Истинные цели закулисных «игрищ» с языком в Казахстане
Вслед за русскими Прибалтики и Украины, «прелести» набирающего силу национализма скоро, похоже, смогут оценить и русскоязычные жители Казахстана. Относительно сбалансированная языковая политика, проводимая президентом этой страны долгие годы, кажется, подходит к концу. Последствия могут оказаться катастрофическими.
На днях Нурсултан Назарбаев на встрече с министром информации и коммуникаций Дауреном Абаевым дал поручение правительству и парламенту страны перейти на казахский язык. При этом он оговорился, что следует предусмотреть и возможность синхронного перевода. По мнению Елбасы — лидера нации (этот титул с недавних пор официально носит Назарбаев ), необходимо предпринимать меры по повышению статуса казахского языка. А для этого, в частности, совершенствовать методику его преподавания. Патриотическим воспитанием казахстанской молодежи, сообщил он, следует усердней заниматься телеканалам.
Поручение президента было мгновенно учтено нижестоящими чиновниками. Уже на следующий день, 27 февраля, очередное заседание правительства прошло почти исключительно на казахском языке. Среди выступавших исключением стали глава Акмолинской области и министр образования Казахстана, которые докладывали по старинке — на русском.
Пока власти, судя по всему, относятся к «диссидентам» в правительстве терпимо. «Если отдельные граждане Казахстана хотят донести свою мысль на русском языке, но они не владеют в должной мере казахским языком, я думаю, что лучше, чтобы они донесли это на русском языке», — прокомментировал ситуацию министр информации.
Тем не менее, в республике процесс отхода от русского языка через понижение его статуса пусть и медленно, но неуклонно продолжается. Наиболее ярким свидетельством этого стал начавшийся переход Казахстана на латиницу. Новый алфавит был утвержден Назарбаевым 20 февраля. Ранее он объяснял смену графики тем, что кириллица «искажает» казахский язык.
С еще большим энтузиазмом к новому казахскому алфавиту отнеслись члены правящей партии «Нур Отан». «Данный вариант, в первую очередь, легок в понимании и использовании для молодежи. Партийная активистка Меруерт Айтенова считает, что модернизация языка — весьма своевременный и важный шаг.
Переформатирование Казахстана под новые языковые стандарты должно завершиться к 2025 году. Ради этого введение в школах «нулевых» классов отложено на год. После того, как будут напечатаны новые учебники — уже на латинице! — процесс перевода страны на местную «мову» пойдет ускоренными темпами. Крайними в этом, как и повсюду, могут оказаться русские и русскоязычные граждане.
Гендиректор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев предрекает быстрое возникновение в Казахстане русского сопротивления подобным новациям. То, что сейчас происходит в Казахстане, с одной стороны, давно ожидаемо, потому что это молодое государство и ему хочется эмансипироваться, для недавно возникших стран это естественно. Причем, Казахстан из всех стран СНГ проходит эту стадию собственного развития в самой мягкой форме, даже по сравнению с Белоруссией. Но с другой стороны, для русских и русскоязычных жителей это показатель, что Казахстан все же страна не многонациональных казахстанцев, как их уверяли ранее власти, а именно казахов, а это уже проблема, слишком велико там пока присутствие русских.
Так называемое «трехязычие», правда, закреплено законом. Три языка: казахский, русский и английский. Причем, русский язык в школьной программе обязателен. Однако, с прошлого года оценка по русскому языку перестала учитываться в их варианте ЕГЭ. Это уже был признак того, что значение русского языка понижается.
Назарбаев сам «подвинул» свой же закон, я так понимаю, что раз Назарбаев поручил правительству перейти на казахский язык, закон тоже должен измениться. Но изменение законодательства даже в президентской республике требует большего времени, чем исполнение поручения президента аппаратом правительства. То есть — закон еще не изменен, а поручение уже выдано. Это фактически означают привилегию для казахского языка. Но изменение закона в области межнациональных отношений никогда ни к чему хорошему не приводило. В нынешних обстоятельствах это не приведет к резкому ухудшению ситуации. Казахстан — страна, в которой авторитет президента почти безграничен. Но всю конструкцию держит только он. И перенапрягать ее, в условиях, когда Нурсултану Абишевичу немало лет — очень опасно.
