В молодые годы проблемы с летним отдыхом у нас не
было. Первые несколько летних отпусков проводили дома у родителей. Слишком долго мы
учились, к родным тянуло весь год. Потом это как-то наскучило, своя семья уже
притягивала сильнее. В Бурлине в отпуске я уже долго не выдерживал, максимум
неделю, а потом опять хотелось домой. Максим, конечно, лучше себя чувствовал у
Надиных родителей, там ему было веселее, рядом речка, двоюродный брат Илья и
Максим в эти годы всё лето практически жил в Бурлине. Наши соседи снизу, Забродины, летом ездили в дом
отдыха. Потом всё время рассказывали, как там хорошо. Кормят, поят, можно
загорать и купаться, ходить в кино. Я себе слабо представлял, что это такое,
долго сопротивлялся, но однажды, когда уже совсем не хотелось ехать к
родителям, согласился. Надя купила на нас всех путёвки на 24 дня. В начале
августа мы поехали. Автобус в дом отдыха ходил с автовокзала, два раза в
день. Дом отдыха располагался на удалении свыше 50 километров вниз по
Уралу. Место это у местного населения называлось «Погромное». Заведение
состояло из типового четырёх или пятиэтажного здания, вокруг которого
располагались, так называемые, коттеджи. В коттеджах селили «по блату». Выделили
нам комнату на троих на одном из верхних этажей. Комната была небольшая, две
кровати, две тумбочки, туалет, душ, умывальник. Была горячая и холодная вода,
электричество. Рядом было расположено двухэтажное подсобное здание, на втором
этаже была большая столовая, внизу – кинотеатр, в фойе которого стоял теннисный
стол, были шашки, шахматы. На расстоянии менее одного километра от
административных зданий, был выстроен типовой пятиэтажный дом для
обслуживающего персонала. За этим зданием было большое и длинное озеро, видимо
старица Урала. Чуть не доезжая до дома отдыха, была расположена небольшая
ферма, где жили две-три семьи казахов. Там тоже было большое озеро. Вообще вся
пойма Урала покрыта такими большими и малыми озёрами. Урал находился метрах в двухстах от основного здания,
к Уралу была проложена бетонная дорожка со ступеньками. Был изумительный пляж с
жёлтым песком. Место было выбрано очень удачно. Дня два-три мы привыкали. Максиму сначала не
понравилось, он стремился к бабушке. Наде было хорошо, я относился сначала
безразлично. Надоедал режим, нельзя было опаздывать на завтрак, обед, ужин.
Правда, никакими более процедурами не мучили. Вечером были танцы, на свежем
воздухе. Работала массовик-затейник, крупная стареющая блондинка, проводила
лотереи и другие игры. Контингент отдыхающих был разнообразен. Дом отдыха не
считался престижным, отдыхающие были в основном бедные люди со всей области,
были даже отдыхающие из соседних областей. Путёвки в этот дом отдыха, конечно,
никто не покупал, все отдыхали от предприятий по льготным путёвкам, причём
ехали не сами, а отправляли родителей и детей. Много было стариков, древних
старух и масса детей различного возраста. В одном из коттеджей жила группа
детей из какого-то областного интерната, они не разговаривали по-русски и
играли в какие-то очень примитивные игры. Кормили хорошо, но маловато. Есть хотелось постоянно,
особенно ближе к ночи. Время от ужина до сна было значительным, а купить,
чего-либо перекусить, в местном магазине было нечего. Я уже и не помню, чем там
торговали, но хорошо знаю, что спиртного и сигарет там не было. Наверное, мы бы не выдержали здесь весь срок, если бы
не начали рыбачить. Удочки мы взяли с собой. Начали ходить на озеро за
пятиэтажным домом. Там хорошо клевали караси. Здесь мы познакомились с одной
семьёй, глава семьи был предпенсионного возраста, звали его Василий Иванович,
как Чапаева. Его супруга тоже отдыхала вместе с ним, к ним же часто приезжали
из города их взрослая дочь со своим мужем, по-моему, евреем. Василий Иванович
был здесь на своём «Москвиче», что было очень удобно, вокруг местность была
довольно основательно освоена и вытоптана, когда как совсем на небольшом
отдалении, в пойме и в лесу были такие места, по которым явно «не ступала нога
человека». Однажды, на второй или третий день, мы с Василием
Ивановичем решили сварить уху. Рыбачили на озере очень удачно и наловили не
менее полуведра. Местность на озере была «гниловатой», к отдыху не располагала,
поэтому мы с рыбой пошли на Урал и расположились в лесу, недалеко от пляжа.
Здесь женщины быстренько почистили рыбу и сварили уху. Её получилось много и она
была очень вкусной, за несколько последних дней мы наелись «до отвала». На Урале сразу захотелось хорошей рыбы, карась есть
карась. Здесь же на берегу местные ребята собирали свои перемёты после рыбалки.
