 Прочитал контрольную карту перед посадкой
и вдруг загорелась красная лампочка «Пожар на двигателе». Согласно руководства по
лётной эксплуатации приступил к
тушению пожара на двигателе, но в нормативное время, отведённое для этого не уложился.
Двигатель «условно» сгорел, я вышел из
тренажёра, который в 1975 году находился
на территории старого аэропорта и начал слушать
анекдот, который рассказывал инструктор тренажёра самолёта АН-2, бывший
командир Уральского объединённого авиаотряда Коробков Михаил Евстафиевич.
Жена разводится с мужем и судья задаёт вопрос мужу:
- Причина
вашего развода? Муж отвечает:
- Незнаю,
вроде всё время её жалею и жалею. Жена вскакивает со скамьи и кричит:
- Меня не
жалеть, меня каждый день любить надо. Вот и я пока каждый день вас любить буду,
и ставит оценку «удовлетворительно». Вот в таком скверном и подавленном состоянии, я вышел на
улицу и закурил сигарету. Ко мне подошёл мужчина в лётной форме, на голове красовалась
фуражка с «дубами на козырьке» и спросил мою фамилию. После моего ответа, он
сказал, что он мой командир Гриценко Анатолий Ефремович и что я буду летать с
ним в 1-ой эскадрильи в звене Хвостова Бориса Николаевича. А.Е. Гриценко был молодой, около 30 лет, мужчиной среднего
роста, из-под широкого лба которого на
меня смотрели серо-зелёные весёлые глаза и от этого широкого простого взгляда
мне стало как-то даже легче на душе. Я ему поведал о моём полёте на тренажёре.
Он ответил, что Коробков М.Е. это проделывает с каждым и рассказывает один и тот же анекдот всем
молодым пилотам, пришедшим в Уральский авиаотряд. И, действительно, через пару
дней я отлетал на «отлично» на тренажёре и прибыл в 1-ую авиаэскадрилью, под
командованием Тарабрина Евгения Васильевича. «Так вот» - произнёс командир, будем вводить тебя в строй
вторым пилотом. С «так вот» у Тарабрина начиналось любое устное обращение к
любому командиру, подчинённому и, вообще, к другим людям. Говорят, даже в
официальных рапортах он всегда писал «так вот». После подписания полётного
задания, мы полетели с ним на самолёте АН-2 № 16078 по прямоугольному маршруту.
После выполнения 3-его разворота, он убрал газ и сказал, что отказал двигатель,
и мы падаем. Мне казалось, что после окончания лётного училища, все мы были хорошо подготовленными пилотами, а тут
всё приходилось учить почти заново, с
каждым разом всё больше познавая азы лётной работы. Первый в жизни производственный полёт на Новую Казанку я
осуществил в составе экипажа командира воздушного судна (КВС) Гриценко А.Е., проверяющим был командир звена Хвостов Б.Н.
Помню туда и обратно сидел на струбцине (это такое приспособление, которым
крепился в кабине штурвал и педали на стоянке самолёта) и весь полёт
рассчитывал на штурманской линейке НЛ-10 все элементы полёта (угол сноса, угол
ветра, расчётное время прибытия в пункты
назначения и т.д.) Гриценко А.Е. был достаточно грамотным ,
высококвалифицированным специалистом, обладающим феноменальной памятью. Почти
на каждый интересный случай из жизни, цитировал
отрывок из огромного числа прочитанных им книг, при этом называя главу и
страницу литературного произведения.
Меня всегда поражала его начитанность, отличная память, грамотные и чёткие
действия в любой сложившейся ситуации. Всё происходящее дальше было как у подрастающего младенца.
