей побольше. Моим ребятам часто бонусы дают. Вполне и вполне удовлетворительно, как вспомню свою нищету в
Бобруйске, так слёзы наворачиваются.
Но,
всё равно, в силу своего характера, я и здесь «воюю». Просто здесь, если
действительно прав, то можно смело свои права отстаивать, такого случая, как у
меня на заводе, когда нагло присвоили моё изобретение, даже представить нельзя.
Здесь совершенно другая история, здесь начинаешь воевать, только начинаешь, они
сразу, Вы извините, пожалуйста, Вы простите, сейчас, мы всё сделаем. Даже
иногда ты хочешь за себя извиниться, что неправ был, они всё равно извиняются
сами, здесь по всякому стараются предотвратить судебное разбирательство. Ну и
вежливость, они же все разговоры записывают телефонные, если босс узнает, что
если она со мной чуть не так поговорила, мало «извини», или «спасибо» сказала,
то она потеряет работу. Здесь сильно боятся судов, суды в своей основе
справедливые и практически неподкупные. Наверное, это и есть демократия,
только, мне кажется, что это просто порядочность. Карьера любого клерка зависит
только от качества его работы, а на родине, как я помню, всё зависело от связей.
Твою судьбу вершили всегда совершенно тупые и ограниченные люди, но выбравшиеся
«наверх» благодаря блату и родственным и прочим связям, здесь такого невозможно
даже представить. Конечно,
по Родине тоскую, это чувство присуще всем людям. Однако здесь идёт подмена
понятий, никто не может, или не хочет осознать, что подобная тоска по своей
основной сути является ни чем иным, нежели тоской по безвозвратно ушедшей
молодости, по лучшим, прожитым в расцвете сил, годам, а не по трудностям,
нищете и бесправии, в которых ты их провёл. Что же касается уровня жизни, её
условиям, реализации своих возможностей и полученных знаний, то, конечно, жизнь
здесь несравненно комфортнее, тем более, что анализ последних событий,
происходящих в независимых странах бывшего Союза и основанный на изучении
периодической печати и общении с друзьями, показывает, что в настоящее время
происходящие изменения нисколько не приближают жителей этих новообразований к
коренным изменениям условий их жизни, эксплуатация, обворовывание, унижение
людей принимают всё более наглые, циничные, изощрённые и беспредельные формы. |
