Каталог статей

Кладбище находилось сразу за стоянкой самолетов Як-18. Была глубокая ночь. Луны не было видно, а вот звезды сияли во всей свое красе. Моя караульная смена была в самом разгаре. Чтобы разогнать подступавшую дремоту, я стал обходить стоянки самолетов. На плече у меня была винтовка «Мосина», образца 1919 года. Но, не смотря на возраст,  в отличном  состоянии. Плюс 5 боевых патронов. Проходя с задней стороны стоянок, я перешагнул через низкую изгородь,  и какое-то время вышагивал  вдоль могил. Я не верил ни в Бога, ни в черта, поэтому никакого страха не было. И тут раздался какой-то щелчок со стороны стоянок. Это остывающий двигатель самолета Ан-2, понял я. Но проверить надо! Снова перешагнув изгородь, около какого-то дерева,  я замер, от неожиданности!  Меня, вдруг,  кто-то схватил сзади за шинель! Попытался рвануть вперед, но меня крепко кто-то держал, не давая сделать и шагу. В голове быстро промелькнули мысли. Если «ему» нужна моя винтовка, то давно бы,  оглушил меня по голове. Здесь что-то не так! Превозмогая страх, я медленно повернул голову назад. Оказалось, я не заметил торчавшую от дерева ветку, за которую зацепился своей шинелью. У-у-у-х! С облегченьем выдохнул я.

С этим кладбищем были разные истории. Так как оно находилось рядом с училищем, то нам иногда приходилось, по просьбе командиров рыть могилки. Там,  в отличие  от Уральска, хоронили с «подкопом». У них считалось, что земля не должна давить на покойника. И вот однажды, нас попросили  вырыть могилку, для какого-то старичка. Придя на кладбище и определив место, мы решили, что трое начнут копать, а четвертый пойдет в магазин, ведь деньги нам уже выделили родственники. Выбор пал на Сашку,  и он ушел. Не знаю, где он так долго ходил, но к его приходу могила была уже вырыта, осталось сделать «подкоп». Так как кладбище находилось на краю училища, а принятие спиртных напитков курсантами, категорически запрещалось,  мы, чтобы нас ни кто не увидел,  уселись на дне, вырытой нами ямы и стали трапезничать. Хорошо закусив, все трое  отправились в свое расположение, а Сашка задержался. Ему  осталось  лишь,  вырыть углубление,  т. е.  «подкоп», так, как остальное, мы всё сделали за него. Мы сказали, что вернемся за ним попозже.

Дальше произошло следующее. Когда он закончил свою работу, то попытался выбраться из могилки. Но это ему ни как не удавалось. Он устал выкидывать землю, да и алкоголь делал свое дело. Поняв, что без помощи  ему не обойтись, он присел на дно и стал ждать нас. Дело было жарким летом и Сашка,  незаметно для себя,  быстро уснул. А так как на него светило солнце, он постепенно двигался во сне и заполз в этот самый «подкоп». Как раз  в это время подошла траурная процессия. Она состояла в основном из пожилых бабушек и дедушек. Гроб на веревках  опустили на дно. Крепких мужчин среди провожавших не было,  гроб, решили  не заталкивать в «подкоп», а просто засыпать землей. Когда первые горсти земли полетели на крышку, подошел какой-то старик. Он взглянул на происходящее и сказал, что хоронить так не положено, это большой грех. Люди посовещавшись,  решили гроб задвинуть в нишу. Выбрали одного мало-мальски крепкого мужчину, и кое-как спустили его вниз.

Но потом стало твориться, что-то не понятное. Мужчина заталкивал гроб в вырытый подкоп,  а гроб самостоятельно выползал обратно. Мужчина опять попытался задвинуть его, но снова гроб выполз наружу. Так повторилось несколько раз. Потом раздался какой-то вой, и,  выталкивая гроб,  из «подкопа»  выбрался наш Сашка,  он был грязный как чёрт. Мужчина пулей вылетел из могилы! А бабки, глядя на Сашку, подумали, видимо, что это вылез сам чёрт.  С криками ужаса, они стали кидать в него всем, что попадало им под руку. И неизвестно, чем бы все закончилось, но в этот момент подоспели мы. Выдернув нашего товарища из могилы, мы постарались быстро ретироваться. Потом, успокоившись и поняв, какая могла быть трагедия, одна бабка показала на того спасителя, который не дал захоронить нашего Сашку живьем. Но старика уже нигде не было.

Это был один из многих дней моей нелегкой, но интересной учебы в летном училище. А началось все гораздо раньше.