Вряд ли это перенапряжение выплеснется на поверхность в виде каких-то силовых акций или народного возмущения. Скорее всего, в республике начнется конструирование каких-то национальных организаций русских. Сегодня есть «Ассамблея народов Казахстана», которая всю эту ситуацию держит в руках. Но ее механизм работает только до тех пор, пока у русских нет сомнений, что они — равноправные граждане Казахстана. Если появятся сомнения, могут появиться и организации, отдельные от АНК.
В свою очередь, бывший политзаключенный Ермек Тайчибеков видит в происходящем лишь этап долгосрочной стратегии по сокращению сферы использования русского языка. Он считает, что самый главный противник русского языка и русскоязычных (это все-таки не США), не «ручные» казахские национал-патриоты, которые по команде занимаются травлей конкретных людей, а сам глава государства Назарбаев Нурсултан Абишевич. Он аккуратно выдавливает все русское из общественного пространства Казахстана, и делает это последовательно и целенаправленно.
К сожалению, люди этого не замечают, потому что работает много зависимых от власти политологов, экспертов, агитаторов, пропагандистов, как на территории Казахстана, так и в Российской Федерации, которые внушают, что якобы Назарбаев является самым главным защитником русских и русского языка в Казахстане, намекая этим, что якобы после его отхода от власти станет намного хуже.
Никакого трехязычия в Казахстане не было, нет и не будет, вся политика Акорды, по моему частному, субъективному мнению и внимательному наблюдению, состоит в том, чтобы привести страну к построению полностью моноэтнического государства, в котором человек неизбежно будет ощущать комплекс неполноценности от незнания казахского языка. Несогласным остается либо смириться и занять низшие этажи в социальной иерархии, либо эмигрировать из страны.
А заставлять того, кто свободно говорит на русском языке, на котором общаются в мире более 200 миллионов человек, учить еще и казахский, который можно использовать в лучшем случае среди пятитимиллионного местного населения это откровенный садизм. Нет у людей свободы выбора, весь формат коммуникаций власти и общества директивы: ты должен, ты обязан. Более того, по моему мнению, основная причина давно осуществленного перевода столицы Казахстана из Алматы в Астану была в том, чтобы распространить этот мононациональный подход на всю территорию Казахстана.
Переводу казахского языка на латиницу особо никто не рад. Кроме тех, кто непосредственно работает в Акорде, в правительстве и просто вынужден имитировать радость от смены алфавита. Ведь в Казахстане абсолютно нет никакой демократии, власть народа это миф. Депутатом парламента никогда не станет случайный человек с улицы. Поэтому по всем инициативам Акорды только бурное ликование: по поводу переименования в честь президента центральных улиц городов, аэропортов и установки памятников.
Впрочем, кроме чиновников и еще кое-кто искренне радуется, полмиллиарда тенге выделено в блогосферу на то, чтобы сформировать нужное общественное мнение по этой теме, у работающих в этой сфере появился шанс разбогатеть.
Вообще, смена алфавита и принудительное изучение другого языка, это всегда стресс, это мощнейший удар по моральному состоянию человека. Игры же с подменой алфавита и навязывание всем казахского языка (сейчас его знает около трети населения), это элемент психологического подавления жителей на уровне подсознания. Цель в том, чтобы основная масса людей чувствовала себя некомфортно и ущербно. Ведь людям с подавленной волей трудно проявлять гражданскую активность. Если человек недоволен своим социально-экономическим положением, непопулярными решениями властей, то его можно быстро остановить, погасить его протест, внушив, что он изначально неполноценный — не знает казахский язык или еще не научился пользоваться латиницей.
В связи с этим, истинной мотивация лидера Казахстана заключается не в том, что Назарбаев заботится о стране, о народе, создаётся впечатление, что он гиперэгоист, который всегда думает только о себе и о собственных интересах. Вся его забота на текущий момент, это скорая передача власти «своему» человеку и стремление получить гарантии, что никогда последующие лидеры не посмеют посягнуть на его память, репутацию или произвести неудобное для него и его родных и близких перераспределение собственности.