Всё в первый раз ощутить, попробовать, посмотреть, испытать на себе все тяготы
лётной работы. Очень чётко вспомнился случай при выполнении пассажирского
рейса в Сайхин. При посадке на
аэродром, у самолёта отказали тормоза,
манометр воздушной системы показывал «0 ат.», воздуха в системе не было, мы
вынуждены были запросить Уральск о
помощи. К нам в Сайхин вылетела бригада техников с инженером. Комендант
аэродрома радушно нас принял и угощал арбузами у себя дома. Не дождавшись
технической помощи, установив колодки под колёса, Анатолий запустил двигатель,
мы стали прослушивать, откуда травит воздух. Делать это было достаточно сложно
из-за шума работающего двигателя. Выяснилось, что в полёте одному из пассажиров
стало плохо, его сильно тошнило, и он одной рукой вцепился за воздушную трубку, ведущую к управлению сельхозяйственной аппаратурой и
оторвал её в полёте. Мы развальцевали эту трубку на расстоянии 10 сантиметров,
заглушили её и как бы неисправность устранили. Командир принял решение
продолжить полёт в обратном направлении.
Где-то над аэродромом Фурманово, встретили самолёт, летевший к нам на помощь,
доложили об устранении неисправности, и он развернулся назад. По прилёту в
Уральск, нам очень сильно досталось от командования за самодеятельность и, хотя
устранял неисправность я, что категорически нельзя было делать, Гриценко взял
всю вину и ответственность на себя, и я отделался только, как говорится, лёгким
испугом. Зимой нам предстояло работать на точке Бейнеу на Мангышлаке,
это был первый для меня раз работы в отрыве от базы. Летать с ним было надёжно,
интересно, испытывая удовольствие от полётов. Самолёт обслуживал на точке
авиатехник Александр Копеечкин.  Весной, в начале апреля нас выставили на оперативную «химическую» точку, за Новой Казанкой на
борьбу с песчанкой. На самолёте летали 2 экипажа. Один до обеда 4 часа, другой
после обеда. В хим. Бак самолёта засыпалась отравленная приманка и без посадки
4 часа, с малой дозировкой, мы сбрасывали её над барханами и степью. Вторым
экипажем на нашем самолёте был Валентин Петренко, кстати, все фотографии для этой статьи представил он.
Однажды мы возвращались после 4-х часового полёта на точку и
попали в грозовой очаг. Началась сильная болтанка. Анатолий набрал высоту и мы
буквально 15 минут ловили штурвал по кабине. Самолёт то произвольно падал вниз,
то его тащило вверх. Мы сняли наушники. Анатолий умело манипулировал сектором
газа и отчаянно боролся с внезапным грозовым явлением. Со лба на щеку текла тонкая
струйка пота. Он был весь в напряжении и
после того, как я головой ударился о фонарь, он крикнул мне, чтобы я покрепче
привязался к сиденью. Так как начался сильный ливень и не видно было горизонта,
командир впился в прибор «Авиагоризонт», приказал мне делать то же самое и внимательно следить за температурным режимом двигателя. Я
поражался, с какой выдержкой и самообладанием действовал командир. Впоследствии
его опыт и умение выходить из любой критической ситуации очень пригодились мне
при ещё худшей обстановке. Вскоре самолёт стало бросать меньше, но внезапно его
развернуло влево, произошёл какой-то сильный толчок. Оказывается прямо на
трубку ПВД (приёмник воздушного давления) налетел большой орёл. Его растащило
метра на два позади самолёта, и он висел на лентах-расчалках вплоть до посадки. Система воздушного
давления приборов забилась, естественно сразу отказали приборы указателя
скорости, высотомер и вариометр. Анатолий попытался сбросить трагически
погибшую птицу, но ничего не получилось и пришлось производить посадку без этих
приборов. После посадки, наш авиатехник Виктор Гуськов отцепил орла и из его
красивых перьев сделал всем шариковые ручки.  Следующий день был выходным и всех желающих повезли на
машине на рыбалку, на реку Малый Узень. Рыбалка была отменная, мы через
несколько часов удочками наловили две 40 - литровых фляги. Вдруг на горизонте появилась
маленькая точка. Она то исчезала, то вновь приближалась. Вскоре к нам подъехал
всадник на коне. Это был чабан с точки, расположенной неподалёку от берега. Джигит спрыгнул с коня,
поздоровался с каждым за руку, спросил: - Как дела? Как жизнь? И после недолгих
разговоров попросил продать ему рыбы. Мы, конечно, подарили ему ведро рыбы, и
он ускакал. Но через некоторое время вернулся и угостил нас из бурдюка холодным
свежим кумысом, от которого мы все даже захмелели. Наловили очень много щук, и КВС Гусев
Николай Васильевич оперативно приготовил вкусную щучью икру, от которой нас
молодых вторых пилотов потянуло на танцы.
