 От крепкого сна меня
разбудил настойчивый стук в входную дверь моей квартиры, находившейся на
Северо-Востоке-2. За дверью слышалось учащённое
дыханье и, стоявший на лестничной площадке Юрий Романович Кирилюк,
сонным голосом прошипел: «Быстро одевайся и спускайся вниз». Я мгновенно оделся
и мы выскочили из подъезда с, присоединившимся к нам по пути, инженером радиолокации
Володей Гамма. От его светло-зелёного
автомобиля «Москвич», стоявшего прямо под окном второго этажа, незнакомый
мужик спокойно откручивал переднее правое колесо. Мы сходу втроём набросились
на него, скрутили и позвонили в милицию. Около двух часов мы провели на кухне
квартиры Володи, пока милиционер допрашивал и оформлял дело по задержанию вора,
кстати, ранее судимого за воровство автомобильных колёс.
Мы проживали в новом пятиэтажном доме, в котором расселились
семьи пилотов, авиатехников, авиадиспетчеров и обслуживающего Уральский
аэропорт персонала. Все жители г. Уральска, особенно таксисты, новый дом, расположенный
в районе общества «Слепых», называли «летчицким». Проживавшие в нём жители
хорошо знали друг друга, и поэтому появление нового незнакомого человека никогда
не оставалось незамеченным. Володя Гамма потом эмигрировал потом в Германию, к несчастью
недавно разбился на частном самолёте в Германии. Он был знатоком своего дела и
хорошо разбирался в радиоэлектронике, сконструировал дистанционный
противоугонный маячок и установил его у себя в спальной комнате. Современных
звуковых противоугонных устройств тогда ещё не было. Когда, ничего не
подозревавший вор, начал откручивать гайки, самодельный прибор сработал чётко, и нам удалось предотвратить
кражу колёс. Я проснулся ранним майским утром от назойливого дребезжания
будильника и стал готовиться к отбытию в очередную командировку на Мангышлак в
г. Новый Узень. Быстро позавтракав и попрощавшись с женой и детьми, вышел во
двор и направился к своему автомобилю « Жигули», стоявшему рядом с «
Москвичом». Не доходя несколько метров до автомобиля, моё внимание привлекли
щётки стеклоочистителей лобового стекла, до отказа откинутые вперёд. Я бросил
на заднее сиденье свой «дежурный»
портфель и, запустив двигатель, поехал в аэропорт. Сразу в лицо стал дуть
сильный ветер и когда протянул руку
вперёд, то увидел отсутствие переднего лобового стекла. Вот и вторая
приключилась беда, с самого раннего утра подумал я и смачно выругавшись, поехал ставить машину в гараж, находившийся в
районе ремзавода. Как назло, на автобусной остановке, находившейся
напротив городской поликлиники № 2, не
оказалось не одного автобуса и мне пришлось добираться до аэропорта на такси. Первым,
кого я встретил, при входе в здание АДП, был добродушно улыбавшийся дежурный штурман Володя
Покатило, которому я и поведал все «ужасы» начинающегося дня. Но плакать уже
поздно, бесполезно и мы со вторым пилотом Сергеем Толстовым, вылетели на самолёте
L-410 на Гурьев.
Яркое солнце ласково светило прямо в глаза, отражаясь золотыми бликами от лобового стекла самолёта, а внизу тонкой извилистой линией петлял
и нёс свои воды к Каспию седой Урал, вплоть до самой посадки. Заправившись
под пробки, мы взяли курс на Шевченко и после пролёта дальнего привода полетели
на Новый Узень. Погода была «миллион на миллион» и через полтора часа уже
заходили на посадку. После третьего разворота «выкинули» шасси, после
выполнения четвёртого разворота вышли на глиссаду снижения. Вдруг в эфире прозвучала команда диспетчера: «Посадку
разрешаю, после посадки командиру зайти срочно в АДП». Опять какое-то нехорошее
предчувствие появилось у меня внутри и поднявшись по крутой лестнице в здание
АДП (аэродромный диспетчерский пункт), мне вручили радиограмму из Уральска о
том, что у меня умер родственник и приказывают «привязать» самолёт и на
рейсовом самолёте прибыть в Уральск. Я
позвонил в Шевченко и мне ответили, что рейсовый самолёт на Уральск улетел.