Не опасаюсь давать столь резкие оценки и не претендую на истину в последней инстанции, являюсь обычным человеком, могу ошибаться и заблуждаться. Но не удивлюсь, если после моих высказываний, Комитет национальной безопасности Казахстана может сфабриковать по материалам статьи очередное уголовное дело, в Казахстане «на корню» уничтожается любое независимое мнение.
По мнению гендиректора Института ЕАЭС Владимира Лепехина, сворачивание русского культурного пространства в Казахстане и, в частности, перевод алфавита на латиницу, это не сознательное разрушение евразийского тренда, а ошибка. Причиной могут быть аргументация или предложения коммерческого или политического характера, которые используют советники руководства Казахстана, обеспечивающие взаимодействие этой страны с Западом.
Ещё в Союзе среди руководителей и специалистов среднего уровня на слуху была байка. Один такой руководитель, убедившись в том, что все положительные результаты его работы уже полностью себя исчерпали, при существующей системе его способностей уже не хватало удержаться даже «наплаву». Дальнейшее нахождение на службе было чревато негативными явлениями – увольнением по собственному желанию (своему, или желанию начальства), увольнением по статье, передачей материалов в суд и т.п. Легко можно было «загреметь под фанфары». Вариантов много, вплоть до трибунала или даже приговора «без суда и следствия».
Руководитель, «держащий руку на пульсе», подбирал кандидатуру для своей замены. Из числа карьеристов, или, по крайней мере, честолюбивых людей, не способных объективно оценить свои возможности. Эта кандидатура согласовывалась начальством и он «уходил», либо в рядовые, либо, вообще, в другое предприятие или отрасль. Но будучи на своём опыте уверенным, что система не позволит долго «кайфовать» его приемнику, оставлял ему три конверта, которые поочерёдно надо было вскрывать, когда будет уже «невмоготу». В первом конверте было: «Вали всё на меня», во втором: «Снимай моих, ставь своих», ну а в третьем: «Готовь три конверта».
Всю предыдущую неделю «верхние эшелоны власти» Казахстана лихорадило. Астанинские идеологи и политологи, претендующие на звание независимых, в печати и сети муссировали вопросы текущего положения дел в стране. Наш уважаемый Елбасы, окончательно убедившись в том, что после 25 лет его руководства никак не удалось не только развить экономический потенциал, накопленный предыдущими поколениями, но и сохранить его, предпринял ряд мер, которые должны кардинально «поправить» положение. Вдруг оказалась актуальной ситуация басни Крылова, в которой действующие «оркестранты» в музыканты не годились, как бы они не рассаживались. Да и обездоленный народ не стремился к подвигам ради незаслуженного обогащения элиты.
Объяснение простое, система была выстроена так, что за результаты своей деятельности по закону никто не отвечал, всё «спускалось на тормозах», а серия последних преследований должностных лиц различного уровня, были уже бессмысленны, «поезд ушёл», экономики, как таковой нет.Но наш «Наимудрейший» большой прагматик, он, хоть и вынужденно, «запустил» денежный вопрос. Теперь надписи на регулярных банкнотах и монетах будут отображаться исключительно на казахском языке. Действующий ранее указ с 2003 года предусматривал надписи на двух языках – казахском (государственном) и русском. Будут ли на новых деньгах надписи сделаны на латинском алфавите или нет, из текста указа неясно. Вполне вероятно, что новые тенге лишатся одновременно и русского языка, и кириллического алфавита. Причём идеологи и политологи, умышленно уходя от сути, свели обсуждение к уже «обкатанному» вопросу языка. К чему приведёт замена русского названия номинала купюр не казахское (наверное, уже на латинице). Вот только заголовки нескольких публикаций: «Стоит ли Казахстану задуматься о деноминации?», «Нож в спину» (имеется ввиду, кого теперь Казахстан уважает больше, Россию, или мировое сообщество) и т.п.