Мы одели лётную форму, пошли пешком через барханы в Новую
Казанку, в надежде увидеть хоть кого-нибудь из представителей прекрасного пола.
В небольшом и тесном зале местного клуба стоял одиноко в углу старый радиоприёмник
с пластинками, из которого доносились шипящие звуки вальса. Наш молодой и
элегантный кавалер Роман Яслинский подошёл к девушке-казашке, но она ему
почему-то отказала, танец не состоялся. Он подошёл к нам и сказал: - Ребята уходим, здесь «ловить нечего», даже с пилотами
танцевать не хотят. И мы толпой отправились обратно на точку, в пути распевая
патриотические песни. Ночью при лунном свете идти по барханам было тяжело, но
ноги сами нас несли «домой» на аэродром. Впереди шли Роман Яслинский, Рашид Шафигуллин, Виктор
Неклюдов, а сзади Миша Раков, Саша Зенцов и я, распевая на всю степь песню про
кочегара на корабле.  В связи со сжатым графиком проведения работ по борьбе с
песчанкой, на майские праздники экипажи оставили работать на точке. На праздник
9-е мая в магазинах не оказалось спиртного и кто-то из авиатехников написал
большими красными буквами на вагончике: «Этот праздник со слезами на глазах». Все
на точке ходили как неприкаянные и тогда Володя Хохлачёв со вторым пилотом
Михаилом Раковым, быстро сели в самолёт и куда-то улетели. Через час самолёт
прилетел и стал кружить над нашим станом, переваливаясь с крыла на крыло и,
привлекая внимание шумом, переводя винт с малого на большой шаг. Справа
открылась форточка и Миша стал палить из ракетницы в небо, таким образом обозначая
радостную, благую весть.
После посадки, экипаж вынес из самолёта ящик коньяка, тем
самым спасая праздник и всех жаждущих его отметить. Володя Хохлачёв, бывалый
командир, рыжий, небольшого роста, шёл с гордостью и оттопыривал в районе пупка
свои синие, чрезмерно широкие штаны, тем самым показывая свою смелость,
решительность и находчивость. Честь и хвала Володе и Михаилу – лётчикам,
сумевшим доказать, что и на «нашей улице
будет праздник». По прилёту на базу и кратковременного отдыха, наш экипаж
выставили на точку совхоза «Чаганский», расположенного неподалёку от аэропорта
Уральск. Вставали утром рано в 4 часа, завтракали и ехали в кузове грузовика
ГАЗ-51 на деревянных лавках вместе с рабочими и молодыми
девчатами-сигнальщиками, командированными из Молдавии на период хлебоуборки.
