 Весной 1977 года мы вылетели на авиационно-химические
работы по борьбе с сусликом в п. Березино. Экипаж был полный, командир - Амангалиева Олег Ибатович, который недавно
ввёлся и для него этот первый год на «химии» был дебютом - началом
самостоятельной деятельности в качестве командира экипажа, впервые работавшего в отрыве от базы.
Авиатехник Харчёв Георгий Прокопьевич, был, как говорится, «техником от Бога».
Это был старейший техник нашего авиапредприятия, у него был большой
практический опыт работы, поэтому материальная часть была в идеальном
состоянии, он лично готовил двигатель к очередному сезону работ. Харчёву
поручили ввести в строй молодого авиатехника, который только что окончил
авиационно-техническое училище. Это был Павел Шуков. Ну и я представлял в
экипаже второго пилота.
Бытовало мнение, что те, кто там работал, находились как бы «в
санаторных условиях» и другого понятия не дано. Работу организовывала
противосусликовая, противосаранчёвая станция защиты растений (СТАЗР). Станция,
естественно, была государственная и работы в то время производились в точном соответствии
с требованиями руководящих документов того (советского) времени. Кроме того,
прохладная погода и возможность не применять на двигателе повышенные режимы,
способствовали хорошей «обкатке» двигателя, который перед сезоном, как правило,
перебирался с заменой основных деталей цилиндрово-поршневой группы. Такой
двигатель, как нельзя лучше, был подготовлен к основным, напряжённым и трудоёмким
работам сезона – прополке зерновых культур.
Технология работ по борьбе с сусликом в корне отличалась от
других, т.к. здесь использовалось совершенно другое оборудование, чем,
например, на прополке зерновых культур, при разбрасывании применялись сухие
ядовитые смеси. Приготовление смеси велось тут же на загрузочной площадке
аэродрома вручную, рабочими, выделенными из совхоза и специально
проинструктированными под роспись агрономом Лидой, командированной для
выполнения и контроля над выполнением этих работ. Прямо на землю была ссыпана
большая куча ячменя, рядом находились металлические банки с высокотоксичным
ядом-фосфидом цинка. Яд с ячменём перемешивали рабочие в строго определённой
пропорции, и добавлялось чистое подсолнечное масло для лучшего скрепления и,
конечно, ароматного запаха для привлечения грызунов. Но всё равно, полностью
приготовленная смесь имела резкий чесночный запах фосфида, который перебивал
запах масла. При полностью загруженном баке( 1200 кг), установленном
внутри фюзеляжа, самолёт довольно-таки легко отрывался от земли и в полёте был
хорошо управляем и устойчив. Дозировка устанавливалась 100 грамм на один гектар,
поэтому полёты были длительными и в основном по целине и вокруг посевных
площадей. Борьба с вредителями зерновых культур заключалась в том, что
суслики нашедшие и проглотившие отравленную приманку погибали, а каким-то чудом
выжившие, в дальнейшем не приносили потомства. Перед началом работ проводились
специальные карантинные мероприятия. В местах проведения авиахимработ запрещался
выгон и выпас домашних животных на определённое время. Трудность определения
эффективности работ была в том, что грызуны уходили погибать глубоко в свои
норы и бытующее мнение всезнающих
"лжеучёных" от том, что мы травили и уничтожали природу и фауну
в корне неверно. Волки, лисы и птицы, охотившиеся за ними, их просто не могли
достать. Но любая война без жертв не
бывает и поэтому случайно найденные трупы хищников, да и баранов, обязательно
приписывались нам. Якобы для предотвращения пагубного влияния авиации на
местную фауну, местные жители, по договорённости с местным же сторожем, расхищали
отборное зерно, часть яда закапывали в глубокие ямы, а оставшийся фактический объём работ был явно достаточным,
по мнению местных жителей, да и руководства хозяйства. Природоохранные
мероприятия выполнялись ими более тщательно, с особым вниманием и любовью к
родным местам. Поэтому и назывались работы по борьбе с сусликом шуткой "курортом". Высокооплачиваемая
