22 июля втроем: я, супруга Ольга и дочка Наталья ездили из ставшего уже родным Оренбурга, на мою «малую родину» в Бурлин и Облавку. Решил съездить на могилу отца, а заодно и опробовать новую машину на такой экстремальной трассе. Конечно, выбранное время не совсем соответствует христианским обычаям, но свой сыновий долг когда-то должен был выполнить, теперь братьев уже нет, остался один я, да и живу, можно сказать, рядом.
Наконец я оценил то, что живу в России. Дорог в Казахстане нет, есть направления, это выражение, конечно, не я придумал, но оно часто используется, когда хочется подчеркнуть «бездорожье». Надо сказать, что мой опыт автомобилиста-любителя не позволяет сделать вывод о хороших дорогах и в России, хороших дорог мало, по отличным дорогам ездить мне как-то даже и не пришлось, но что касается Казахстана, то здесь есть принципиальные отличия, которые вскрываются сразу после пересечения границы. Мой профессиональный опыт инженера-механика и инженера-строителя подсказывает, что дорогами в Казахстане занимаются, причём довольно интенсивно, повсюду видны «свежие» следы строительства и ремонта дорог. Но сразу становится явным, что всё это «показуха» и очковтирательство, подкреплённое безответственностью и непрофессионализмом. Похоже, что здесь просто делают вид, что строят и ремонтируют, на самом деле вскоре становится очевидным, что это просто «отмывание денег», при полном отсутствии контроля за выполненными работами.
До Илека ехали 90-100 км. в час, жена быстрой езды. не переносит. Обратно она притомилась, скорость не контролировала, я немного «прибавил», примерно до 115, больше не совсем желательно, приходится обгонять, а я еще слабовато владею своей новой «Шкодой», не успел привыкнуть. Нас предупредили на границе, что больше 85 км. В час ездить в Казахстане нельзя. ГАИ «свирепствует», не знаю, может дорога в Аксай и позволяет это сделать, но если ехать в Бурлин, это возможно только на некоторых, немногочисленных участках, надо хорошо знать дорогу, все повороты, подъёмы, скаты и все ямы на ней.
Полтора часа проторчали на границе. Большая очередь машин. Сам контроль на границе проходишь быстро, он больше формален. Спрашивают: «Оружие, наркотики, боеприпасы есть»? Открываешь машину, зеркалом просматривают потаенные места, в вещах не роются. Фотографируют, как у нас, так и на казахской границе. Естественно наличие паспортов обязательно, спрашивают о маршруте и причине поездки. На все это уходит минут десять. Жара была градусов 35С. Но с кондиционером этого не ощущаешь. Помню поездку на «шестерке», тогда такая же жара напрягала, хотя и моложе были почти на 20 лет.
Дорога Илек-Бурлин совсем плохая. Не совсем понятно, по каким критериям и технологиям делали ремонт. Одна яма заделана, рядом нет и так по всей дороге. После Облавки до самого Бурлина дорога выложена очень крупной щебёнкой, можно сказать даже камнем, бутом, выровнять такое покрытие и, тем более, поддерживать в удовлетворительном состоянии просто невозможно. Много ям, бугров и кочек, иногда даже цеплял задними амортизаторами.
Уже перед обедом приехали в Бурлин, зашли в лавку. Наталья увидела коньяк, говорит очень хороший, она изредка по работе бывает на станции «Казахстан» (ныне город Аксай – нефтегазовый центр), это в тридцати километрах от Бурлина. Решили купить, взяли две бутылки за семьсот рублей. Это для России дешево. У нас хороший коньяк стоит в два раза дороже.
 Поехали по Бурлину, ул. Советская вся в ямах, по Чапаевкой еще можно ехать (нынешних, наверняка изменённых) названий улиц я не знаю. На кладбище долго искали могилу отца, нашли, привели в порядок, покрасили памятник и оградку. Заехали на ул. Волкова 1. Там встретились с Горевым, поговорили, сфотографировали берег речки, я узнал, что Анатолий Скобелкин, наш первый поселковый, на общественных началах спортивный организатор и тренер, умер два года назад. К Надежде Зубковой, которая, несмотря на предложение автора сайта, пока не изъявила желания общаться на нашем сайте, заехать не захотел, да и не так близко мы были знакомы, она постарше, окончила школу немного раньше.