Анатолий Гриценко всегда ездил с нами в кузове, и мы наслаждались красивым
звучанием молдавских и даже цыганских песен, которые прекрасно исполняли
молодые девушки. В процессе работы мы начали выполнять полёты с аэродрома
подскока п. Бекейколь, расположенного в 30 км от центральной усадьбы по дороге на
Джамбейту. Не помню точно, какого числа, мы выполнили взлёт и полетели на поле
и вдруг диспетчер с Уральска сообщил, что у КВС Гриценко Анатолия Ефремовича
родился сын Игорёк. Я прямо в кабине поздравил его и пожал руку, сказав при
этом, что командир с тебя причитается. Обрадованный радостным известием о рождении
сына Анатолий воскликнул: «С удовольствием и без проблем». В приподнятом настроении мы совершили ещё несколько полётов,
как вдруг украдкой и без связи на наш
полевой аэродром внезапно сел самолёт, из которого вышла комиссия, во главе с
инспектором КУГА Гладышевым. Как бешеный пёс он начал бегать по аэродрому, с
целью обнаружить хоть какое-нибудь нарушение. Руководствуясь принципами всех
проверяющих, он предполагал, что нарушения на любой оперативной точке есть, а
если нарушений не найдено, то ставится под сомнение квалификация инспектора. Но
организация работ была отменная, и он всё больше и больше злился от этого. Затем он предложил
нам заправиться ядохимикатами и произвести взлёт. После нашей посадки, мы почувствовали что-то неприятное, так как он сразу обмяк,
подобрел и на его лице появилась злорадная улыбка. Анатолий отчётливым
командирским голосом сказал: «Товарищ инспектор, разрешите получить
замечания!». Гладышев нагло, пронзительно
смотрел на нас в упор и
потребовал предъявить наши
пилотские удостоверения и всю лётную документацию. Не спеша проверил и, не
найдя никаких нарушений, отрывисто спросил меня, сколько лет я работаю пилотом.
Я ответил, что около 9 месяцев. После чего он небрежно бросил мне моё свидетельство
и завил, что лишает КВС Гриценко А.Е. талона нарушений № 1, за взлёт самолёта
после, выложенной красными флажками на
аэродроме, точки отрыва. Все находившиеся на загрузочной площадке стояли в каком-то
оцепенении и с ненавистью в глазах
смотрели на жестокого и своенравного инспектора. При работе с большими объёмами, при продолжительном времени,
экипаж и аэродромные рабочие становятся как большой и дружной семьёй, и когда
кому-то из членов этой семьи наносится оскорбление, как этот выпад самодура, то
каждый по своему переживает и старается утешить его, но отрезанный талон
восстанавливается только через год, а стараться доказать инспектору обратное, это
всё равно что сходить в туалет по маленькому против ветра. Как «добропорядочный»
человек, Гладышев пожал всем присутствующим руку и спросил у Анатолия:
- Ну что
командир можете дальше продолжать химработы? Я Вас не больно обидел?. Спокойно,
хладнокровно, но с какой-то дрожью в голосе Гриценко ответил, что сможет и мы,
резко отвернувшись от него, пошли к своему самолёту. Да, это было моё первое боевое крещение, при участии такого
придурка-инспектора, который не пожалел бы даже родного брата и отрезал ему
талон за незначительное нарушение. В самый разгар полевых работ в Уральск прилетел Первый
Секретарь КП Казахстана, Д.А. Кунаев и по сложившейся традиции его повезли
показывать передовой колхоз имени газеты «Правда», которым руководил Герой
Социалистического труда Шубин. В ходе подготовительных мероприятий все
хозяйства, встречающиеся на пути должны приготовить званый обед, на случай если
он вдруг пожелает посмотреть. Совхоз «Чаганский» тоже приготовился к возможной
встрече, но Кунаев Д.А. игнорировал наше хозяйство. На шикарный обед были
потрачены огромные деньги, которые решили списать на работавший экипаж, т.е. на
нас. Этим дорогим обедом из свежей телятины, осетров и чёрной икры, который
прямо таял во рту, нас кормили 3 дня, и только
наш экипаж тогда ощутил огромную роль Коммунистической Партии Казахстана в развитии и помощи сельскому хозяйству
Западного Казахстана. Следующий день после случившегося КВС Гриценко А.Е. объявил
выходным. Рабочая нашего аэродрома Деревянко Татьяна принесла отличный крепкий
самогон, и мы все вместе поздравляли нашего командира с рождением сына и
заливали выпавшую на долю экипажа
беду, которую внезапно «подкатил» нам инспектор КУГА. В. Калюжный, Тольятти, ноябрь 2012 На фотоснимках:
- Мой первый командир Гриценко А.Е.
- Валентин Петренко
- Второй пилот В. Калюжный, командиры Гриценко, Бахарев, Хохлачёв
- Петренко и Гриценко
|
