 По натуре я человек ленивый, но самолюбивый. Не знаю, по какой причине, я всю жизнь имел и имею вес больше нормы. В детстве мне это создавало неудобство и дискомфорт, так как я стеснялся своей полноты. Меня даже дразнили «Жиртрест». Я понимал, что я толстый и на это очень не обижался. Я не был неуклюжим мальчиком, каким должен быть по своему телосложению. Однако девчонки на меня не смотрели, как я не старался завоевать их благосклонность и внимание. По своей энергии, я не в чем не отличался от своих сверстников. Даже надо отметить, что преобладал их в силе. В ловкости я тоже не чем, не уступал сверстникам. В силе же был намного сильнее их. Как человек сильный, я не был драчуном. Со мной не задирались. Сначала сила была просто из-за большей массы тела. Потом в восьмом классе я стал усиленно заниматься гантелями. На это мотивация была одна. Похудеть, чтобы нравиться девчонкам.
 В третьем классе к нам с Украины приехала семья Рябик Людмилы. Отец Люды был в Бурлине человеком известным, будучи высокопрофессиональным модельным мастером по изготовлению обуви, он шил туфли «на заказ». Людмила училась в нашем классе до 9 класса. И всю время я был в нее влюблен. Потом семья Рябик уехала жить в Уральск. Но на лето Люда приезжала в гости к друзьям, но ни с кем с кем близко не общалась, не хотела она дружить и со мной, хотя, конечно, понимала, что нравится мне. Девочка она была умная. Что я только не предпринимал, чтобы привлечь ее внимание. Видимо за внешнюю добродушность, она дала мне кличку «Бяша». Эта кличка ко мне приклеилась. В школе у нас были вечера, так я ее и танцевать приглашал, хотя сам не умел это делать и цветы дарил. И за косички дергал и на лодке катал. Бесполезно. Хоть бы она дружила с кем-то, тогда бы я отстал. Потом семья Рябик опять вернулась в Бурлин, но неожиданно стала учиться не в «родном» «Б» классе, а в параллельном 11 «А» классе, который был укомплектован из детей элиты посёлка. Я некогда не боролся за девушек, которые мне нравились.
На отношение ко мне девчонок, наверное, еще влияла и скрытость моего характера. Парень я был, на мой взгляд, достаточно умный, учился хорошо, даже можно сказать отлично. До девятого класса я был отличником, и школу закончил бы с медалью, но не было на то мотивации. Оба моих брата окончили школу без медалей, тем не менее, оба учились в престижном московском ВУЗе МАИ. Старший брат Геннадий доктор технических наук, профессор в МАИ, средний брат Владимир кандидат технических наук, заведующий лабораторией в лётно-испытательном научно исследовательском институте им. М. Громова.
Учеба давалась мне легко, даже слишком легко. Поэтому, кроме учебы в школе, я еще занимался музыкой, играл шесть лет на баяне. И не просто «бренчал», а играл очень серьезные произведения. Выступал на концертах, играл в ансамбле баянистов, в дуэте с Валерой Колесников (админом этого сайта), аккомпанировали мы сводному хору учителей и врачей районного центра. Что нас очень даже веселило и радовало так это то, как наш руководитель Каймашников Евгений при нас отчитывал наших учителей за опоздание, за то, что они плохо поют, не попадали в такт музыки, что у них нет голосов, они не слышат музыку и фальшивят. Для нас это было несколько неожиданно, как можно отчитывать и в резкой форме учителей. Авторитет их для нас был непререкаемый.
Родители Валеры и мои родители были педагоги по профессии. Дома я некогда не слышал, чтобы мама или папа осуждали кого-то из учителей. Мы, возвращаясь с репетиции, неся баяны, довольно таки тяжелые, для нас, учеников восьмого класса, обсуждали все ситуации, свидетелями, которых были. Но надо отдать должное, мы никому не рассказывали, как отчитывал наш преподаватель учителей.