Проехали к берегу Бурлы, известное место, «Водопой», хотели искупаться, но кругом грязь. Решили искупаться в Утве, но там тоже хорошего подхода к речке не нашли. Решили доехать до Облавки и искупались в Урале, возле Облавки, на косе, где как раз сейчас каждой весной подмывает берег и ведутся работы по его укреплению, иначе посёлок может смыть при очередном весеннем разливе Урала. Там рыбачили двое с Оренбурга, внахлест, с прикормом, клевало хорошо, вероятно подуст, небольшая рыбка, а в вяленом виде – большой и редкий ныне деликатес.
 В Облавке встретился и поговорил немного, с Толей Васильченко, и Володей Денисенко, сфотографировались. Толя меня сразу же узнал, очень обрадовался, он сидел и разговаривал с зятем. Захожу в дом, за столом сидит Толя, я спрашиваю: «Васильченко здесь живет»? - Здесь! - Узнаешь меня? Смотрит: «Николай»? ! - Да! Обнялись. Вспомнили, как я с ним боролся на соревнованиях. Я в восьмом классе год ходил на вольную борьбу, тренировал нас чемпион области, вот на тренировке я и боролся против Толи и еще одного курсанта ГПТУ. В Уральске я был свидетелем их борьбы на первенство области. Вопрос стоял так, кто из них побеждает, тот едет в Алма-Ату на первенство республики. Но кто должен победить, они решали не на ковре. Я как раз присутствовал при их разговоре, вроде получилась борьба то «договорная». Они уже неоднократно ездили на республиканские соревнования.
Вообще тяжеловесов в любом виде спорта мало, это и как во всех видах борьбы, так и в боксе и борьбе. Потом Толя стал мастером спорта, а вот судьбу его товарища я не знаю. Они оба на 10 кг. были тяжелее меня и сантиметров на 15 выше. Побороть их я не мог. Я и так хочу провести прием и эдак, а они стоят, как гора. Зато меня хвать в охватку и на ковер. Ладно, это еще можно было перенести, но вот когда кого-то из них сажаешь на спину и гуськом по залу, тяжело невыносимо, 100 килограммов на себе тащишь.
Вспомнили общих знакомых, Федю Ивченко, он в их колхозе был заместитель председателя колхоза и парторгом, я же с ним учился в одном классе, дружил, потом полгода служили вместе в армии в Североморске. Сейчас он живет в Оренбурге, изредка встречаемся. Вспомнили Журавлева Валерия Павловича, он с совхоза «Пугачевский», был председателем колхоза в Олавке. Сейчас - большая фигура в Оренбурге, глава Южного округа, их всего в городе два: Южный и Северный. Так как я работаю в коммуналке, то курирую оба округа, с Журавлёвым часто встречаюсь на совещаниях. Здороваемся, двумя тремя словами перекинемся, иногда на совещании приходится отвечать на заданные вопросы. На более близкое общение не хватает у них времени, а я стараюсь лишний раз на глаза начальству не лезть, еще с армии вынес правило, чем дальше от начальства, тем меньше проблем. Карьеру делать поздно, а вопросы могут задавать, и надо будет их решать.
 С Толей обсудили укрепление берега Урала, Урал смыл несколько домов и кладбище. Потом могилы переносили сами жители. Я этого не знал, поэтому могилу бабушки Прасковьи Казачек вода смыла. Она умерла в 1976 году в январе. Я высказал мысль, что дешевле было бы взорвать перешеек, и Урал пошел бы по более спрямленному руслу. Толя и говорит, что он и предлагал с Ю.В. Бергом, губернатором Оренбургской области, решить вопрос по отчуждению части территории, но никто его идею не поддержал, границы – дело «тонкое». И было взорвать то надо было всего метров 150, а весной Урал сам бы спрямил потом русло. И могилы бы сохранились и дома в поселке. Но, увы, вероятно кому-то более интересен был проект «вбухать» государственные средства. Я думаю, что уговорить можно было бы губернатора. Затратили более миллиарда рублей. Очень серьезное сооружение и земснарядом песка намыли целую гору, на фото это видно. Времени на общение с Толей и Володей было немного, ещё границу надо было «преодолевать», да и женщины мои в машине сидят, ждут. Вышли на улицу, тут нас Наталья и «щелкнула».