Уже и не помню, поймали они что-нибудь или нет, но когда мы пошли купаться, я в
песке нашёл перемёт, намотанный на фанерную рогатку. Изготовлен он был из лески
диаметром 0,5мм. и имел около двадцати крючков размерами 12-15 мм. Я сначала попытался
догнать ребят и отдать перемёт, однако это мне не удалось, да и не очень
хотелось. Мы с Василием Ивановичем решили его поставить и попытаться поймать
«хорошей» рыбы. Чтобы нас «не поймал» хозяин перемёта, мы вечером
ушли чуть выше (около километра) пляжа. Здесь никого не было, а место было
хорошее. Выше этого места, судя по виду берегов, была на Урале яма и сюда
вечером рыба выходила из ямы на песок кормиться. Перемёт привязали к двум
кольям и поставили поперёк течения на глубину примерно «по грудь», глубже
поставить не представлялось возможным, сносило сильное течение и «дальний» кол
невозможно было забить в песок. Приманки у нас не было, на часть крючков
насадили червей, потом на песке набрали ракушек и насадили их. Раньше, по
рассказам отца, на ракушку в Урале брал сазан. Сазана теперь в Урале не было,
однако ракушки мы поставили. Рано утром, до завтрака, пошли проверять. Идти надо
было через лес, пересечённый разными канавами, тропинка вдоль Урала заросла
травой, было свежо, вымокли до пояса, а чтобы проверить перемёт, нужно было
лезть в речку. Тем не менее, азарт рыбака заставлял не обращать внимания на
такие мелочи. Судя по натяжению основной лески, на перемёте рыба была. Снять её
с крючков в воде, не выбирая перемёта, оказалось непростой задачей. Рыба
«играла», уходила, срывалась, обрывая леску поводка или свои губы. Только потом
я стал справляться с этой задачей мастерски, никогда не вынимал и не
переставлял перемёт для снятия с него добычи, всё делал в воде, да ещё
параллельно менял на крючках приманку. Поймали мы хорошего леща, небольшую чехню, язя и
сомёнка. После завтрака привели своих и заварили настоящую уху, уха из уральной
рыбы была, конечно, гораздо вкуснее. Мы оба «загорелись идеей» рыбачить по-настоящему, для
этого нужны были снасти. «Москвич» Василия Ивановича был «на ходу» и он
«смотался» в город. Привёз он пару мотков лески 0,8мм. и около сотни крючков
18-20мм. Здесь же, на берегу, мы стали делать подпуски. Конструкция подпуска достаточно проста. Мы рассчитали
длину, чтобы можно было ставить подпуск непосредственно руками, без лодки,
разрезали леску, наделали поводков, длиной примерно от 0,5 до 1,0 метра, к каждому
поводку привязали крючки. Два кола на концы и перемёт готов. По мере
изготовления, сразу же подпуски ставили, поперёк течения, на расстоянии
примерно метров 10-15 друг от друга. В качестве приманки использовали те же
ракушки. Достигли мы результата, используя количественный фактор. В течении дня
на каждом подпуске было 3-5 рыб, итог получался довольно внушительный. Съесть
столько рыбы мы уже не могли. Надя съездила в город и привезла электроплитку,
на которой мы готовили рыбы вечером прямо в гостинице, распространяя невиданные
ароматы по всему этажу. Наш пример не стал заразительным для остальных,
сказывался довольно пожилой или ещё младенческий возраст отдыхающего
контингента, кроме того, много людей было с районов, коренной национальности, а
они такого пристрастия к рыбе не имеют. Рыбачили ещё отец с сыном, примерно
нашего возраста, были они явно дилетанты в этом, много шумели и кричали,
суетились, но кое-что ловили и были довольны этим и самими собой. На берег мы приходили, когда было ещё темно, уходили
тоже «со звёздами», часто уже не ходили обедать в столовую. С некоторого
времени я стал замечать, что мы приходим на место рыбалки не первыми. Песок был
истоптан сапогами, приходя, мы слышали удаляющиеся шаги по лесу. Однажды нашли
в кустах чуть подтухшую голову осетра, а в другой раз – комплект крючьев в
коробке, присыпанной сверху землёй. Я решил придти пораньше и обнаружил, что
чуть выше нашей стоянки, прямо у ямы, местные мужики проверяли на резиновой
лодке крючья. Значить крючья здесь стояли и раньше. Было жутковато, они явно
прятались, увидев меня, быстро погребли к берегу, причалили и скрылись, унося с
собой лёгкую лодку. В этот же день, к месту где мы рыбачили, вышло стадо
коров на водопой. Коровы паслись в лесу, где травы побольше, чем в степи, да и
мошкара донимала меньше. Пастух сел на берегу, ел свой простой обед – кусок
хлеба, запивая его водой прямо из речки. Разговорились. Пас он стадо, которое
принадлежало обслуживающему персоналу дома отдыха. Штатного пастуха у них не