Я еще играл в шахматы, даже участвовал в районных соревнованиях. В шахматы меня научил играть отец. Все десять лет учебы в школе занимался в авиамодельном кружке, выезжал ежегодно на соревнования в областной центр Уральск. Увлечение авиамоделизмом это еще одна из тем, о которой я тоже собираюсь позже рассказать на этом сайте. С пятого класса по десятый ходил в кружок слесарно-токарный, где вскоре стал основным токарем. Мой друг Коля Путилин делал слесарную работу, а я токарную. Мы изготовили две модели ветряка. Одна завоевала 2 место на республиканском смотре, об этом я уже писал.
Фотографировал, рисовал. Я не был домашним ребенком. С мальчишками играл во все игры, которые можно было придумать и реализовать в деревне. Футбол, волейбол, гандбол, баскетбол, хоккей, настольный теннис, занимался вольной борьбой, поднимал штангу, занимался легкой атлетикой, лыжи, плавание, бокс, стрельба, гимнастика, велосипед. Осенью, когда еще снег был небольшой, были постоянные «сражения на шпагах», вооружившись палками устраивали целые баталии. Мальчиком я был самолюбивым, старался не «плестись в хвосте». По легкой атлетике я в десятом классе стал бронзовым призером в метании диска среди взрослых в области. А мой друг Саша Хорешко стал серебряным призером. Он был на полтора года моложе меня. Но на десять см. больше ростом. В диске рост имеет большое значение. Летом я взял в школе спортивные снаряды: копье, диск, ядро. И все лето тренировался, по ядру я выполнил норму 3 разряда в школе. По весу диск был чуть меньше полпуда и толкал я его за десять метров, гранату метал за 50 метров. Я не скажу, что это очень далеко. Кто-то, может, и метал дальше, но я этого не видел. Другие школьники метали гранату на 35-40 метров. В восьмом классе я стал чемпионом школы по лыжам.
Вот мне уже 65 лет, а я до сих пор не пойму, почему девчонки меня «в упор не видели». Я был явный лидер во всем. Если бы была бальная системы по определению того, что умеет делать человека, то я никому не уступил бы первого места. Настолько в самых различных областях я был успешен. Больших результатов я не добился, так как был большой разброс интересов. Но мне так нравилось жить. Некто меня не заставлял это делать, то чем я увлекался, было только моим желанием. Учиться играть на баяне года три было моим желанием. Мама меня отговаривала, так как у меня был не идеальный слух. Тем не менее, усидчивостью я добился того, что даже исполнял произведения корифея баянистов Паницкого на концертах. Произведения по исполнению были очень сложны. Родители относились очень серьезно ко всему, чем я занимался. Чтобы купить мне тульский баян, продали полуторагодовалого бычка и выписали инструмент по почте из Тулы. В деревне ни у кого из мальчишек тульского баяна не был. Тульский баян считался самым лучшим и самым дорогим из баянов. Музыкой в древне занималось много ребят. При Доме культуры был духовой оркестр, его участниками были школьники. Потом открылась музыкальная школа, в нем был класс баяна и фортепьяно. Мои родители и сильно не поддерживали меня во всех увлечениях, но и не мешали. Отец только требовал одного, чем бы я не занимался, то должен был делать на совесть и хорошо.
Когда я стал взрослым, я у мамы спросил: - Мам! А почему Вы меня не воспитывали»? Ответ мамы был таков: - Ты что думаешь, воспитание заключается в чтении нотаций, да порки ремнем? Нет, воспитание заключается в том, чтобы ребенок сам хотел делать то, что хотят родители. - И что вы хотели, чтобы я всем этим занимался? - Нет! У нас была единственная задача, твоя хорошая учеба в школе. Мы не ставили задачу, чтобы ты окончил школу с медалью. Поскольку ты учился хорошо, то твоим увлечением мы не мешали. Ты хочешь сказать все, чем ты занимался, тебе не пригодилось в жизни? Я подумал, и ответил: - Нет! Всем, чем, я занимался, мне очень пригодилось в жизни. - Выходит, мы правильно тебя воспитывали.
