| Не беда, что самолетик маленький Что боится тучи грозовой В этой жизни есть простое правило Лучше маленький, но свой А. Валерий Курас (песня) |
Прижавшись
лбом к окну иллюминатора, я с упоением смотрел на белоснежные вершины ледяных торосов,
освещаемых яркой и полной луной. Хотя, на самом деле это был не снег, а
облака, над которыми летел наш Ан-10.
Вместе с другими пассажирами, наша семья следовала в Новосибирск, в гости к
родственникам. К тому моменту мне было 12 лет, и я уже совершил свой первый
полет. Это было тогда, на Як-12-м, в 10 лет. Ан-10-й, произвел на меня двоякое
впечатление. С одной стороны, я удивлялся, как этот, «большой автобус с крылышками кузнечика»,
умудрялся подниматься в воздух, с другой - у него было четыре двигателя, а отец
говорил, что даже при отказе двух из них, он спокойно мог следовать дальше. Не
зря, сам Хрущев летал на Ил-18, у которого тоже четыре двигателя. Поэтому,
когда в полете, наблюдая за облаками, я увидел, что один двигатель остановился,
а его винты, как теперь знаю, встали во флюгер, то совсем не удивился.
Посмотрев в противоположный иллюминатор, и увидев там тоже, остановившийся
винт, я подумал: «Ну, правильно! Летчики специально их заглушили, чтобы
экономить топливо, или просто дали им отдохнуть». А так как мои родители спали,
и спросить было некого, я, окончательно
успокоившись, продолжил наблюдение за облаками.
Утром наш самолет произвел посадку в
аэропорту Омск, и мы целый день просидели в аэровокзале, потому что наш рейс
постоянно задерживался по «техпричине». Лишь многим позже, уже будучи пилотом, я все понял. Остается только
догадываться, что в тот момент полёта творилось в кабине экипажа Ан-10-го. Этот
случай мне, почему то вспомнился, когда мы летели, на своем Ан-2 из
Оренбурга в Уральск, и впереди стояла огромная стена из
могучих, темно-серых облаков, означавших, что мы приближались к метеорологическому
фронту.
Но до этого было следующее: Когда, «победив»
саранчу, в совхозе «Пугачевский», мы
прилетели в Уральск, то какое-то время работали на базе. Поэтому, когда Надя приехала на выходной,
мы решили совершить небольшое путешествие. Было воскресенье, и меня
опять поставили на обслуживание
ЛПУ, которое в «Новеньком». Это
была удача. Потому что по воскресеньям, если не случится аварии, самолет они не
используют. Но так как договор с аэропортом предусматривал ежедневное
использование борта, экипаж, в этом
случае сам решал, как поступить:
отменить полеты и уезжать домой или вылететь для визуального
патрулирования.
Дело в том, что в эксплуатации
газопроводов, необходим постоянный
контроль его работы. Кроме всего прочего, он включает визуальное
наблюдение с воздуха, за состоянием газопровода. Практически каждый полет вдоль «трубы»
подразумевает в себе патрулирование. Ведь о любых нарушениях, замеченных с
воздуха (свищи, разрывы или иные повреждения), немедленно докладывается
диспетчеру, для принятия соответствующих мер.
Многие пилоты, пользуясь этим правилом, вылетали на патрулирование в любую
свободную минуту, увеличивая тем самым свой налет часов. Позвонив
на «компрессорную», я услышал: «Извините, но, сегодня нам самолет не
нужен, вы можете патрулировать отрезки, согласно плана». Это означало, что мы
могли летать целый день вдоль газопровода, в пределах от Уральска до Оренбурга
или Саратова. Я чуть не расплылся в
довольной улыбке, но в трубку ответил: «Вас понял!» Посмотрев на других
пилотов, находящихся в комнате «дежурного командира», я сказал своему второму
пилоту Толику Чурикову: «Готовимся на Оренбург!». У всех присутствующих
открылись рты от удивления, что в выходной для нас нашлась работа.
Пройдя обычную предполетную подготовку, мы
взяли с собой Надю с подругой, и еще
одного диспетчера из ее смены. Было
лето, погода стояла превосходная. Полет проходил вдоль «трубы», которую опытным
глазом хорошо было видно. В стороне виднелась широкая, извилистая полоса
темно-зеленого цвета. Это лесной массив, растущий вдоль берегов «седого» Урала.
Через какое-то время показались величественные трубы газоперерабатывающего
завода «Каргала», с огромным факелом на его территории. Глядя на него,
возникает чувство жалости бесполезно сожженного топлива. Но видимо, где «лес
рубят, там щепки летят».
Немного погодя, мы произвели посадку в «старом» аэропорту Оренбурга.