было и они пасли коров по очереди. Сказал, что мы много мучаемся и мало ловим,
на крючки надо сажать малька. Надю опять «командировали» в город и она привезла
нам кусок тюля. Изготовив небольшой бредешок, мы начали ловить малька. Малька было
мало, но эффект от такой наживки превзошёл все наши ожидания, начал ловиться
крупный судак и жерех. Причём ловился и днём и ночью. Мы были вынуждены организовать засолку рыбы. Сначала
рыбу несли в гостиницу, там солили в корзине. Лето было жаркое и рыба стала
протухать, не успев засолиться. Тогда стали чистить рыбу перед засолкой и
протыкать её вилкой. Рыба хорошо солилась, но после засушки такой вкусной не
была. В конечном итоге я нашёл выход. Стал всю пойманную рыбу складывать в
полиэтиленовый мешок из-под селитры и зарывал этот мешок в холодную грязь, в камышах. Такая рыба
была приготовлена качественно, вкусная и не протухшая. Самое сложное было поймать малька. Лето было жаркое и
молодь уходила от берега на прохладную глубину. Однажды к нам подошёл ещё один
местный парень, он научил меня ловить малька «на мутилку». Метод очень простой
и эффективный, говорят, что этот способ завезли туристы, которые сплавлялись
летом по Уралу, от его истоков до устья в Гурьеве, причём люди были со всего
Союза, от Ленинграда, до Кустаная и Перми. Берётся квадратный кусок белой сетки, с ячеёй не
более 0,5 см.
Годится обычный тюлю, желательно капроновый, он попрочнее и не гниёт от
хранения в сыром виде. Два колышка толщиной 30-40 мм. и длиной 1,5 - 2 метра. Колья связываются бечёвкой или
проволокой посредине, чтобы получился крест. Затем колья поочерёдно сгибают,
закрепляя на их концах углы приготовленной сетки. За счёт упругости колышков,
сетка распрямляется и получается туго натянутый экран, распёртый кольями. Беря
такой экрана за перекрестье колышков, нужно зайти в воду примерно по пояс,
нащупать на дне хороший гравий, стать спиной к течению, поставить экран на дно
перед собой, набросать на него немного песка, гравия и энергично рыть песок
ногой позади себя. Через 2-3 минуты нужно энергично поднять экран перед собой.
Накиданный на экран гравий оттягивает сетку и она походит на сачок, с гравием
на дне. Остаётся только собрать малька в специально подготовленный и висящий на
плече бидончик с водой.
Механизм рыбалки достаточно простой. В Урале много
пескаря. Реагируя на поднявшуюся муть, пескари подплывают к источнику этой
мути, в надежде поживиться. Около ног их собирается очень много, чувствуешь
многочисленные их прикосновения. Когда экран резко подымается, пескари
стремятся уйти от движущейся белой ткани в песок, а песок находится на середине
белого экрана. Метод оказался очень эффективным. Проблема с наживкой
была решена. Кроме всего прочего, ранее пойманная бреднем наживка представляла
из себя в основном мелкую плотву, а она на крючке долго не живёт, в тёплой воде
на течении мальки быстро гибнут, а жерех и судак никогда не клюнет на дохлую
рыбку. Пескарь же очень живучий и всё время эффективно плавает, он выдерживает
в воде на крючке до суток. Правда он серенький и менее заметный, чем плотва,
клюёт на него чуть реже, но, учитывая, что на дохлую рыбку вообще практически
никогда не клюёт, преимущество в использовании пескаря налицо. Уловы стали
гораздо весомее, рыба крупнее, тем более, что к средине и к концу августа
всегда хищная рыба ловится гораздо эффективнее, не любит она сильную жару.
Поймали мы тогда очень большого судака, до 10 кг. Учитывая неординарность
улова, уехали праздновать победу подальше от базы, расположились на яру,
кусками варили судака в ведре, однако он не оправдал наших ожиданий, мелкие
судаки более вкусные. По истечении многих лет, я вспомнил это. Гурьевский
Ан-24, незадолго до известного путча, возил в Форос судаков для Гобачёва. Видимо
уже на Дону и на Волге хорошего судака поймать было невозможно. Возили они
судаков в деревянных открытых бочонках, самолёт охранялся, но я, пользуясь
служебным положением, в самолёт зашёл. Судачки были величиной по локоть и уже
не очень энергичные, я сомневаюсь, что они довозили их до Фороса живыми, судак
не может жить без движения и сразу дохнет как на крючке, так и в непроточной
воде. Я просто лишний раз убедился, что мелкий судак гораздо вкуснее, с Гурьева
можно было бы привести Горбачёву и 10-15 килограммового судака, однако везли
мелких. В дом отдыха мы ездили несколько лет подряд, но когда
появились дача и автомобиль, то всё свободное отпускное время отдавалось им.
|