При проведении денежной реформы в 1947 году, И.В. Сталин спросил у соответствующих специалистов: «Ну и во сколько новых рублей будет оцениваться доллар?». Последовал ответ:«Около пяти рублей», резюме Вождя: «Хватит им капиталистам и трёх рублей!». Надо сказать, что советским трудящимся это было как-то «до лампочки», валютные операции в стране были практически запрещены и жестоко преследовались. Все вопросы решались на соответствующем уровне. Но сегодня суть вопроса в том, что наш Президент считает необходимым сохранить существующее положение дел в вопросах определения (назначения) курса тенге и язык здесь абсолютно не при чём. Народ давно предполагает, что все «ухищрения» с определением курса тенге не соответствуют состоянию экономики страны. Вскоре станут неизбежными диалоги типа: «А сколько это будет «по старому», а сколько в рублях, а сколько в долларах?». Всё это мы уже «проходили».
Казахстан избавляется от русского языка на тенге. Президент Казахстана утвердил новую концепцию дизайна монет и банкнот национальной валюты. Теперь с казахстанских тенге исчезнут все надписи на иностранных языках. Поясняется, что изменения не коснутся инвестиционных и коллекционных монет. Новая концепция дизайна валюты допускает изображения казахских орнаментов, выдающихся личностей Казахстана, уникальных исторических и географических мест, архитектурных памятников страны, представителей природы Казахстана, а также рисунки, связанные с историей, политикой, экономикой, наукой и спортом, достояниями мировой культуры.
Официальный представитель российского МИД Мария Захарова прокомментировала изменения в дизайне казахской валюты. Захарова назвала нововведение внутренним делом республики. Тема находится в сфере нашего пристального внимания не только в контексте Казахстана, но и в принципе всего пространства, где проживают люди, для которых русский родной язык. Представитель внешнеполитического ведомства также подчеркнула, что Москва по-прежнему поддерживает контакт с Астаной.
Глава государства в своем интервью подчеркнул актуальность программы «Рухани жаңғыру», обращенной к народу, его культуре, истории. Как отметил Президент в связи с предстоящим переходом на латинскую графику, сейчас государственная комиссия шаг за шагом ведет свою работу. Нурсултан Назарбаев порекомендовал читать «Егемен Қазақстан» для того, чтобы глаза привыкали к буквам. Стоит упомянуть, что в настоящее время в каждом номере республиканской газеты «Егемен Қазақстан» публикуется колонка колумнистов, написанная на основе нового латинизированного алфавита казахского языка.
Насколько я понимаю, Глава государства имел в виду то, что на заседаниях правительства и парламента мы будем переходить на государственный язык. Я думаю, это вопрос сферы владения государственным языком. Дословно не помню, что говорил Глава государства, но мысль была в том, что мы за 26 лет независимости должны перейти к тому, чтобы в правительстве и парламенте говорили на государственном языке. Но слова "только", насколько я знаю, не звучало. То есть это зависит от степени владения государственным языком каждого отдельного гражданина РК. Если члену правительства удобнее выразить свою мысль на русском языке, он может это сделать.
Для журналистов, присутствующих на заседаниях, предусмотрен синхронный перевод. Для зрителей онлайн-трансляций такой опции нет. Соответственно, у работников СМИ возник вопрос, будет ли осуществляться перевод на русский язык. В принципе, это не такой сложный вопрос, его можно рассмотреть. Вы же будете делать репортажи, спокойно можете донести до населения мысль, которую выразил кто-то из министров.
Просто цитирую. Москва не усматривает в решении казахстанских властей о переходе на латиницу ущемления прав русскоязычных граждан. Об этом заявил в среду министр иностранных дел РФ Сергей Лавров на большой пресс-конференции по итогам 2018 года, передает ТАСС. Глава МИД РФ подчеркнул, что у России и Казахстана "очень добрые отношения". Он напомнил, что страна - одна из самых частых переговорных площадок, а лидеры двух государств встречаются несколько раз в год и регулярно общаются по телефону. При этом, обратил внимание Лавров, в Казахстане принимаются решения, которые, в частности, предусматривают переход казахского языка на латиницу.