Диспетчер АДП спросил: «Когда планируете вылетать обратно?» я ответил, что будем ждать «заказчика». После
этого мы впятером поехали в город. Побродив по его красивым улицам, закупив,
дефицитные для нас продукты в магазинах, и даже пообедав в каком-то кафе, мы
вернулись в аэропорт. Сказав диспетчеру, что наш «заказчик» приехал, мы
вылетели обратно. Так как маршрут проходил вдоль газопровода,
который с воздуха хорошо был заметен, да и Урал протекал по направлению на Уральск, то ведение ориентировки не представляло ни
какой трудности. Поэтому с управлением
вполне мог справиться я один. Толя перебрался в фюзеляж, поболтать с подружкой. А Надя села в кресло второго пилота, чтобы
любоваться прекрасным видом из пилотской
кабины. Я специально летел вдоль реки Урал, чтобы она в полной мере могла
наслаждаться видом чудесной реки с высоты птичьего полета. Какие замысловатые
изгибы зеленовато-золотистого цвета представали перед глазами. Будто громадный
змей-искуситель застыл, распростершись на солнце до самого горизонта.
Когда мы уже прошли половину пути, впереди
показались эти мощные «кучево-дождевые» облака. Вид у них был угрожающий. Как будто мы находились на дне громадного
каньона и подлетали к его вертикальному завершению. Эта стена в туманной дымке
простиралась ввысь до самой стратосферы. Внизу к земле тянулись сплошные, серые
«бороды» дождя. Они словно шлейфы гигантского водопада, протянулись поперек
нашего пути от края до края. Среди всего
этого природного величия, проскакивали мощные разряды молний. Мы искали хоть
какой-нибудь маломальский просвет в этом
буйстве стихии, чтобы через него проскользнуть на ту сторону этой исполинской
стены. Иначе мы рисковали попасть в
мощнейший нисходящий поток, грозивший «припечатать» нас к земле.
Такие случаи уже были в авиации. Нам
постоянно давали ознакомиться под роспись с секретным списком всех катастроф,
аварий и поломок, периодически происходивших в Аэрофлоте. В одном из них сообщалось о катастрофе Ан-2,
который, попав в грозовой очаг, продолжил свой безрассудный полет. В итоге
самолет перевернулся в воздухе и врезался в землю вверх колесами. Все погибли.
Этот случай мне вспоминался каждый раз, когда приходилось летать в зоне
грозовой деятельности. Так однажды, работая на точке АХР, при
полете на аэродром, мы тоже попали в сильную болтанку, вызванную внутримассовой
грозой. Так как мы знали о том случае, то не стали рисковать. Быстро подобрав
площадку, мы произвели посадку в поле. Развернув самолет против ветра, не
выключая двигатель, и энергично работая рулем высоты и элеронами, мы не
позволили самолету оторваться от земли или завалиться набок. Через несколько
минут все стихло. Подождав еще немного, мы успешно перелетели на аэродром.
Тогда все закончилось благополучно. Но тогда
вокруг были ровные поля, а где же здесь нам найти такую площадку? Так как стало
не до «созерцания красот», Толя заняв свое место, велел всем пристегнуться
ремнями. Пока искали просвет, мы уклонились на юг за реку Урал. Там попытались
войти в зону сплошного дождя. Но начавшаяся сильная болтанка, заставила
немедленно повернуть назад. Нужно было возвращаться в Оренбург. Но, в этот момент впереди, показался посёлок Бурлин.
Ура! Ведь рядом с ним находится совхоз «Пугачевский» с нашим аэродромом, где мы
только что работали. Вот та площадка, которая, как нельзя лучше подходила нам в
этой ситуации. Я, связавшись с
Уральском, попросил дежурного командира, дать разрешение, произвести посадку на
площадке АХР, чтобы переждать грозу. Так как, вся смена диспетчеров, знала о
нашем «путешествии», моя просьба была передана. Узнав, чей экипаж обращается с
таким запросом, дежурный командир, (Куцелык В.Я.) сразу разрешил нам посадку.
Привязав самолет, мы переждали грозу.
Потом благополучно прибыли в Уральск. Так завершилось наше маленькое путешествие.
Немногим позже, мы точно также, в
воскресенье, совершили подобную «экскурсию»
в Саратов. Это очень большой город на берегу реки Волги. Мы смогли побывать
только в центрально его части. Посетили знаменитый крытый рынок и главный
универмаг. После этого мы на трамвае приехали в аэропорт, где встретили наших
авиатехников, добиравшихся откуда-то из командировки в Уральск, на
«перекладных». Узнав, что мы собираемся лететь домой и, конечно же, возьмем их
на свой самолет, они очень обрадовались.
Ведь иначе им пришлось бы ночевать в аэровокзале, а на следующий день
добираться через Куйбышев, так как прямого рейса на Уральск, тогда не было. Не
помню, сколько их было, кажется, человек шесть, помню только, что всю дорогу
они, сидя в фюзеляже, пели песни под гитару. И все были счастливы.
