Каталог статей

Участие в Гражданской войне Уральского казачества и созданной им Уральской Армии, располагавшейся на стратегическом стыке восточных и южнороссийских Белых армий, до сих пор остается одной из наименее изученных тем. На этом театре военных действий, представлявшем из себя протяженные пространства прикаспийских и заволжских степей с редкими населенными пунктами, применение авиации для воздушной разведки и связи являлось наиболее эффективным. Полностью открытый характер местности и отсутствие маскирующих факторов позволял с воздуха оперативно выявлять группировку сил противника и расположение своих частей. Не меньшее значение имело и использование сторонами авиации для целей управления своими войсками в условиях отсутствия, либо ненадежности имевшихся подвижных средств радио- и проводной связи.

Однако природные и климатические условия Прикаспия в целом создавали для действий авиации и серьезные трудности. Открытый характер местности, трудности опознания принадлежности тех или иных замеченных с воздуха воинских частей, отсутствие достаточного количества ориентиров и примитивные средства навигации, не позволяли пилотам надежно определять свое местоположение даже в простых метеорологических условиях. Резко-континентальный климат, сильные ветры, обильные осадки в осенне-весенний период, многоснежные буранные зимы, знойные летние периоды с пылевыми бурями, перепады температур от –40 до +50, все это не только затрудняло, либо вообще делало на продолжительные периоды невозможными, полёты, но и приводило к быстрому изнашиванию и выходу из строя авиационной техники того времени (сокращение ресурса моторов, разрушение обшивки, деформация расчалок и деревянных частей планера)

Ряд факторов существенно затрудняли создание и обеспечение действий авиации на фронте Уральской Армии. Этот регион был очень сильно удален от расположения центров авиационной промышленности России, дислокации авиационных формирований и военных запасов русской армии, пунктов приема поставок, осуществлявшихся союзниками.

Авиация, быстро развивавшаяся в начале XX века, была, бесспорно, в центре общественного внимания. Кадры русских военных летчиков комплектовались за счет энтузиастов-добровольцев из числа офицеров армии и флота и самых различных родов войск.

По архивным данным установлено, что к 1917 г. как минимум 4 офицера – уральских казака проходили службу в военной авиации. В силу того, что штатом Уральского казачьего Войска какие-либо артиллерийские или технические (саперные) формирования не предусматривались, да и само число свободных офицерских вакансий в комплекте офицерских чинов трех уральских конных полков мирного времени было крайне ограниченным, уральские офицеры после получения соответствующего военного образования вынуждены переходить в соответствующие армейские части, что, тем не менее, не влекло за собой утрату ими сословных прав.

Наиболее известным среди уральцев-авиаторов был выдающийся русский военный летчик, первый летчик-инструктор в России, один из основателей тяжелой бомбардировочной авиации – Георгий Георгиевич Горшков.

С начала мировой войны капитан Горшков занимается испытаниями четырехмоторных воздушных кораблей «Илья Муромец» (по его инициативе в конструкцию самолета было внесено много изменений) и обучением для них пилотов, а в декабре 1914 г. он был назначен командиром корабля «Ильи Муромеца Киевского». 15 февраля 1915 г. экипаж Горшкова впервые в мире совершил боевой вылет на разведку и бомбардировку, открыв тем самым историю мировой и российской тяжелой бомбардировочной авиации.  18 марта 1915 г. он провел впервые в истории авиации глубокую (533 км.) стратегическую авиаразведку Восточной Пруссии. Она выявила, что немцы лишь проводят мероприятия по дезинформации русского командования, а главный удар – готовится в другом месте (печально известный Горлицкий прорыв в Галиции). За этот подвиг Горшков был произведен в подполковники и награжден Георгиевским Золотым оружием (Высочайший Приказ от 7 ноября 1915 г.). Хорошо знавший Горшкова лично врач К.Н.Финне позже писал: «Прямой и даже резкий по натуре, не умевший служить и нашим и вашим, Горшков из-за интриг, явившихся следствием этого антагонизма, в феврале 1916 г. ушел из Эскадры воздушных кораблей». Финне вспоминает, что в 1915 г. начальник штаба одной из армий предложил Горшкову дилетантский и авантюристический план сесть на «Илье Муромце» на германский аэродром Санники, обстрелять из пулеметов охрану и сжечь ангары с самолетами противника. За этот подвиг исполнителю был обещан орден Св. Георгия 4-й ст. «На это предложение капитан Горшков остроумно ответил, что он полетит за Георгиевским крестом, но не прежде, чем кто-нибудь положит на германском аэродроме этот орден».

