 Вечер наступил как-то быстро и незаметно. В доме «лётчиков», как тогда его называли,
готовилось праздничное мероприятие, посвящённое проводам на заслуженный отдых
сразу двух командиров из Уральского авиаотряда. Все приглашённые гости пришли
почти без опозданий и стали рассаживаться за приготовленные, хорошо сервированные
и богатые закусками столы. Гости, а это в основной массе пилоты 137 лётного
отряда, расселись по местам и с нетерпением ждали появление виновников
торжества. И вот дверь из соседней комнаты открылась и перед гостями появились
в синей лётной форме командиры самолёта Хохлачёв Владимир и Покатило Владимир.
На правой груди каждого пилота красовались эмблемы пилотов 2-го класса и знаки
за безаварийный налёт в Гражданской Авиации. Они обратились с приветственной
речью ко всем присутствующим, сообщив, что вместе 12, 5 лет назад пришли в
Уральский Авиаотряд и вместе в один день уходят на пенсию. После чего, как по
команде, сняли лётную форму и объявили
начало торжества.
 Первый тост был предоставлен начальнику отдела кадров Уральского
ОАО Морковину В.А., так как он был первым командиром самолёта, с которым они
начали свою трудовую деятельность в качестве вторых пилотов самолёта АН-2. Гости
очень много пили и ели, произнося новые приятные тосты в честь бывших пилотов,
а ныне будущих молодых пенсионеров. Меня
попросили принести с собой баян и под живую музыку гости пели и плясали почти
до самого утра. Было очень весело и оживлённо, вспоминали былые лихие годы,
проведённые вместе на оперативных точках в отрыве от базы.
Как-то раз зимой, находясь в командировке в Бейнеу, после
трёхдневного непрерывного проживания в квартире при нелётном прогнозе я шёл по
коридору в туалет. Перед зеркалом, висевшем на стене, стоял командир Хохлачёв
Володя и тщательно рассматривал своё отображение. «Ну как я выгляжу?»- спросил
он у меня. «Да нормально командир» - ответил я . « Неет, протяжно произнёс
Хохлачёв, надо завязывать, а то уже на Ален Делона не похож, как прежде».
Иронически улыбнувшись себе самому в зеркале, пошёл опять в комнату и плюхнулся
на кровать. Небольшого роста, худощавый, с рыжим цветом волос, он постоянно находился в центре внимания и был заводилой
всевозможных мужских забав, которые
только могли придумать себе вдали от дома командированные уральские экипажи. Однажды в конце лета, перед самым вводом в строй командиром,
меня поставили в наряд пассажирским рейсом в Джаныбек с командиром самолёта
Покатило Володей. Когда мы полностью подготовились к вылету, а пассажиры и груз
были на месте, он вдруг, посадил меня на левое командирское кресло и поставил
задачу. «Я проверяющий, в течение всего полёта, не буду ни к чему прикасаться.
Полностью всё делай сам самостоятельно, от вылета до самого прилёта во все аэропорты МВЛ и возвращение на базу.
После чего я дам оценку всем твоим действиям и сделаю вывод». Конечно, при
таком неожиданном повороте событий, я старался изо всех сил. Полностью взлетал
и садился, вёл радиосвязь и занимался пассажирами и почтой в течение всего
рейса. После того, как зарулил в аэропорту на стоянку и выключил двигатель, я
громко произнёс «Товарищ командир, разрешите получить замечания». Володя
Покатило в ответ добродушно и широко заулыбался, затем протянул мне руку,
крепко пожал её и почти нараспев ответил: «Да, ты долго задержался во вторых
пилотах. Сейчас пойдём к командиру авиаэскадрильи Королёву Владимиру Ивановичу
и я замолвлю о тебе слово и рекомендую ввод в строй просто, как старший товарищ
по работе и по партии. Я целенаправленно пошёл на этот дерзкий эксперимент, на
нарушение лётных документов, чтобы ещё раз убедиться в твоей самостоятельности,
испытать тебя на прочность и профессионализм. Покатило был также небольшого
роста, но в отличие от Хохлачёва , наоборот, более полным и упитанным, с
обворожительной добродушной улыбкой на лице, особенно при встрече с приятными
ему людьми. Конечно, оба командира, очень рано, совсем молодыми ушли на
пенсию, но таково их было личное мнение
и желание, действующее тогда законодательство позволяло это. Теперь же в
Казахстане, что в воздухе на самолёте, что под землёй в шахте, работать надо до
65 лет, «вредных» профессий почему-то не стало. Этих двух молодых весельчаков,
удалых и смелых пилотов я искренне уважал и получил в жизни много интересного и
полезного для будущей своей лётной деятельности. Многие пилоты уходили тогда на пенсию в 35-40 лет. Лёгкой,
профессию пилота назвать может только дилетант, достаточно трудно поддерживать
здоровье, постоянно находясь в стрессовых ситуациях, а к здоровью предъявлялись
очень жёсткие, но оправданные требования, малейшие отклонения приводили к
списыванию с лётной работы. Оба друга «нашли» себя и в дальнейшей жизни.