оплата труда, большие объёмы работ, "вынужденный» отдых экипажа и самолёта соответствовал
данному термину и давал возможность набраться сил перед настоящей битвой за
новый урожай. При посадке на аэродром, нас встретил водитель автомобиля
ГАЗ-51, который надеялся обслуживать нас весь предстоящий тур работ. Поскольку
машина еле-еле ехала до посёлка, Харчёв Г.П. предложил водителю поработать над автомобилем и улучшить его ходовые качества. На следующий
день Георгий Прокопьевич залил ему наш бензин АИ-91/115 и установил свечи от
самолёта. Радости водителя не было предела, его автомобиль «полетел» со
скоростью около 100 км
в час. После работы, он отвёз нас в посёлок и поехал в отделение совхоза к
своей возлюбленной, чтобы показать, насколько совершенен его автомобиль после этой
доработки. На следующий день, так и не дождавшись автомобиля, мы решили
идти на аэродром пешком. Взлетели и взяли курс на отделение, куда уехал ночью
наш новоиспечённый «Шумахер». С воздуха
мы увидели, что по дороге из отделения в совхоз наш автомобиль тянул на жёсткой
сцепке трактор МТЗ-80. Мы произвели посадку рядом с ними, выяснилось, что у двигателя оторвался шатун вместе
с поршнем и вылетел вниз через картер
двигателя. Видимо высокооктановый авиационный бензин создавал большую мощность,
несоизмеримую с техническим состоянием порядком изношенного двигателя старого
автомобиля. Явно разочарованный водитель
предположил, что сезон работ мы будем заканчивать, наверное, без него. Из Уральска к нам на точку была направлена для руководства и
координирования работ агроном станции защиты растений.С Это была молодая
симпатичная с очень хорошей фигуркой девушка по имени Лида. Нас разместили в
старом здании бывшей совхозной конторы и её тут же, но, естественно, в
отдельной комнате. Лида была, несмотря на свою молодость, девушкой общительной,
грамотной как специалист, мы быстро подружились, вместе ездили на аэродром,
питались за одним столом и, вообще, уважали и любили. Красивая фигурка девушки
была безупречной. Короткая стрижка на голове делала её ещё моложе и задорней. На
мочках ушей были проколоты и вставлены золотые серёжки, в виде больших колец.
Глаза были слегка заужены, но при правильно подобранном её макияже выглядели симпатично. Она не была
красавицей, но была очень мила и нежна. Одета просто и со вкусом, в джинсах и
мужской рубашке, завязанной внизу маленьким узлом на обнажённом, волнующем
пупке. Она казалась нам ярким "оазисом" среди мужиков в голой, казахской
степи. На таком маленьком самолёте как АН-2, летал полностью
укомплектованный, многонациональный экипаж, состоящий только из мужчин. Поэтому
Лиде, живущей по соседству с нами, было весело, не скучно и надёжно. Командир и
я носили усы, а технический состав предпочитал быть всегда чисто выбритым
и ухоженным. Мы как галантные кавалеры
предварительно стучались в её дверь и только после разрешения могли зайти к
ней в гости. В её комнате всегда приятно
пахло дорогими духами, и был создан, хотя и примитивный, но тёплый женский уют.
Мы могли часами болтать на любые темы, но в наших разговорах никогда не
проскальзывал ни мат, ни, Боже упаси, пошлость. Георгий Прокопьевич видно в молодости был большой «ходок» и
знаток женщин и поэтому, при появлении у нас в гостях Лиды, из-под его толстых
линз очков всегда горели и блестели живые лукавые глаза. Он и неплохо выглядел,
несмотря на возраст у него не было и признаков живота, хорохорился и гладко
назад причёсывал свои чёрные волосы, но по возрасту ближе подходил к отцу Лиды.  Наш командир был стройным симпатичным мужчиной, также с
гладко зачёсанными и вьющимися на затылке сзади волосами. Главным украшением
лица были большие чёрно-жгучие усы, закрученные
вверх по краям, которые он расчёсывал расчёской и постоянно освежал
душистым одеколоном. Олег небольшого роста, был чрезмерно тактичен, вежлив
и при разговоре с ней всегда казался
добропорядочным и степенным семьянином.