"Это решение наших казахских друзей. Мы не видим каких-либо решений, которые будут ущемлять русский язык, ущемлять права русскоязычного населения Казахстана", - указал глава российского внешнеполитического ведомства. "По крайней мере, эти вопросы находятся постоянно у нас на контроле", - сказал Лавров, отметив, что где бы ни находились российские соотечественники, Москва стремится обеспечить их права и интересы. "Эти вопросы на повестке дня и с Казахстаном, и со всеми другими странами, включая не только пространство СНГ, но и страны Европы, Америки, другие регионы, где проживают наши соотечественники, и они являются приоритетом номер один", резюмировал он.
Или возьмите телевидение. В марте прошлого года национальный оператор «Отау-ТВ» включил в свой пакет новый телеканал Discovery Showcase, который, как сообщалось, будет показывать «лучший познавательно развлекательный контент» - самые интересные передачи от Discovery Channel, Animal Planet, TLC и Discovery Science. Причем в формате HD, то есть в высоком разрешении, и, самое главное, на казахском языке (впервые!). Но на днях автор этих строк, позвонив в «Отау-ТВ», узнал, что этого телеканала в пакете уже нет и что остались лишь русскоязычная и англоязычная версии Discovery Channel. Девушка-оператор не смогла ответить на вопрос, что послужило причиной, но в общем-то и так все понятно: от тех или иных каналов обычно отказываются тогда, когда у них слишком маленькая аудитория. Ведь за возможность показывать что-либо приходится платить правообладателю, да и перевод на другой язык требует затрат, а «отбить» эти деньги можно только за счет абонентов. Получается, что наши соотечественники не проявили интереса к казахскоязычной версии телепрограмм, которые смотрит весь мир, которые расширяют кругозор и дают новые знания.
Если у нас нет особого желания потреблять даже уже имеющийся контент на казахском языке, то что говорить о создании нового? (Имеется в виду действительно умный, качественный и полезный, а не исторические мифы, не попса и подобие юмора, которые сегодня заполонили экраны ТВ и концертные площадки, и тем более не казахские вариации «Дома-2»). Ведь это потребует активной мыслительной деятельности, креатива, времени, сил, того самого подвижничества, о котором говорилось выше. Потребует прежде всего от представителей национальной интеллигенции – ученых, деятелей культуры, педагогов и т. д., а также от общественных активистов, называющих себя патриотами. Именно им следовало бы заняться созданием и продвижением таких интеллектуальных продуктов, которые были бы интересны всем казахстанцам и которые бы побуждали тягу к изучению казахского языка. А плакаться по нему, требовать преференций и режима наибольшего благоприятствования – проявление слабости и неконкурентоспособности. Это только унижает язык…
Можно бесконечно требовать обязательного знания государственного языка каждым гражданином страны. Однако надо понимать, что в наш прагматичный век, когда многие озабочены тем, как бы прокормить себя и свои семьи, люди будут изучать только то, что им жизненно необходимо. И никакие слова о долге, патриотизме и прочих высоких, но неосязаемых материях не помогут. Безусловно, есть директивно-большевистский метод – принуждения. Но использование его чревато непредсказуемыми последствиями. В том числе для страны в целом. «Махать шашками» в таком деликатном вопросе, как языковой, – занятие крайне опасное, что наглядно продемонстрировал украинский опыт.