Хохлачёв переквалифицировался в строители, руководил каким-то кооперативом,
работал со своим коллективом и в аэропорту, ремонтировал наше обветшавшее
хозяйство и строил новые объекты. Покатило в аэропорту потом занимал «нелётные»
должности, работа была по спокойней и он отдался своему любимому увлечению –
охоте и рыбалке. Работал штурманом в бюро аэронавигационной информации, к
сожалению уже скончался. После бурных и весёлых проводов на пенсию, гости начали
почти под утро расходиться по домам. Я жил недалеко, распрощавшись с мужиками
взял свой баян и пошёл к себе домой. При подходе к дому, а это напротив
библиотеки ремзавода, увидел в темноте
пассажирский автобус «Икарус», который стоял на противоположной стороне улицы
Урдинской , подошёл к мужикам, стоявшим около него и попросил закурить. Меня
попросили пройти в автобус и что-нибудь сыграть. Проснулся на заднем
сиденье автобуса через несколько часов. Вокруг стояла мертвецкая тишина. Я
вышел из автобуса и ахнул. Передо мной всего в нескольких шагах протекала река,
как вскоре выяснилось, это была Волга. Автобус привёз нас в г. Куйбышев, на
Южный кряж. Я разделся до трусов, но купаться не решился, уж больно прохладной
показалась вода. Умывшись до пояса, побродив босым по воде, я, окончательно
протрезвев, оделся и поднялся по крутому берегу Волги наверх. Ко мне подошёл
старший автомобильного каравана, по имени Серик и предложил сесть в сцепку из трёх новых товарных грузовых автомобилей,
прикреплённых передними мостами друг на друга. «Но у меня нет водительского
удостоверения с собой и я с глубокого похмелья»: - «промычал» ему в ответ.
Ничего страшного, становись в середину каравана и тебя никто не тронет. Я сел в автомобиль, запустил двигатель и тронулся в путь за
отъезжавшими сцепками. Рядом лежал мой баян, закрытый в футляр и аккуратно
положенный кем-то на сиденье. Солнце уже достаточно высоко встало над
горизонтом, но было как-то прохладно и меня немного потряхивало то ли от
холода, то ли ещё от чего-то, обычное явление «с бодуна». С Куйбышева наш
караван выехал без всяких приключений, но впереди простиралась длинная и нудная
дорога, т.к. скорость сцепки едва достигала 40 км в час. Проехав где-то
около 100 километров,
впереди под капотом что-то сильно загрохотало и начала резко подниматься
температура воды. Я остановился, поднял капот и увидел, что оторвавшийся
вентилятор, порубил весь радиатор. Подъехавшие сзади водители, поменяли мне
автомобиль, накормили, напоили вином. Жизнь как бы снова наладилась, на душе
стало приятно и даже весело. Я ехал уже на новом автомобиле, а старый тащился
на сцепке сзади. При подъезде к Черниговке, меня остановили встречные машины,
которые вывозили с полей навалом в кузове разные овощи. Водители попросили
обменяться оптикой и ещё кое-чем. В награду за шоферскую дружбу и
взаимовыручку, они забили кабины двух машин моей сцепки морковью, свеклой,
капустой и семечками подсолнечника. Мы ещё раз дружелюбно отметили нашу
«сделку» и я тронулся в дальнейший путь.