Сразу же возникает вопрос, а почему по жизни нет особых успехов. Кто читал мои предыдущие статьи, тот этот вопрос не задаст. Все «сожрал» ядерный полигон на Новой Земле. Я свое здоровье положил на алтарь обороноспособности Родины. Она мне за это выдала «волчий билет». Я же не знал, что Родина так мне за это оплатит. Еще не поздно исправить ошибку. Так некто не хочет ее исправлять. Меня воспитывали на примерах Павки Корчагина и молодогвардейцев. Только их чтят, правда, посмертно. В нашей стране надо умереть, чтобы быть признанным. Так это само собой придет, куда спешить. И нужно ли мне посмертное признание? Скажите, а зачем тебе признание. Но человек так устроен, ему нужно уважение общества, это во-первых, а во- вторых, это совершенно другая пенсия. Где уверенность, что завтра мое здоровье не скажет: « Все хватит работать, пора отдыхать». А на что это делать? На те гроши, которые мне предоставило государство? А со мной еще и жена с букетом болезней и второй группой инвалидности. Вот пока есть силы, то и тружусь. Я считаю, что активное занятие спортом, является единственной причиной моей столь длительной работоспособности.
Работая на заводе, я тоже занимался сортом. Ходил в секцию ДСО «Динамо». Там мне повезло с тренером, Анатолием Васильевичем Шошиным. Это тренер от Бога. Когда самому пришлось тренировать, то старался это делать, как делал Анатолий Васильевич. Результат налицо. Гандбольная команда политехнического института всего один раз стала чемпионом ДСО «Буревестник», когда тренером команды был я. Нас тренировали более опытные и квалифицированные тренеры, но всегда мы были вторые. Я же был играющим тренером. И не самым лучшим игроком в команде, но свою команду я привел к первому месту. А еще мы получили по пятнадцать рублей призовых, которыми и отметили вечером нашу победу в общежитии. Я принес кубок «За победу в спартакиаде ВУЗов». В этот кубок налили пиво и с него пили. Вручили его мне, постольку я был председателем спортклуба института. Ректор мне пятьдесят рублей выписал наградные. А.А. Бурьба очень был рад кубку, когда на следующий день я принес ему его в кабинет.
О своих взаимоотношениях с ректорам я тоже уже писал ранее. Ни одно посещение ректора не обходилось без задушевной беседы с ним. В этот день мы обсудили перспективы развития спорта в ВУЗе. Он предложил мне подготовить список спортсменов, которых он наградит за активное участие в спортивной жизни института, победивших в спартакиаде ВУЗов области. Конечно, я подошел с этим вопросом к заведующему кафедрой физкультуры Савельеву Николаю Константиновичу. Мы вдвоем составили список для награждения. И через некоторое время появился приказ с фамилиями награжденных. От 20 до 50 рублей были премии. Это были приличные в то время деньги. Я получал стипендию 35 рублей в месяц. После такого внимания со стороны руководства, появлялось желание еще лучше работать. Я в этой спартакиаде еще занял третье место по метанию копья и подтвердил третий разряд по толканию ядра, принеся зачетные очки в копилку института. Мой вклад в победу был весом. Очки были мной заработаны в трех дисциплинах. Но отмечен, я был не только как спортсмен, но и как организатор спортивной работы института.
Занятия секции ДСО «Динамо» меня познакомили с Андреем Сафроновым. Сейчас это один их лучших травматологов области, профессор, доктор медицинских наук, заведующий ортопедическим отделением в 4 травматологической больнице Оренбурга. Я с ним общаюсь вот уже 45 лет. И Андрей Александрович всегда мне помогал, когда появлялась необходимость в квалифицированной медицинской помощи. Я с ним много общался и по работе, так как справки о травме давали травматологи.
Спорт меня подружил и с Володей Потаповым. Ещё в школе он был уже кандидатом в мастера спорта СССР по десятиборью. У него не очень «шло» копьё, диск и ядро. Как раз мои любимые виды спорта. Я ему подсказывал на его ошибки на тренировках. Меня же учил Яша Лившиц. Кандидат в мастера по метанию диска, первый разряд по толканию ядра. Яша работал преподавателем в политехническом институте, он тоже тренировался у А.В.Шошина. Вот по копью некому было мне подсказывать, и я изучал, как его метать, по книгам, да смотрел, как метают его соперники на соревнованиях. Так намного труднее, легче учиться, когда твои ошибки подсказывают со стороны. Граната и копьё, очень травмоопасные виды легкой атлетики. Если правильно не подготовишься, то запросто можешь порвать мышцы. Чем хороша легкая атлетика, тем, что тренируешься один, результат зависит только от тебя и от тренера.