Куда более конструктивным представляется другой путь, который заключается в том, чтобы сделать казахский язык привлекательным для всех граждан страны, чтобы они убедились: через него можно получать весь массив информации, необходимой для получения качественного образования, для различных видов профессиональной деятельности, для воспитания детей, для расширения кругозора и собственного культурного развития. Но чтобы казахский язык хотя бы приблизился к такому уровню, потребуются серьезные интеллектуальные усилия и в чем-то даже подвижничество. Ведь надо будет создать на нем самый разнообразный, качественный и при этом доступный контент (как оригинальный, так и переводной) – детский, учебный, литературный, телевизионный и т. д. Если тебе интеллигент имя, надо не права качать, а «голосовать рублем». Готовы ли люди, позиционирующие себя как радетели за казахский язык, принять в его судьбе, популяризации не показное, а самое что ни на есть деятельное участие? К сожалению, пока их, за редким исключением (тут можно назвать отдельных энтузиастов вроде Каната Тасибекова, Земфиры Ержан и некоторых других, чьи усилия заслуживают самых благодарных слов), хватает только на то, чтобы либо петь по нему нескончаемый «жоктау», либо предъявлять претензии и ультиматумы. Если мы, например, хотим, чтобы у издательств был интерес к выпуску книг на казахском языке, а у книжных магазинов – к торговле ими, то нам надо просто как можно чаще покупать и читать такую литературу. Элементарный закон экономики: спрос рождает предложение. Но вот есть ли на самом деле спрос? В Национальной библиотеке РК (бывшая «пушкинская») в Алматы можно увидеть длинные стеллажи с многотомными собраниями из серий «Әлем әдебиеті кітапханасы» («Библиотека мировой литературы»), «Әлемдік философиялық мұра» («Мировое философское наследие») и других, изданных в рамках госпрограммы «Мәдени мұра». Судя по состоянию книг, выпущенных больше десяти лет назад, к ним мало кто за это время притрагивался. А ведь на их издание (в общей сложности более пятисот томов, суммарный тираж – свыше полутора миллионов экземпляров) государство израсходовало значительные бюджетные средства. И тем более готовы ли мы тратить на покупку книг, особенно для собственных детей, свои кровные?
У нас вошло в привычку разбрасываться такими словами, как «дискриминация», «геноцид». В них чаще вкладывают эмоциональный смысл, нежели юридический, как должно бы быть. Кстати, это один из признаков того, что наше общество так и не стало правовым. Да и, судя по всему, не особо стремится стать таковым, что только на руку власть предержащим. Так вот, если подходить именно с правовой точки зрения, то законодательство РК определяет преимущественное положение казахского языка относительно всех других. Согласно Конституции страны, он имеет более высокий статус, чем русский, уровень владения им обязательно тестируется при поступлении граждан на госслужбу, при конкурсном отборе кандидатов на получение стипендии «Болашак» для обучения за рубежом (на русский данные нормы не распространяются). Теперь что касается практического подкрепления этого статуса. Ежегодно растет доля школьников, обучающихся на казахском языке: сейчас она достигла 70, а среди самих казахов – 90 процентов. Полностью переведен на него центральный государственный телеканал, финансируемый из республиканского бюджета. Именно на нем, а не на каком-то другом, выпускаются 100 лучших в мире учебников. И т.д. и т.п. Плюс ко всему государство готово серьезно вложиться в перевод его графики на латиницу, видя в этом новые возможности в плане развития казахского языка. Так о какой дискриминации может идти речь?
Другое дело, что в ряде сфер общественной жизни казахский язык остается как бы вторичным относительно русского. Например, высказывается недовольство по поводу того, что многие законопроекты изначально пишутся на «великом и могучем» и только потом переводятся на государственный. Что в книжных магазинах книг на казахском значительно меньше, чем на русском. Что не везде казахскоязычные граждане могут получить услуги на родном для себя языке. Перечень претензий можно продолжить. В чем-то они, наверное, справедливы. Но с выводами, к которым обычно приходят выдвигающие их люди, согласиться трудно. А выводы эти заключаются в том, что расширять сферу применения казахского языка надо за счет введения нормы об обязательном его знании представителями всех «публичных» профессий, включая продавцов, официантов и парикмахеров и за счет сужения пространства использования русского – отсюда предложения вроде того, чтобы сделать все школы в стране казахскими.
Очередной языковый скандал разгорелся на Украине. Событие произошло в одном из поездов «Укрзализницы», который следовал по маршруту Николаев-Ивано-Франковск, где на требование одного из пассажиров обслуживать его на украинском языке сотрудница вагона-ресторана ответила отказом. Примечательно, что мужчина оказался военнослужащим украинской армии, он тут же принялся угрожать работнику транспортной компании увольнением. Об этом подробнее рассказало Федеральное агентство новостей (ФАН).