 Красавец Павел был крепкого телосложения, самым молодым и
приоритетным парнем в нашем экипаже. Он был напорист, настойчив, неплохо играл
и пел на гитаре и поэтому быстро добился взаимного расположения Лиды. Тем более
после окончания работ ему светила блестящая карьера авиационного техника, а это
уже социальное положение интеллигента. Пилот считался рабочей профессией.
Однажды возвращаясь с Прокопьевичем с очередной и удачной
рыбалки, мы увидели прелестную картину. В лучах заходящего солнца, взявшись
крепко за руки, задорно и весело разговаривая, со стороны аэродрома шли Павел с
Лидой. Подойдя поближе, Паша сказал, что они ходили на аэродром, и он показывал
ей материальную часть и самолёт. Почему он летает, и какие силы действуют на
него при взлёте и посадке. Не ожидая увидеть нас и, растерянно улыбаясь, она
благодарила его за интереснейшую экскурсию, проведённое время и хвалила наш
самый надёжный, чистый и комфортабельный самолёт. Наш уважаемый авиатехник был заядлым рыбаком и взял с собой
в командировку много сетей и других рыболовных принадлежностей. Так как время
было более чем предостаточно, да и был у него хороший помощник, без пяти минут
авиатехник, Павел Шуков, поэтому Харчёв
Г.П. занялся вплотную рыбной ловлей на реке Узень, протекающей прямо по окраине
посёлка. Несмотря на то, что п.Березино находился на самой границе Казахстана с
Россией, местное население составляли в основном казахи. На той стороне реки
уже была Саратовская область. Прокопьевич каждый раз приносил очень много
разнообразной рыбы, в основном, жирных и увесистых жерехов. Поскольку
подсолнечного масла было вдоволь, то он прямо на улице перед крыльцом разводил
костёр и жарил их в огромном казане до появления золотистой корочки. Мы стояли
рядом, жадно глотая слюну, наблюдали за его "колдовством", и с
нетерпением ждали начала вкуснейшего обеда.
 Будучи молодым и неопытным я не мог понять для чего же он
взял с собой не совсем нужную запасную часть - новый самолётный маслобак
ёмкостью свыше 90 литров.
Но по прилёту в Уральск, он щедро наливал из него нам, да и всем желающим
свежее, вкусно пахнущее, подсолнечное
масло и тут я понял, насколько он умён, практичен и прозорлив. Кроме того, он
выдал каждому члену экипажа по большой вязанке сушёной, вяленой рыбы. В то
время в Уральске продавалось отменное настоящее жигулёвское пиво и в сочетании
с вкусной рыбой, пойманной Харчёвым Г.П. употреблять его было сверх блаженства.
Отработав весь тур работ без единого замечания к работе
материальной части, мы перелетели на борьбу с сорняками в посевах зерновых
культур в совхоз имени газеты «Правда» Джамбейтинского района. Этот совхоз был
образцово-показательным среди всех хозяйств района и даже области, поэтому
условия работы были отменными, проживание экипажа было отличным и удовлетворяло
всех членов экипажа. Основная часть населения этого благоустроенного посёлка
составляла немцы и казахи, которые дружно уживались в одном хозяйстве. В селе
был самый лучший и современный в области
Дом культуры, заправка самолёта химикатами на аэродроме осуществлялась электро-дизельной
установкой. В комнате, где мы проживали, были палас и холодильник. Нас хорошо,
разнообразно кормили, что делало работу экипажа
приятной во всех отношениях. Значительный объём работ, отличные условия организации и проживания экипажа, были необходимым условием для производительной
работы и обеспечения безопасности полётов на АХР, что позволило нам добиться высоких
производственных показателей. Наряду с работами по борьбе с сорняками зерновых
культур, наш экипаж провёл борьбу с вредителями и болезнями на всей площади
посевных культур зерносовхоза имени газеты «Правда», достойно выполнив все
