| |
Учителя, которым дети обязаны воспитанием, почтеннее, чем родители, которым дети обязаны лишь рождением: одни дарят нам только жизнь, а другие — добрую жизнь. Аристотель
|
 Мои знакомые по Бурлину неоднократно советовали мне посмотреть сайт, на котором, вот уже в течении десяти лет, описываются события, связанные с моей малой родиной и материалы о его жителях. Советовали тоже «подключиться к процессу», тем более, что о моём отце, учитывая его особое положение в посёлке (длительное пребывание на должности директора, завуча нашей школы), материалов на сайте явно недостаточно. Поэтому я не проигнорировал просьбу admiна сайта, а решил написать всё, о чём знаю и что помню. А заодно и немного о себе, может быть это тоже станет интересным для моих знакомых и, особенно, земляков. Я вдруг как-то внезапно прозрел и осознал, что если я этого не сделаю, то сделать этого не сможет никто и никогда. Не хотелось бы, чтобы близкие мне люди остались в забвении, как это бывает сплошь и рядом.
Достаточно подробно деятельность моего отца изложена в статьях моего друга Коли Полтавца, посмотреть можно здесь, здесь и здесь. Поэтому в своих заметках я хотел бы рассказать об отце не только о его заслугах перед обществом, соседями и знакомыми, перед подчинённым педагогическим коллективом и коллективом учащихся, но изложить и некоторые его биографические данные, а также каким он был в быту, в семье. Мои сёстры - Люся и Валя в этом начинании меня поддерживает.
В Уральске у Тимофеевых после войны
При столыпинском переселении мои родные по отцу приехали на подводах из Украины, мамины родственники - из европейской России. Три брата - Гурий, Фома, Семен, и их сестра Шура, все под фамилией Солянко, с молодыми женами - Васильченко, Кузьменко, фамилию третьей не знаю. Поселились рядом, вдоль поймы Бурлы. Мамины родные поселились вдоль поймы реки Ишим. Когда спокойное время прошло, приходили «красные», приходили «белые» - забирали в ополчение. Молодые, крепкие парни хотели просто жить, с приближением белых запрягли быков и уехали в степь, но высокие травы их не укрыли, все погибли в степи. Нашли их по доносу, так рассказал мой отец.
Он родился в Бурлине в 1916 году. Мама Федора Семеновича – моя бабушка Феня говорила: «Когда рожала, было очень жарко», поэтому мы отмечаем его день рождения, когда жарко. Бывало в день рыбака или в другой жаркий летний день. Своего отца Федор Семенович живого никогда не видел, как и отец сына. С отчимом отношения у них как-то не сложились. Когда сформировалась новая семья, я тоже не знаю. Сына общего родили в 1939 году.
О детстве своего отца я почти ничего не знаю, о чем очень сожалею, предполагаю, что оно было босое и голодное. Помню, рассказывал, что зимой сидели по землянкам, что обувь была на всех одна, как и одежда, рыбачили, как могли, ходили к казахам в восьмой аул бороться на ремнях, в какие-то их праздники, там угощали деликатесами из козьего молока - сарса, еремшик, курт. Но часто приходилось есть и сорную траву с огорода - щирицу и лебеду.
Подрабатывал, где было возможно. С взрослыми заготавливал лес, на верблюде развозил почту по близлежащим селам. Рассказывал, что как-то зимой возвращался домой из Утвинки (развозил письма, посылки, газеты), сидел в санях, завернутый в тряпье, перед Утвой догнали всадники. Начали напористо, гневно и сердито расспрашивать, откуда, кто такой. Правда на слово поверили, что он сын Семёна, тогда за Белой горой хозяйничал и «качал права» «Литвин».
В Бурлине мы «бок о бок» жили с его семьей: вдова тетя Ксения, сын Борис и дочь Лиза. В то время они сошлись с большой семьей Ольховика. Лиза родила сына Павла, он окончил «мореходку» в Астрахани, как и его дядька Борис. С семьёй Литвиновых - Ольховиков мы жили дружно, отношения всегда были доверительно-тёплыми, уважительными. Вместе проводили время в одной большой стае детей. Это было наше счастливое, босое детство.
Мы помним, что папа всегда стремился получить образование, как-то добрался с товарищем, его фамилию, к сожалению, уже не помню до Семипалатинска, где их зачислили в строительный техникум. Там вши заели, голод, холод, пришлось вернуться обратно. Ехали на товарниках, побирались, подносили вещи, этим кормились. Бывало, приходили мысли кого-нибудь - убить, чтоб досыта поесть.
В судьбе Федора Семеновича важную роль сыграла тетя Шура Тимофеева. Детей у Тимофеевых не было, Володю они взяли из детского дома. Федя и Володя всегда себя считали родными братьями, их отношения светились теплом. Владимир и его сын работали водителями. Федор Семенович при поддержке тети Шуры окончил сельскохозяйственный техникум в Уральске, потом работал зоотехником в колхозе в Бурлине.
«Учиться, учиться» - он всегда придерживался этого лозунга. Поехали они с товарищем поступать в какое-то учебное заведение в Новороссийске. В Петропавловске товарищ повернул обратно, а Федор Семенович остался на вокзале познакомился с женщиной, она оказалась преподавателем учительского института, в Петропавловске. Так, с ее подачи, Федор Семенович стал студентом. Там и познакомились мои родители, но началась война и их направили учительствовать в село Марьевка под Петропавловском, Северный Казахстан.