В командных видах спорта результат зависит от товарищей по команде, а так же еще и от соперников. Первый раз у меня заболело сердце, когда я ожидал, как сыграет команда педагогического Оренбургского института с командой Орского педагогического института. Как раз за победу должны были дать всем членам команды по 15 рублей. Мне же, как тренеру и члену команды - 30 рублей. Так сложилось, что если наши педагоги забьют Орчанам мячей больше, чем мы, то они первые, если меньше, то мы первые. На базе пединститута формировалась сборная области по гандболу. Тренировал ее опытный тренер и организатор гандбола в Оренбурге Вадим Слотов. В команде пединститута играли почти профессионалы. Они все учились на спортивном факультете пединститута. Им ничего не стоило забить Орчанам больше мячей. Но они начали разыгрывать комбинации, выиграли, но не с тем счетом. Мы получили по 15 рублей, радости было много. В раздевалки спортсмены пединститута говорят Вадиму: «Что не сказал нам, мы бы набили им мячей»? На что он им ответил: «Надо играть, а не о деньгах думать»! Тут же в раздевалке он подошел ко мне и поздравил меня как тренера. Честно скажу, его рукопожатию я был рад больше, чем 30 рублям. Вадим был по характеру заводным и увлеченным человеком. Почти все гандболисты города у него тренировались, я тоже одно время тренировался. То, что сейчас гандбол в городе не на последнем месте заслуга его. Организован турнир области на приз губернатора Неплюева. Многие бывшие гандболисты считают, что в память о Вадима правильнее было его назвать его именем.
Кроме непосредственного участия в соревнованиях в составе команды, мне пришлось быть и судьей. Был секретарем городских соревнований. У секретаря, кроме судейства во время игры, еще и составление графика игры. Составление отчета за проведенные соревнования, составление ведомости оплаты судьям за судейство. После окончания ВУЗа мне пришлось тренировать женскую сборную команду области. Это предложение мне сделал Николай Михайлович Ларин. В институте он преподавал нам основы взаимозаменяемости и был бессменный вратарем нашей команды. Девчонки, баскетболистки съездили с ним на зону. Проиграли, но «загорелись», так как это уже был другой уровень соревнований. Другое отношение и талоны на питания выдавались на приличную сумму. Николай Михайлович подошел ко мне и просит: «Возьми девчонок». Я стал отказываться, с женщинами столько проблем. На что он мне говорит: «Зато как интересно тренировать, они же все на тебя будут смотреть влюбленными глазами. Потом можешь написать кандидатскую диссертацию».
Уговорил меня Николай Михайлович, тем более за это еще и платили 30 рублей. Начал с ними проводить тренировки. Больше команд женских в Оренбурге не было, и не с кем было проводить товарищеские встречи. Поговорил с Вадимом Слотовым, договорился, чтобы девушки играли с парнями. То есть ребята были спарринг партнеры моих девчонок. Кто видел игру гандболистов, то вспоминает, что в ней можно руками принять спортсмена, обхватить его сзади. И вот у парней эти приемы стали превалировать, пошла не тренировка, а объятия и лапания грудей, девчонки сильно не возражали. Им это даже нравилось. Зато мне не нравилось, так как смысл в тренировке пропадал. Все шли умышленно на контакт. Я собрал всех вместе и говорю им. Я сам далеко не старик и понимаю Вас, как парней, так и девушек. (мне было 28 лет). Но давайте обнимание, целование и все другое оставим на после тренировки. А во время тренировки будем тренироваться. Девчонки, вам придется играть не с парнями и не с лесбиянками. Так что имейте в виду, что основная задача стоит перед вами обыгрывать противника и забивать ему мячи. Мячи забивать любым способам. Победителей не судят.