После окончания 10-ти летки, встал вопрос о выборе моей профессии. Хотя мечта стать летчиком, у меня была с детства, мне почему-то казалось, что для этого нужно поступить в авиационный институт на факультет «эксплуатация самолетов и двигателей». Это так, «по научному» у них профессия «пилот» называется, логично рассудил я. Прямо, как в анекдоте: «Мама, а я знаю, где делают консервы – в консерватории!. Но, я чувствовал, что не смогу набрать нужных баллов.  Поэтому подал документы в наш педагогический институт, на «физмат». Но, как-то гуляя по городу со своей девушкой, она мне сказала, что в местной газете есть объявление о наборе в летное училище, где готовят пилотов на самолеты гражданской авиации. Обучение длится 2 года 10 месяцев. «О-о-о! Ну, почти три, да, еще в армии 2 года, итого пять лет! Как в институте! Зато,  я буду ЛЕТЧИКОМ!» Я был вне себя,  от радости! (Теперь, если дождется, я, как говорится, просто обязан был на ней жениться!). На следующий день, забрав документы из института, мы с отцом уже ехали в аэропорт к начальнику штаба за направлением. Выстояв приличную очередь и выслушав похвалу по поводу моего аттестата, почти без троек,  я, наконец, получил заветную бумажку.

Когда я прибыл в Актюбинское УТО для сдачи двух экзаменов, (математика устно и русский язык и литература письменно, сочинение) то повстречал парня с нашей школы,  закончившим на год раньше. На мое радостное приветствие, он грустно ответил: «Ты сначала медкомиссию пройди!». – «А чё её проходить, я же в военкомате прошел, значит, здоров!» - «Ты терапевта пройди! Я уже второй год приезжаю, и опять не прошел». Потом я узнал, что многие «заваливаются» у терапевта из-за своего волнения. По совету товарищей, я купил в аптеке, какие-то,  «успокоительные», чтобы выпить, перед кабинетом врача. Но перед тем как зайти, передумал: «Что же я всю жизнь с таблетками буду проходить врачей, а если на чем, другом отразится. Нет, будь, как будет».

Когда я, зашел, то старался не думать о своем волнении. Увидев несколько цветов на столе девушки-врача, я непринужденно сказал: «Какие хорошие цветы», она, удивленно посмотрев на меня, сказала: «Подарили!». В голове я постоянно повторял себе: «Не переживай, не волнуйся, думай о чем ни будь постороннем!».  Дата и место рождения? – прозвучал вопрос.  «Вот, он, мой звездный час!» - подумал я, и с облегчением произнес: «Белая Церковь, Киевской области!». Эти слова звучали у нас в Казахстане как некая экзотика и почему-то всегда производили на многих какое-то магическое действие. Вот и на этот раз,  я услышал: «Ого!» - «А сам откуда?» - «Из Уральска!» - «А-а-а! Ты не говори, что из Уральска, говори, что с Белой Церкви!».

Во время этого диалога, мне  измеряли  давление, заставляли приседать, опять мерили давление, что-то писали, прослушивали легкие, потом неожиданно сказали: «Иди в следующий кабинет» - «Я что, прошел?» - «Тебе сказочку рассказали про Белую Церковь, ты и проскочил! Иди!».

В следующем кабинете,  было знаменитое «крутящееся кресло». Оно напоминало сегодняшние компьютерные кресла с приваренной  к спинке высокой ручкой. Когда я сел, поставив ноги на специальную подставку, медсестра, взявшись за рукоятку,  стала вращать меня вокруг оси. По команде врача, я, закрыв глаза,  стал наклонять голову влево и вправо, произнося при этом: «21-22, - 21-22, - 21-22 и т.д.». Что, тут началось!!!  Это не голова моя наклонялась, это кресло, из-под меня, пыталось вырваться куда-то вверх, стараясь сбросить с себя, как необъезженная лошадь. Уцепившись за поручни, я стойко продолжал наклонять голову. Через минуту кресло резко остановилось. Я открыл глаза. Передо мной быстро все закрутилось, но тут же остановилось. По команде врача, я встал и не совсем уверенной походкой сделал три шага до него. Он, потрогав руками мою ладонь, и убедившись, что она не взмокла, сказал: «Иди в следующий кабинет».

Так я прошел всех врачей. На следующий день из вывешенного списка я узнал, что по специальности «пилот», из 100 человек в тот день, нас оказалось годными только трое. Остальные могли поступать только в летно-технические,  и радиотехнические училища ГА. В другие дни повторялась подобная картина. И каждый день, в «летное», проходило 3-4 человека.