К осени 1917 г. полковник Г.Г.Горшков снова командовал первым в мире соединением многомоторных тяжелых бомбардировщиков – Эскадрой воздушных кораблей «Илья Муромец». После развала армии Горшков не смог пробраться через фронты уже шедшей гражданской войны на Урал и был вынужден остаться на Украине. Он служил инспектором Воздушного Флота при гетмане Скоропадском, затем какое-то время – в Вооруженных силах Юга России. Судьба его сложилась трагически, после занятия советскими войсками весной 1919 г. Одессы, выдающийся русский летчик был арестован и расстрелян, вероятнее всего, летом 1919 г.

Другим известным военным летчиком был уралец войсковой старшина Михаил Львович Каплин. Он родился 22 ноября 1888 г. в Уральске в семье войскового чиновника (губернского секретаря). По окончании Оренбургского Неплюевского кадетского корпуса 1 июля 1906 г. М.Л.Каплин поступил в Николаевское инженерное училище юнкером рядового звания. С 31 декабря 1907 г. Каплин – унтер-офицер. [5] Николаевское инженерное училище М.Л.Каплин закончил по 1-му разряду и выпущен 6 августа 1909 подпоручиком во 2-й Сибирский понтонный батальон.

12 сентября 1910 г. подпоручик Каплин переведен во 2-й Сибирский саперный батальон Иркутской саперной бригады 2-го Сибирского корпуса. [6] К 1910 г. в состав бригады входили 2 саперных батальона, 1 понтонный батальон и воздухоплавательная рота. Вероятно, именно в годы службы в Иркутской саперной бригаде юный офицер Каплин и заинтересовался воздухоплаванием и авиацией. С началом мировой войны 2-й Сибирский армейский корпус вошел в состав 10-й армии Северо-Западного фронта. Каплин с 6 августа 1914 г. исполняет обязанности младшего офицера 1-й саперной роты. 8 ноября (по другим данным – 9 ноября) 1914 г. ранен в бою под г. Лодзью в левую сторону груди навылет. 5 мая 1915 г. – получил чин штабс-капитана со старшинством с 11 февраля 1915 г. за отличия в делах против неприятеля. С 1 августа по 13 сентября 1915 г. Каплин командует 1-й саперной ротой 2-го Сибирского саперного батальона.

26 сентября 1915 г. штабс-капитан М.Л.Каплин по добровольному желанию направлен в Севастопольскую (Качинскую) военно-авиационную школу, по окончании которой 21 июля 1916 г. удостоен звания «военный лётчик». 1 августа 1916 г. он поступил в 6-й корпусной авиаотряд младшим офицером-лётчиком. С 1 по 9 августа 1916 г. Каплин исполнял обязанности вр. командующего этим авиаотрядом.