Вообще, Урал река уникальная, не уверен, что где-то в мире есть нечто подобное. Благодаря свойству грунтов и местности, по которой река протекает, она сильно «петляет». Например, расстояние между Уральском и Гурьевым «по прямой» менее 500 километров, а если посчитать километраж по реке на крупномасштабной карте, то получается более 1000 километров, об этом мне рассказывали участники «экзотического» путешествия по реке на байдарках из Оренбурга до Гурьева. Грунты из серии «плывунов», единственное гидросооружение на Урале это Ириклинское водохранилище, которое постоянно прорывает, очень уж оно получилось неудачное, видимо в то время проектировали ориентируясь на наименьшую стоимость строительных работ (плотина насыпная). И так по всему Уралу, не «терпит» он, когда человек вмешивается в его естественное поведение. Весной Урал коварен, в месте изгибов подмывает берега, «спрямляет» свои извилины, образуя новые.
Чуть ниже Облавки ещё совсем недавно была «Иртекская петля», которой сейчас уже и нет, река пошла по спрямлённому руслу, но это случилось раньше, ещё до того, когда наши «правители» оформили официальную границу между Россией и Казахстаном. Высокий яр, с которого по уплывающему Чапаеву стреляли белоказаки, как мы это видели в фильме, остался на месте, а река «ушла» километра на 1,5-2 правее по течению, а его старица совсем обмелела, используется местными жителями как свалка. Да и наш Бурлин в обозримом прошлом тоже стоял на берегу Урала, теперь его старица называется «Бурла», а между ней и Уралом на 3-4 километра пойменные луга, озёра и весной Урал разливается по всей этой площади.
 Денисенко живет рядом с Толей. Заехал к нему, он меня не сразу узнал, а потом вспомнил, что я сын Доры Федоровны, а уже потом, что мы и играли вместе в Облавке. Хотя Толя был самый сильный из мальчишек в Облавке, верховодил всеми Володя. Добрым словом помянул мою маму. Она всегда интересовалась, как сдали ее ученики физику, поступая в ВУЗ. В основном сдавали на «хорошо» и «отлично», чем мама была очень довольна и гордилась. Володя сдал на «отлично». Я может и повторяюсь, но наши учителя очень добросовестно нас учили, старались дать все, что сами знали. Гордились тем, что ученики Бурлинской средней школы, учились во всех ВУЗах страны и в самых престижных тоже: МГУ, Темерязевка, МАИ, МЭИ, Бауманка и т.д. В этом большая доля заслуги была наших преподавателей. Ведь мы сельская школа, без всяких там «специальных» классов, а тем не менее, знания получали вполне приличные. Лично мне очень легко было учиться в Оренбурге, как по общим предметам, так и по специальным. За знания специальных предметов, я очень благодарен учителю Котову Якову Евдокимовичу, за свои спортивные успехи Дзюбе Виктору и Анатолию Бугай. Ведь они могли дать «скидку», как сыну учителя, а они наоборот «грузили» меня по полной программе. Не занимаясь специально лыжами, как видом спорта, я на уроке физкультуры в институте, сдавая зачет по лыжам, выполнил 2 разряд. Не тренируясь по легкой атлетике в институте, достойно защищал его честь на областных соревнованиях.
Своим тактичным поведением учителя приучили меня не брать «нахрапом», а использовать все свои возможности. Так что когда пришлось тренировать сборную института, я применил все их приёмы и навыки. Наши гандболисты единственный раз выиграли первенство ДСО «Буревестник», а так всегда был только вторыми. Наши преподаватели старались на нас не кричать, крик, это неумение заставить человека выполнять то, что ты желаешь. Это же применял и я всегда в жизни.
С Володей вспомнили облавцев: Жору и Лену Емурановых, Марию Ольховик, бурлинцев: Толю Блинцова , Женю Каратеева, Амантая Испанова и других. Володя немного рассказал о своей жизни.
Николай Полтавец, Оренбург-Бурлин-Облавка, июль 2015 |