В то время не было ни, таможни, ни пограничных постов, но
участок дороги, длиной в 30
километров Оренбургской области, который водители в
шутку называли «дорогой смерти» или «землёй Санникова», пришлось преодолевать
почти 2 часа. Дорога вся была разбита до основания, постоянные ухабы и
множество глубоких канав преодолевались с большим трудом. Но вот и стационарный пост ГАИ при подъезде к реке Чаган,
под самым Уральском. Сцепку остановили гаишники. Но при мне не только не было
прав, но и состояние здоровья было явно не для управления автомобилем. Я сказал
им, что удостоверение у старшего, а он где-то в середине пути. Оставив
автомобили на хранение гаишникам, мне предложили идти в Уральск пешком. Я уже
почти дошёл до моста через р. Чаган, как вдруг рядом заскрипели тормоза
старенького милицейского «Москвича» и, выскочивший из него «гаишник», с помощью
отборнейшего мата, предложил забрать автомобили и чтобы они меня больше здесь
не видели. Вскоре я подъехал к гаражам нашего ремзавода, которые
находились как раз рядом с «домом
лётчиков», из которого я утром вышел домой. Ко мне подошли Мустафин Абрек,
Гриша Жук, Кудинов Валера и многие другие. «Вот явление Христа народу!»-
воскликнул Гусев Николай Васильевич. Ты откуда, тебя здесь все обыскались». Но
поделившись овощами и продолжив ещё немного проводы на пенсию прямо здесь на
капоте, что было даже очень романтично и поменяв новый аккумулятор на
старенький «сдохнувший» у автомобиля
«Москвич» Григория Жука, я поехал сдавать машины на Уральский ремонтный завод. По
приезду мне выдали 35 рублей за работу, погрузили всё в дежурный автобус и
подвезли к самому подъезду моего дома. Я сел на лавку, с удовольствием закурил и тут открылись окна
первого этажа и из них высунулись фигуры Ширшова Сергея - нашего пилота и
Ширшовой Людмилы, его жены, работавшей также в Уральском аэропорту, они жили
тогда в моём подъезде. «Вот он живой и невредимый, а тебя всем домом здесь
ищут!» - произнесла Людмила. Сергей помог мне с овощами подняться домой. На
пороге встретила жена, и мне пришлось выслушать какой я непутёвый муж. Но тогда не было сотовых
телефонов, сообщить хоть что-то о местонахождении не представлялось возможным.
Но увидев большие овощные «трофеи» и 35 рублей, что по тем временам были
неплохие деньги, заработанные честным трудом за один день, сникла и мой безрассудный поступок вылился даже как бы в
геройский. Отмывшись в ванной и сидя за столом, я вновь пересказывал почти
трагико-юмористическую историю этих суток, приключившуюся со мной со счастливым
концом.  Засыпая, я думал о счастливых ребятах, вышедших на пенсию.
Мне же предстояло ещё долго работать, чтобы дойти хотя бы до этого жизненного
рубежа, обеспечивающего хотя бы минимальную возможность дальнейшего жизненного
пути, после чего, в зависимости от состояния здоровья, можно было бы более
уверенно работать, возможно, расти по службе, либо начать новый путь, но уже в
другой профессии. Надо сказать, что шофёрские профессиональные навыки,
полученные ещё в детстве и юности, а потом и многолетняя практика эксплуатации
своего автомобиля, помогли мне, когда в силу различных обстоятельств, я был
вынужден уйти с лётной работы и успешно влиться в коллектив, обеспечивающий
безопасность автомобильного движения на крупнейшем в СНГ заводе по производству
автомобилей.
В. Калюжный, Тольятти, сентябрь 2013. На фото: Володя Хохлачёв - такой он сейчас. Ниже Владимир Александрович Морковин, бывший пилот, летал ещё на По-2, Як-12, затем на Ан-2, ввёл много командиров воздушных судов, потом вышел на пенсию, командовал службой ГСМ аэропорта, был инспектором отдела кадров, начальником штаба лётного отряда, начальником штаба авиапредприятия. Внизу я в то время.
|