Тогда мне пришлось звонить заказчику, рассказать о моём затруднительном
положении и просить разрешения вернуться опять на базу. Заказчик пошёл мне навстречу, но с одним условием. Я должен
произвести посадки в Гурьеве, Астрахани, Волгограде и Саратове, и высадить в
каждом аэропорту пассажиров Заказчика. У меня не было выбора и, дождавшись
людей, мы вылетели на Гурьев. Вот здесь я точно поверил, что одна беда не ходит
и вдобавок мучили терзания, кто же это мог умереть так быстро, когда я только буквально 3 часа как покинул Уральск
и мне ничего не сообщили на базе. После высадки пассажиров в аэропорту Гурьев, мы взяли курс
на Астрахань и вот на этом промежутке, пролетающий над нами самолёт,
ретранслировал сообщение из Уральска уточнив, что родственник умер в посёлке и
похороны завтра. И так кое-что немножко прояснилось и после Астрахани мы
полетели на Волгоград. При подлёте, нам прочитали фактическую погоду
Волгограда, оказалось, что там сильный боковой ветер по полосе до 14м /сек и
предложили уйти на запасной аэродром в Ростов. В таких ситуациях иногда пилоты
прибегают к общеизвестным уловкам в виде контрольных замеров параметров
погодных условий. То есть надеются, что в момент посадки, на короткий
промежуток времени, погода улучшится, для этого метеослужба предприятия
организует перед посадкой фактические замеры погоды, но все мои просьбы о
контрольных замерах были напрасны и после пролёта привода Волгограда, мы
повернули на Ростов. Войдя в зону Калмыкии, мы запросили погоду Элисты - столицы
республики и, после разрешения принять и дозаправить наш самолёт, произвели
посадку в аэропорту г. Элиста. Острый дефицит времени не позволял нам далеко
отходить от намеченной трассы. При входе в здание аэровокзала, нам всюду
встречались таблички с надписью «Осторожно, СПИД !». Оказывается в это самое
время медработники одной из больниц Элисты, заразили через шприцы двенадцать
детей и везде в общественных местах были приняты жесточайшие меры
предосторожности. Ну вот, ко всем нашим страданиям, прибавлялась прекрасная возможность заразится СПИДом, хотя об этой
коварной болезни, мы ничего почти в то время ничего не знали. Было жутковато, создавалось впечатление, что все диспетчеры и пилоты Элисты уже больны СПИДом. Прошло два часа
мучительного ожидания и, наконец, нам дали добро на вылет в город-герой
Волгоград. Чем дальше мы удалялись от Элисты, тем спокойнее становилось
на сердце. Ведь многократное число раз приходилось прикасаться к ручкам дверей
ресторана, туалета, других комнат, и что из этого могло с нами приключиться
одному Богу известно. Ну вот мы опять на
прямой глиссаде снижения в аэропорту г. Волгограда и снова звучит в эфире
команда уйти на второй круг, так как боковой ветер превышает допустимый и не
подходит по минимуму к воздушному судну данного типа. После выполнения
четвёртого захода по прямоугольному маршруту, мы выпустили шасси и
приготовились к посадке. На наш запрос о готовности к посадке, диспетчер
ответил: «Посадка по усмотрению командира». Так как примерно в 30 километрах от
аэродрома надвигался с северо-западной стороны сплошной чёрной линией фронт, с
ярко вспыхивающими в ночи молниями, который вот-вот мог накрыть аэродром своей
тёмной бушующей массой, я принял решение садиться в Волгограде. С бешеной силой старался отнести наш самолёт влево боковой
ветер. С полностью отжатыми триммерами в сторону ветра и большим креном, мы