Где-то в середине пути, надо было выйти на
связь с военными, для получения разрешения пролета в их зоне. Получился такой
диалог: «Медведь» - я - 70163, следую из Саратова в Уральск на 400 метров» -
«70163 – я - «медведь» - ваш «тип»?» - «А-эн-два» - «Не понял, какой «тип»?» -
«Ку-ку-рузник!» - выпалил я. «Понял, понял – пролет разрешаю!» Наш хохот был
слышен даже сквозь шум работающего двигателя! Вскоре мы благополучно
приземлились в Уральске. Вот таким образом, мы иногда умудрялись пользоваться
своим незаменимым самолетиком. Жаль, что такое случалось очень редко. Мне за
все время это удалось только два раза. Но и эти моменты мы запомнили на всю
жизнь. Это сейчас кажется, что здесь такого? Ну, Оренбург, ну, Саратов. Но при тогдашнем положении дел, это было
сравнимо, разве что, с сегодняшним посещением заграницы. И мы тогда, как дети
радовались привезенным бананам, колбасе и прочим деликатесам.
У каждого летчика найдется вспомнить
что-нибудь подобное, но не каждый может рассказать об этом. Кто-то не придает
им особого значения, кто-то не может грамотно все описать, а кто-то до сих пор
чего-то, боится. Хотя, знаю случай,
когда экипаж одного вертолета, базирующийся в Уральске, в те времена летал на
рыбалку на Урал. Но, самое интересное то, что с собой на борт они взяли
оперативника из КГБ. Они об этом даже не подозревали. Но после удачной рыбалки,
он не стал предпринимать ни каких мер. Видимо, он был достаточно грамотным
специалистом в своем деле, и, возможно, рассудил так: «Это «дело житейское» и
если за такие дела браться комитету, то тогда нужно пол страны пересажать».
Узнав об этом, я подумал: «Если человек хороший в душе, он таким всегда
остается, не зависимо от степени предоставленной ему власти». Наш Амангалиев, не упустил бы такой шанс.
Однажды, возвращаясь из рейса, мне пришлось опять действовать не по инструкции.
Дело в том, что в тот момент к аэропорту подходил мощный циклон, с дождем и
сильным ветром. Счет шел на минуты. На посадку подходило сразу 3 борта. Было
видно, что все не успеваем. Диспетчер без всяких правил сказал в эфир:
«Смотрите, что к нам подходит. Ребята, давайте шустрей!». Два борта уже
заходили на посадку. Один уже сел. Тут я увидел, как противоположный край взлетной полосы накрыл мутный вал из
пыли и дождя. Я направил самолет по диагонали к торцу «взлетки» со снижением.
Когда, предыдущий самолет коснулся колесами бетона, наш, как настоящий химик,
уже выполнял крутой вираж на высоте не более 50 метров. Через несколько
секунд наш самолёт уже «бежал» по полосе, и в тот же момент нас накрыл мощный
шквал. Видимость резко упала. Но мы уже были на земле, поэтому неспешно
порулили на стоянку.
В это время к остановке подошел служебный автобус. В него заходили
работники аэропорта и рассаживались на свободные места. Был конец рабочего дня.
Амангалиев со всеми вместе собирался зайти вовнутрь. Но тут он увидел наш заход
на посадку. Размахивая руками, он с негодованием восклицал: «Кто это так
заходит! Ну, кто это так заходит!» - «Да, Белкин, это» - с грустью произнес
кто-то за его спиной. Тут Олег
заметался: «Ну, я ему! Ну, я!» В этот момент автобус запустил двигатель,
намереваясь отъезжать. Покрутив головой, как бы прикидывая, остаться и
наказать, но тогда опоздать на автобус, или поехать домой. «Ну, я его накажу!»
- произнес он и скрылся в салоне.
Наказания так и не последовало. Может его
отвлекли более важные дела, а может,
увидел тот шквал, который наверняка накрыл и автобус. Но мне почему-то
кажется, что это была, как говорится, «игра на публику». А меня он просто
записал в свой «черный список». Но, как
бы там ни было, я продолжал полеты на своем любимом «Антошке», который, к
сожалению, старел с каждым годом. Новых самолетов уже не выпускали, а другую
технику, включая вертолеты, нам, так и не давали. Пришедшие в отряд Л-410-е, были очень
красивы. Я даже согласился бы на них полетать с полгодика, не больше. Ведь в
них, кроме красоты ничего больше не было. На «бреющем», на них не полетаешь. Но
так как мне ни кто не предложил на них переучиться (я же был в «черном списке»),
то они оказались не настолько хороши, что бы из-за них обивать, чьи бы то ни
было, пороги. Да и жизнь на этом не кончалась. По гороскопу я «змея», которая
отличается умом и рассудительностью. Поэтому увидев, как грызутся тигры со
львами, не стал пробираться напрямик, а спокойно продолжил свой путь, по другой
дорожке, где меня уже ждала, не менее интересная жизнь. |