В другом корпусе, в это время принимали экзамены. В назначенный день наша группа абитуриентов собралась у дверей кабинета. Голова моя представляла некий сосуд, переполненный таким количеством информации, что, казалось, достаточно одного,  неловкого движения, как все безвозвратно выплеснется из него наружу. Дело в том, что накануне, я услышал такой разговор: «Алексей по математике 5 получил, не зря вчера до 1 часа ночи сидел, учил!». Я решил, тоже последовать такому примеру, и вчера сидел, за учебниками,  почти  до ДВУХ часов,  ночи! Вышел преподаватель и предложил абитуриентам, пройти на экзамен. Но те, кто стоял в списке первыми, замешкались. Тогда я, с их согласия, вошел в кабинет. Взяв билет  и прочитав все вопросы,  вдруг понял «Я знаю все!».  Подойдя к доске, меня охватило такое волнение, что невозможно было поднять руку с мелом, я просто не знал,  с чего начать.

И тут я вспомнил про таблетки. Незаметно достав, я разжевал одну и проглотил. Потом, как-то само собой все стало всплывать в моей памяти. Я настолько подробно расписал решение на доске, что подошедший экзаменатор, посмотрев их, не задал ни одного вопроса. Он только,  желая проверить степень моей эрудиции, спросил: «А каким еще методом можно решить это уравнение?».  Это было уже за рамками школьной программы, и я не был обязан это знать. Хорошо, что я в свое время  посетил несколько факультативных занятий по математике и немного знал эту тему. «Методом математической индукции» - выпалил я. – «А как?» - не унималась она. «Нужно чертить синусоиду, но, ведь это же, не школьная программа, да?», - «Да, конечно!».

Наутро против моей фамилии красовалась пятерка! Сочинение я написал на 4. Проходными оценками были тройки, так как нас основательно «почистили» на медкомиссии, после чего мандатная комиссия решала, кому выдавать направление. Но так как мои баллы превышали все допуски, мне сразу выдали это направление.  Начальник штаба, лишь спросил: «В  каком училище хочешь учиться?» – «А какое расположено ближе, к Уральску?». - «Краснокутское». Ну, тогда,  в Краснокутском!

В сентябре, в назначенный срок, с такими же счастливчиками, как я, мы стояли у ворот училища. Спустя, какое-то время нас погрузили на машины,  и мы отправились в поселок "Комсомольское", на, так называемый,  «карантин». Там мы узнали, что такое команда «Подъем» в 6.00 утра, и как мы одинаково все выглядим постриженные «наголо». Но главное меня приятно поразило то, что ответил на вопрос об армии майор Евланов. Он со свойственной ему манерой доходчиво объяснил, что в армии мы служить не будем, так как здесь учат всему, мы пройдем военную подготовку и получим звания офицеров запаса. «Вас здесь научат, прежде всего,  военному делу, ну, и немножко, летать!». Ура! Значит, через 3 года я буду летчиком! Но после окончания нашего «карантина», по прибытию в училище, нас ждал еще один сюрприз. 

Так как, самолеты Як-18, уже вылетали свой ресурс, а новых самолетов не предвиделось, программа нашего обучения, резко сократилась, и продлится всего 2 года 1 месяц. Я не верил своим ушам. Через два года, я буду дома. Так же,  как после армии, но только я буду летчик! Такое не могло присниться и в самом лучшем сне!

Вместе со мной из Уральска, поступили еще двое. Они сразу стали моими хорошими друзьями. Это были Алексей (Лёнич) Ермилов и Анатолий Князев. Но, в отличие от меня, они совсем не хотели быть летчиками.  Они приехали в Актюбинск, чтобы поступить в радиотехническое училище ГА, так как Лёнич был радиолюбитель, а Толик поехал с ним «за компанию». Но когда они успешно прошли медкомиссию, им стали советовать переделать документы на «летные». Ведь все хотят в летное, но не могут пройти комиссию, а вы нормально прошли,  и добровольно идете в «техническое». По совету товарищей, они переделали документы. 

Но, как показала жизнь, это было не совсем правильное решение. После окончания училища, они тоже распределились в Уральский объединённый авиаотряд, но в работе были пассивными, ни к чему не стремились. Толик пристрастился к спиртному, часто гонял на мотоцикле пьяным, и однажды  разбился,  врезавшись в автобус. Лёнич, так и  не продвинувшись по служебной лестнице,  ушел на пенсию вторым пилотом. Но все это было потом, а сейчас мы стояли в очереди к окошку на складе, где нам выдавали форменную одежду.

  продолжение следует ->