У девушек была вратарь Оля Перекстина. Такая рыжая, конопатая бестия. Немного нагловатая, но бесстрашная и упорная, как танк. Мячи держала почти все. Она жила рядом с Н.М. Ларином и он ее научил стоять на воротах насмерть. Она держала даже удары парней. Мяч гандбольный довольно жесткий и бьет больно. Тренировались мы все лето в Зауральной Роще. Потом после тренировки купались. Я старался не кричать на девушек. Объяснять спокойно их ошибки, даже, если они их постоянно повторяли. Так редко кто проводит тренировки. Обычно тренеры разговор ведут на повышенных тонах. Я же хорошо помнил моего наставника по легкой атлетике Анатолия Васильевича Шошина. Как он мог находить язык и со школьниками и с взрослыми спортсменами. Он во время тренировки успевал следить за всеми, исправлять ошибки и хвалить за хороший результат. Я помню эпизод, у него погибает брат, и два дня не было тренировки. Нет, мы тренировались, но без тренера. Приходит на тренировку, Анатолий Васильевич. Меня поразило его самообладание, тренировка сегодняшняя ни чем не отличалась от предыдущей.
Познакомился я и с главным тренером сборной области по легкой атлетике Чемным Аркадием Борисовичем. Он работал главным врачом психиатрической больницы и заодно и был тренером по легкой атлетике сборной области. В основном она формировалась из спортсменов медицинского института, у них заведующий кафедры физкультуры П.А. Волженцев закончил Ленинградский институт Лесгафта по специальности легкая атлетика. Ему уже было за тридцать, но он выступал в беге с барьерами, очень сложная дисциплина. травмоопасная. Всего два человека бегали с барьерами он и Володя Потапов. Барьерный бег входит в десятиборье.
Я до сих пор сожалею, что перестали финансировать женский гандбол. Девчонки больше не ездили на соревнования. Из Оли в команде мастеров вышел бы отличный вратарь. Потом оказалось, что это была племянница жены моего товарища по институту Александра Скворцова, с которым мы почти пять лет прожили в одной комнате. Я интересовался ее судьбой, но мне Галя Скворцова (в девичестве Перекстина) сказала, что Оля пропала и сведений о ней нет. Жаль, очень жаль. Из всех девчонок она мне запомнилась больше всех, у нее был природный дар вратаря.
С Аркадием Борисовичем Чемным меня свел и производственный случай. В 1984 году мы строили детскую поликлинику. Рядом находилась психиатрическая больница. Оттуда каким-то образом сбежал больной. Поднялся на третий этаж и оттуда спрыгнул, отделался множественными переломами. Нам в организацию прислали приглашение по этому поводу. Разбираться послали меня. Захожу в приемную приводят под конвоем какого-то зека. Жду. Идет освидетельствование на его вменяемость. Его уводят, захожу я. Аркадий Борисович сразу же взял бразды правления в свои руки. Ему не понравилось, что его больные прыгают с нашего объекта. На это я ему ответил, что мы не отвечаем за охрану его пациентов. Он говорит, что является главным экспертом области, и его власти достаточно, чтобы обвинить администрацию объекта в травме, полученной больным, так как не был предотвращён доступ на объект посторонних лиц. Вина есть, а теперь предстоит больного первой группы лечить еще и от переломов. Нужно выработать совместные действия по дальнейшему предотвращению травм. Со стороны строительной организации необходимо закрывать калитку после работы на территории больницы, заделать все дыры в заборе. Со своей стороны больница усиливает контроль за поведением больных.
Вот на этом мы и разошлись. Я пошел на объект озадачил прораба. Он тоже прекрасно понимал, что есть и его вина в том, что больной попал на объект. Все дыры были заварены, на ворота повесили замок. На следующий день я снова пришел к А.Б. Чемному. Вместе с ним мы прошли, показал, что мы сделали. Он остался доволен, я говорит, подумал, что толку никакого не будет. Приехал инженер по охране труда, что он может сделать, оказывается, у вас ваши указания выполняют. Еще бы не выполняли, у меня достаточно рычагов власти, чтобы неисполнительных прорабов наказать. На хорошей ноте мы с ним и расстались.
Николай Полтавец, Оренбург, декабрь 2012 |