 В 1942 году родился я, Федор Семенович держал меня на руках (есть фото в пеленках), но вскоре ушел на фронт. Грамотные в то время ценились. На фронте в его ведении был склад обмундирования, под пули посылали по необходимости. Рассказывал, как ему предлагали передавать разговоры его окружения в обмен, что не пошлют на передовую. Федор Семенович выбрал передовую. Рассказывал: «Шли через Молдавию, виноград везде, он увидел паслен и с наслаждением набросился. Молдаванка ему говорит: «Отрава». Я ответил, что у меня дома это виноград». Рассказывал: «Когда шли через Украину, попросил молока. «Вам с холодухой, или без холодухи?» «С холодухой». Гляжу, из крынки с молоком – морда жабы…» Ранение получил в Польше, брали дом, на лестничной клетке немец стрелял из пистолета, выбирал по форме. Федор Семенович в звании старшины, форма близка к офицерской. В партию вступил на фронте, воевал за Родину, за Сталину, говорил: «Власть себя должна употреблять». На снимке незадолго до ранения, 1945 год
В войну мы жили с маминым отцом, в селе Явлинка, под Петропавловском, к нам Федор Семенович приехал где-то в феврале, ближе к марту, в 1946 году, вспоминаю об этом с теплотой. Я вывозил на ледянке снег со двора на навозную кучу. Подошел солдат, познакомились, говорит: «Я твой папа». Взял меня на руки вместе с ледянкой и понес во двор. Женщины, у колодца, через дорогу, кричат: «Паша, Аня! Федя вернулся!» Потом был праздник, помню, зарубили петуха. Федор Семенович съездил в Бурлин, решил вопрос с работой, жильём, летом вернулся за нами. Первый год жили с отчимом, достраивали ему дом. На следующий год построили из самана свой, а дальше пошел процесс жизни – на сколько хватало сил: подворье, огород, сад, а к этому сенокос, заготовка дров и т.д., и, конечно, и работа, и семья.
В 1949 году родилась сестра Людмила, а в 1952 году родилась Валя. Одновременно, заочно отец окончил педагогический институт в Уральске. Была инвалидность после ранения (не поднималась левая рука), пуля прошла навылет рядом с сердцем, сам руку разрабатывал, но от инвалидности Федор Семенович отказался. Взял, когда уже было за 80, сначала вторую группу, потом первую.
Всегда ценил простые человеческие качества: верность в семье, любовь к детям, порядочность во взаимоотношениях, никогда не шел на сделку с совестью. Хлебные крошки со стола, если сметал, то к себе в тарелку. Когда работали с ним в лесу, на сенокосе, он доставал сало, как правило, желтое, старое и говорил: «раньше, если было сало в доме, считалось, что хорошо живут». Дома у нас всегда зерна, муки было на два года, запасал на всякий случай.
За все годы папа меня даже «пальцем не тронул», правда, если мы его «доводили» и он не мог совладать со своими эмоциями, то бил ремнем по железной кровати, но не по мне. Было страшно, стыдно, но не больно. Однажды летом мы наплели за Бурлой плетни для строительства сарая, а как только речка встала, перевозили на быках домой. Перетаскивали через Бурлу по льду, это было «за поворотом», за изгибом реки. Было тепло, на деревьях, кустах лежал иней, лед темный и очень гладкий, ярко светило солнце, я разыгрался и подсек его на скользком льду, он упал, лед затрещал вдоль реки. Вот тогда я впервые узнал, что он может и материться, раньше в присутствии детей он никогда себе этого не позволял. Было мне тогда 15 лет.
Перед отправкой на фронт 1942 год.
И про нашу фамилию, паспортов в то время на селе не давали, когда Федор Семенович стал «путешествовать», на руках у него была только справка, где указывалось, что он «из зажиточных». Наверное, это доставляло определённые неприятности. При получении паспорта ошибочно написали «Солянкин», так Федор Семенович объяснял трансформацию нашей фамилии из «Солянко» в «Солянкины». У мамы вся родня под фамилией Казанцевы, Платоновы, Потаповы, Журавлевы. По наследству маме достался недостроенный дом в Симферополе, достраивали все вместе
Из партии Федор Семенович вышел, сдал партийный билет во время правления Горбачева, «Не хочу кормить тех, кто так легко сдал нашу власть». Тогда и Крым сдали, все революции делаются в столицах, на периферию идут указания оттуда. В 92 года Федора Семеновича не стало. Похоронен папа рядом с мамой, в Симферополе, он пережил маму на 19 лет. В конце своей жизни, он часто мне говорил: «Хочу в Бурлин». Награды Федора Семеновича, которые сохранились - Медаль за отвагу, Орден отечественной войны 1 степени, Орден Славы 3 степени и трудовая награда – Отличник народного образования.
В гостях у родителей в Симферополе, 1983 год
Я с глубоким уважением отношусь ко всем бурлинцам, пережившим войну и период становления страны «на ноги». Это был единый, монолитный народ. О каждом можно сказать много хорошего. Я помню Сергея Тарасовича Кузнецова, первого директора бурлинской средней школы, и его жену – преподавателя этой школы. Бакалкина Петра Никитовича – заведующего районным   отделом образования, его жену – тоже преподавателя школы. Полтавец Дору Федоровну – преподавателя физики, и ее мужа – мастера широкого профиля, работавшего тоже преподавателем в школе. Блинцова Василия Николаевича – преподавателя военной подготовки и его жену – Раису Николаевну – преподавателя математики и физики и, конечно, мою первую учительницу - Ольгу Александровну Кузнецову, многих еще бурлинцев из разных отраслей деятельности, утвердившие себя каждый на своем месте.
Евгений, Людмила, Валентина Солянкины, Омск, ноябрь 2018 |