27 августа 1916 г. в войну вступила Румыния и на помощь ей в район Добруджи был направлен русский 47-й армейский корпус с приданным ему авиаотрядом, в котором служил Каплин. Австро-германское командование сосредоточило против Румынии две мощные ударные группы – генерала Э.Фалькенхайна и Дунайскую германскую армию генерал-фельдмаршала А.Макензена. 13 сентября обе группы одновременно перешли в наступление, румынская армия оказалась разгромлена и лишь переброска сил из России позволила стабилизировать фронт. Русская авиация в Румынии действовала активно и столкнулась с серьезным противником – многочисленной и хорошо подготовленной германо-австрийской авиацией. 9 октября 1916 г. штабс-капитан Каплин получил серьезное ранение при падении самолета у Мезарлыка (Добруджа). С 26 октября по 8 ноября 1916 г. он временно командует 6-м корпусным авиаотрядом, а 8 ноября 1916 г. молодой летчик Каплин был назначен командующим отрядом и, одновременно, по 28 декабря 1916 г. – временно командующим 6-м авиадивизионом (куда входил и данный отряд). К декабрю 1916 г. русско-румынским войскам удалось стабилизировать положение и удержать за собой устье Дуная.

К лету 1917 г. на Румынском фронте была подготовлена наступательная операция и сосредоточены значительные силы русской авиации (12 авиаотрядов и 2 франко-румынские эскадрильи). Для усиления на участке прорыва 6-й армии была создана ударная «Временная авиагруппа» в составе 6-го и 36-го корпусных авиаотрядов и 10-го истребительного отряда. Для повышения эффективности несколько машин были оборудованы техническими новинками – радиостанциями. 20 июня начальником Временной авиагруппы был назначен штабс-капитан Каплин. До начала наступления она осуществила детальную воздушную разведку и аэрофотосьемку полосы прорыва, обнаружила работы по укреплению позиций противника в направлениях Быстрицы и Кедзи-Варгель. После начала наступления 7 июля 6-й и 36-й отряды под прикрытием истребителей 10-го отряда постоянно вели корректировку огня своей артиллерии, разведку и бомбардировку позиций. Австрийская авиация существенно превосходила по численности и качеству самолетов, почти ежедневно шли воздушные бои, в которых русские истребители из-за малочисленности с трудом противостояли противнику. Однако благодаря мастерству и мужеству военных летчиков, за время операции русские авиаотряды и франко-румынские эскадрильи совершили около 2 тыс. боевых вылетов, сбили 20 самолетов противника, потеряв при этом лишь 3 своих машины.

Тем не менее, успешно начатое наступление Румынского фронта закончилось серьезной неудачей. Несмотря на прорыв русскими войсками австрийского фронта, 12 июля 1917 г. глава Временного Правительства А.Ф.Керенский, испуганный поражением под Тарнополем соседнего Юго-Западного фронта, самовольно заявил об отмене наступления, обратившись при этом напрямую к солдатам через голову командования. Это распоряжение сразу же вызвало деморализацию русских войск, дисциплина резко упала. Ссылаясь на Керенского, солдаты под влиянием пропаганды в массовом порядке стали отказываться наступать и подчиняться офицерам.

С завершением наступления, вероятно, связано и расформирование Временной авиагруппы. 13 июля 1917 г. Каплин перестал исполнять обязанности ее начальника, оставшись лишь командиром 6-го корпусного авиаотряда. Командир 6-го авиадивизиона капитан Олейник давал следующую аттестацию Каплину: «Отличный летчик, любит дело авиации и всецело ему предан. Как командир отряда вполне на своем месте, но иногда слишком считается с мнением подчиненных, чем умаляет авторитет свой. Воспитан и тактичен». Это упомянутое в аттестации качество «считаться с мнением подчиненных», несмотря на признание его отличным летчиком и командиром, сослужило Каплину плохую службу. Начальник авиации Румынского фронта штабс-капитан Ильин так отреагировал на вышеупомянутую характеристику: «Согласен. Но последнее мнение авиадива повлияло на внутренний порядок в отряде в течение смутного трудного периода. Считаю недостаточно энергичным, авторитетным и бодрым».

Формулировка сама по себе довольно загадочна – получается, что именно личное мнение капитана Олейника, а не собственно деятельность самого Каплина, повлияло на внутренний порядок в 6-м авиаотряде. С учетом наблюдавшегося общего развала дисциплины на Румынском фронте, последовавшего за обращением Керенского и неудачей наступления, хаоса, смятения и растерянности, царивших в высших штабах, потери уважения солдатской массы к генералитету, некомпетентности Временного Правительства, обвинения в «недостаточной авторитетности и бодрости» в адрес скромного штабс-капитана сегодня кажутся несоизмеримыми и излишне пристрастными.