Сообщается, что боец ВСУ возмутился, что женщина в вагоне-ресторане говорила с ним на русском языке, украинский «патриот» потребовал перейти на государственный язык, заявив, что «такого неуважения ещё не видел». Сотрудница компании-перевозчика проигнорировала хамоватого военнослужащего и пожаловалась на него начальнику поезда, который попытался успокоить недовольного пассажира, оперируя тем, что Николаев является русскоязычным городом, где все жители общаются друг с другом на русском языке.
Все усилия персонала поезда были напрасны, силовик не собирался успокаиваться и подчеркнул, что его семья пережила «голодомор» и репрессии. Он добавил, что женщина получает заработную плату «за счёт украинского народа», поэтому она просто обязана использовать украинский язык на рабочем месте. Кроме того, солдат ВСУ заявил, что если она продолжит говорить на русском языке, то зарплату ей нужно выплачивать «туалетной бумагой».
Как выяснилось позже, скандаливший в вагоне-ресторане мужчина, оказался уроженцем Луганской области, где в повседневном общении также используется русский язык. Напомним, Киев поэтапно проводит политику украинизации страны, подвергая нападкам русский язык. Например, на украинском телевидении были введены существенные ограничения на русскоязычный контент. Украинская власть продолжает разрабатывать всевозможные законопроекты, которые направлены на запрет использования русского языка и его вытеснение.
Лингвистическая реформа, в рамках которой сейчас в Казахстане запускаются новые проекты стоимостью в $664 миллиона, представляет собой очень серьезную инициативу не столько социально-культурного, сколько крупномасштабного политического характера. В пользу такого вывода свидетельствуют не только связанные с этим начинанием опасения касательно «угрозы территориальной целостности страны» из уст даже зарубежных наблюдателей, но и также выделяемые под его реализацию огромные объемы финансирования. Но при всей такой действительности остается без ответа, если судить по гамбургскому счету, вопрос следующего характера: кто является реальным конечным бенефициаром лингвистической реформы и кому все это по большому счету должно принести самые настоящие выгоды? Можно было бы ответить: «чиновничество». Но оно до сих пор по большей части ограничивается в своей деятельности использованием русского языка, возложив основную часть функций по обеспечению параллельного применения казахской речи на плечи корпуса переводчиков, и вполне комфортно, надо полагать, чувствует себя в условиях сложившейся языковой реальности в системе государственной службы. В РК еще имеется немало чиновников очень высокого ранга, которые, как считается, не говорят по-казахски. Между тем все больше усилий прикладывается к реализации языковой реформы, и под это дело выделяются значительные средства.
Речь идет почти о доброй половине членов правительства страны. Среди тех, кто ниже рангом, тоже хватает таких, кто слабо владеет или вовсе не владеет письменным казахским языком. И как, по-вашему, такие чиновники могут относиться к затеваемой лингвистической реформе?.. Правильно, они наверняка надеются на то, что существующая практика, при которой казахский язык исполняет роль второстепенного, переводного языка, сохранится, а они сами все так же будут продолжать осуществлять свою деятельность практически полностью по-русски. Никак иначе безропотного принятия ими предполагаемой смены казахского алфавита не объяснить. Ведь, если бы надвигалась реальная опасность утраты ими своего высокого положения в общественно-государственной системе из-за лингвистической реформы, они бы уже знали об этом и, естественно, в той или иной форме и достаточно твердо выразили свое несогласие с ее проведением.
Но та большая армия чиновников, которые не имеют навыков работы с написанными по-казахски документами, помалкивает и ничем не проявляет своего недовольства или хотя бы несогласия. Следовательно, они имеют, надо полагать, основание надеяться на то, что смена алфавита казахского языка не означает отказа от использования русского языка в качестве главного коммуникативно-информационного средства государственной службы в Республике Казахстан.
Вслед за русскими Прибалтики и Украины, «прелести» набирающего силу национализма скоро, похоже, смогут оценить и русскоязычные жители Казахстана. Относительно сбалансированная языковая политика, проводимая президентом этой страны долгие годы, кажется, подходит к концу. Последствия могут оказаться катастрофическими. 