отчаянно боролись, чтобы удержать прямую траекторию полёта на снижении. Прямо
по курсу, отчётливо и необычайно красиво
виднелась зажженная полоса, отражая в темную пустоту неба свои яркие красные,
зелёные и жёлтые огни приближения, входные и
боковые фонари ВПП. После пролёта торца полосы, перед самой
землёй, я установил самолёт горизонтально, в посадочное положение и с жёстким
боковым ударом мы удачно приземлись на основные шасси. После прижатия носового
колеса, применения реверса, эффективного ножного торможения, самолёт устойчиво
побежал по полосе и вскоре мы зарулили на перрон аэропорта г. Волгограда.  Высадив людей и дозаправившись, мы где-то во втором часу
ночи взлетели и взяли курс на Саратов. Над г. Камышин, самолёт опять попал в зону
сильнейшей турбулентности. Полёт проходил как по стиральной доске. В условиях
сплошного ливня и непрекращающихся вспышек молний, мы долетели до Саратова, но из-за сложных
метеоусловий, посадку в Саратове запретили, пришлось идти на запасной аэродром
г. Балаково. На борту осталось всего два
пассажира и после непродолжительного убедительных переговоров, они согласились
лететь на Уральск, чтобы оттуда уехать поездом на Саратов. Над г. Ершовом
болтанка потихоньку стала затухать, забрезжил рассвет и на горизонте появился
красный полукруг восходящего солнца.
Картина открывалась необычайно красивая, самолёт шёл ровно
без встряхиваний, но экипаж, уставший и изнурённый длительным и неспокойным
полётом, клонило ко сну. Хотя до посадки в Уральске оставались считанные
минуты, глаза слипались, сильно
захотелось спать, а тело и руки дрожали от постоянного нервного и физического
напряжения. Солнце уже довольно высоко поднялось над горизонтом, когда колёса коснулись
ВПП аэродрома г. Уральска. Ну вот вроде и всё, мы дома, полёт окончен
благополучно, но постоянно преследовала и пугала мысль о предстоящем траурном
дне. Прямо от самолёта я сел в автобус, заранее приготовленный
командованием отряда, поехал в город, «отрубившись» на сидении мертвецким сном.
Я не знал, что возле аэровокзала ждали и дежурили две легковые машины,
специально присланные из Аксая, которые по моему прилёту были готовы отвезти меня в
п. Будёновка. Там скоропостижно скончался муж родной сестры Немировский П.П. Он
работал там председателем колхоза имени Кирова, а накануне был назначен начальником
райсельхозуправления и заместителем акима Бурлинского района Уральской области.
Когда-то, в конце 60-х годов, будучи Первым секретарём Бурлинского райкома Комсомола, он принимал
меня в члены ВЛКСМ. За три года работы в колхозе создал огромную ферму пушного
зверя, под его руководством в кратчайшие сроки были построены музыкальная
школа, детский сад с бассейном и множество жилых домов. Но так распорядилась
судьба, не позволившая пожить ему подольше и сотворить много не менее хороших и
полезных дел. Через три часа после длительного и изнурительного полёта, я
уже мчался на УАЗике в посёлок и не застав там траурную процессию, поехал в
Аксай, где догнал и присоединился к веренице машин. На следующий день рано
утром меня отвезли в аэропорт, где я увидел, что мой самолёт рулит по перрону.
Я закричал и замахал руками, отчего самолёт остановился. Из него вышел
командир, которого послали временно подменить меня. После подписания полётного
задания, мы вновь взлетели и направились в г. Новый Узень, откуда надо было
срочно отвезти больного в реабилитационный центр г. Краснодара. Владимир Калюжный, Тольятти, декабрь 2012
|