Как бы там ни было, ввиду очевидного конфликта Каплина со своим вышестоящим начальником, 9 августа подполковник Ткачев направил на Румынский фронт телеграмму с приказом поменять местами командиров 9-го и 6-го корпусных авиаотрядов – штабс-капитанов Вологодцева и Каплина.  Сам факт такой «рокировки» может свидетельствовать о том, что Каплин признавался вполне соответствующим должности командира авиаотряда и этим перемещением его просто убрали от начальника, с которым не сложились служебные взаимоотношения. 8 сентября 1917 г. за отличия в делах против неприятеля Каплин получил внеочередной чин капитана. Приказом по румынскому фронту от 20 августа 1917 г. № 838 штабс-капитан М.Л.Каплин был назначен командиром 9-го корпусного авиаотряда. Однако отъезд его к новому месту службы задержался

8 октября (по другим данным 5 октября) 1917 г. Каплин сдал 6-й авиаотряд и выехал в Петроград. Планы командования и его личные изменились. Удостоверение, подписанное 10 октября 1917 г. военным летчиком полковником Ткачевым гласит: «Предъявитель сего командир 9-го корпавиотряда штабс-капитан Каплин действительно командируется в Петроград в Николаевскую Академию для прохождения сокращенного курса». Очевидно, что в условиях развала государственности и армии деятельность высших военно-учебных заведений была парализована. М.Л.Каплин стремится на родину – в Уральское казачье Войско, которое после Октябрьского переворота не признало власть нового правительства. 19 декабря 1917 г. он получает 28-дневный отпуск в Академии и уезжает в Уральск. 1 февраля 1918 г. капитан М.Л. Каплин зачислен на льготу в штат офицеров Уральского казачьего Войска с переименованием в есаулы.

Всего за мировую войну М.Л.Каплин награжден орденами Св. Станислава 3-й ст. с мечами и бантом и за боевые отличия, Св. Анны 4-й ст. с надписью «за храбрость», Св. Владимира 4-й ст. с мечами и бантом, Св. Анны 3-й ст. с мечами и бантом, Св. Станислава 2-й с мечами, Св. Анны 2-й ст. с мечами, а также внеочередным присвоением за отличия чинов штабс-капитана и капитана.

Немного известно и об уральце Николае Парамоновиче Ларшине, уроженце Чувашского поселка Красновской станицы, сыне урядника. В материале «Есаул Ларшин. Очерк – воспоминание» некоего «В», помещенном в № 2 за 1923 год журнала «Наша Стихия», выходившего в Белграде, дается колоритная, правда относящаяся к более позднему времени пребывания его в 1920 г. в Севастопольской (Качинской) авиационной школе в Крыму, характеристика Ларшина:

«По внешности есаул Ларшин был мало похож на лётчика даже нынешней формации, столь далеко отошедшей от элегантных традиций давно прошедших времен общего достатка и комфорта. Мешковатая, длинополая шинель, кавалерийского образца и «старорежимного» солдатскаго сукна, украшенная давно выгоревшими малиновыми петлицами... С таким же малиновым околышем затрепанная и забрызганная аэропланной касторкой фуражка... А под ней – простое, широковатое лицо с тонким, горбинкой, носом, с зоркими глазами уральского степняка и с добродушно-насмешливой казачьей улыбкой. Такова была и его речь – тихая, негромкая, неторопливая, с тем же оттенком добродушной иронии. И только когда заговаривал Ларшин о родной Уральской степи, о крестном подвиге родного ему казачьего войска, оттенок иронии стушевывался, исчезал, и вся речь его обволакивалась флером тоски и тихой любовной грусти. О далеком уральском казачестве Ларшин мог говорить без конца. И вставали в его образном, пересыпанном воспоминаниями, разсказе картины этой маленькой русской Вандеи, стойко, мечем и крестом, защищавшей свой исконный быт..»

Н.П.Ларшин был призван на срочную службу в 1-й Уральский казачий полк в 1909 г., а 25 июня того же года произведен в младшие урядники. По мобилизации в июле 1914 г. направлен подхорунжим в 8-й Уральский казачий полк. За отличия в делах против неприятеля 30 сентября 1915 г. он произведен в прапорщики, а 21 апреля 1916 г. – в чин хорунжего. В бою «… 29 мая 1916 г. у деревни Олеша, командуя разъездом в 25 коней, под сильным огнем противника, атаковал во фланг наступавшую роту и, изрубив около 50 солдат, взял в плен 4 офицеров и 51 солдата». За этот подвиг хорунжий Ларшин был удостоен Георгиевского Золотого оружия (Приказы по Армии и Флоту от 4 апреля 1917 г.)  Кроме этого, за боевые отличия он был награжден орденом Св.Станислава 3-й ст. с мечами и бантом (15.05.1916 г.), орденом Св.Анны 3-й ст. с мечами и бантом (13.08.1916 г.). 25 августа 1916 г. Н.П.Ларшин был ранен в бою и затем находился на излечении.

В марте 1917 года хорунжий Ларшин, вероятно пользовавшийся популярностью у казаков, был избран в полковой комитет 8-го Уральского казачьего полка. Однако вскоре Н.П.Ларшин по собственному желанию добивается зачисления в Гатчинскую военно-авиационную школу. Не исключено, что это произошло еще в период, когда школой командовал (до мая 1917 г.) уралец полковник Г.Г.Горшков. По собственным словам Ларшина, он «… поставив целью своей жизни научиться искусству летания, поступил в Гатчинскую школу, но углубление русской революции и общий развал не дали ему возможности окончить эту школу…» 29 сентября 1917 г. Н.П.Ларшин произведен в сотники. По демобилизации армии ему также удалось вернуться домой в Войско.

Последний из известных авторам к настоящему моменту уральцев-авиаторов мировой войны – Борис Александрович Портнов – родился 16 июля 1896 г. в семье войскового старшины (позже – полковника) Александра Игнатьевича Портнова. Это была известная семья потомственных дворян Уральского казачьего Войска. До мировой войны Б.А.Портнов успел закончить лишь 6 классов Киевского кадетского корпуса. В возрасте 18 лет 24 декабря 1914 г. он вступил в службу «охотником» (добровольцем) в 8-й запасной кавалерийский полк. На фронте Портнов находился с декабря 1914 г. до 16 августа 1916 г., а затем был направлен в школу прапорщиков Северного фронта. По ее окончании он был выпущен 31 апреля 1917 г. прапорщиком, а с 24 мая 1917 г. служил младшим офицером 171-го пехотного запасного полка.

Вероятно, пребывание в тыловом запасном полку не устраивало деятельную натуру Бориса Портнова. С 1 июня 1917 г. он обучается в Гатчинской военно-авиационной школе, где также находится и его земляк Ларшин. Однако, закончить школу прапорщику Б.А.Портнову не удалось, революция заставила возвращаться в Уральское Войско. 29 января 1918 г. ему был присвоен чин хорунжего, а 3 февраля 1918 г. – он зачислен в комплект офицерских чинов Уральского казачьего Войска.

О других уральских казаках, вероятно служивших в авиационных и воздухоплавательных частях русской армии в мировую войну, известно крайне мало. Так, например, можно лишь предположить, что в 1916 г. наблюдатель 12-й воздухоплавательной роты штабс-капитан Бошенятов – это уралец Владимир Григорьевич Бошенятов, в 1915 г. являвшийся штабс-капитаном 22-го саперного батальона и награжденный за храбрость Георгиевским Золотым оружием (Высочайший Приказ от 21 ноября 1915 г.).