условия и показатели, предъявляемые Министерством гражданской авиации (МГА),
для победы в социалистическом соревновании. Наш экипаж занял в соревновании
среди экипажей МГА первое место, с вручением Почётной Грамоты министра Бугаева Б.П. и денежной премии в размере 300
рублей. Сейчас грамота по праву хранится у нашего командира Амангалиева О.И.,
но хотелось бы, чтобы ксерокопия грамоты стала достоянием всех членов экипажа,
может Олег Ибатович как-то увидит эту статью и перешлёт. Не обошлось и без некоторых нюансов, после первого тура
работ авиамеханику Шукову П.А. была присвоена квалификация авиационного
техника, ему дали «свой» самолёт и он продолжал потом работу самостоятельно. С
другим экипажем заканчивал сезон и авиатехник Харчёв Г.П., а мы работали уже с
авиатехником Бормотиным С., поэтому грамота была оформлена на этот, несколько
откорректированный обстоятельствами, экипаж. В то время я, как и все мои коллеги, мечтал о приобретении автомобиля, хотя бы «Запорожца», но ограниченные
денежные средства и громадная очередь на покупку автомобиля, не позволяли это
сделать. При разговоре с авиатехником Харчёвым Г.П. на оперативной точке, я
понял, что он был бы рад приобретению даже мотоцикла, но по этим же причинам,
приобрести новый мотоцикл он не мог. Ранее отец отдал мне мотоцикл М-72 «Ирбит»,
который теперь находился в г. Аксае, был он в хорошем, «боевом» состоянии. Как-то
за ужином мы разговорились, и Харчёв Г.П. решил его «посмотреть». Сели в поезд
и поехали в Аксай. Пришли ко мне домой, и сразу принялись осматривать мотоцикл.
К моему и, естественно, к его удивлению, мотоцикл « Ирбит» завёлся, как
говорится « с пол пинка» и заработал тихо, устойчиво, без перебоев. Как
высококлассный специалист, понимающий в технике, он сразу сказал, что забирает
его. На следующий день, проснувшись рано утром, я увидел, что
Прокопьевич копается с мотоциклом при «полном параде». На нём был одет наш
аэрофлотовский костюм с галстуком, сам
он был чисто выбрит и хорошо выглядел после ночи. Поскольку у него не было с собой
прав на вождение мотоцикла, он попросил меня перегнать его в Уральск, к нему
домой. После завтрака, я сел за руль, Харчёв Г.П. в люльку, и мы
тронулись в путь. Проехав ровно 36 километров, я
почувствовал, что мотоцикл «уводит» вправо. Впереди был посёлок Бурлин, справа
по дороге Бурлинский мехлесхоз, в
котором мы и остановились, уточнить
причину неисправности. Оказалось, что было пробито колесо люльки, и прожёванная
камера вылетала из него клочьями. Харчёв Г.П. несколько растерялся, но я быстро
заменил колесо, и мы въехали в посёлок.  По обе стороны асфальтированной дороги возвышались в два
ряда деревья, вокруг которых росла тёмно-зелёная «гусиная» травка. Посёлок был
ухоженным, довольно зелёным и каким-то добрым и
приветливым. Дорога упёрлась в здание с большими окнами и повернула на
90 градусов влево. Я остановился, зашёл в магазин, для того, чтобы искупить
вину за причинённый материальный ущерб. Проехав посёлок до конца, мы увидели
впереди слева огромное поле с одиноко стоящим зданием и растущими вокруг
деревьями. Это был аэродром МВЛ, а поскольку мы были в форме работников Аэрофлота, то с удовольствием остановились и
«плотно позавтракали», как настоящие авиаторы, в настоящем, и в то время ещё действующем,
аэропорту местных воздушных линий (МВЛ).
Двинулись в путь дальше и через несколько километров увидели
посреди ровной степи два небольших холма слева от дороги. Насколько я был осведомлён,
это были «мары», могилы воинов, покоящихся после кровопролитных битв,
происходивших много веков назад. Потом мы подъехали к речке Солянка и
искупались. Вода, в почти пересохшей речушке, была чистая и прозрачная с
растущими лилиями, кувшинками и зарослями камыша. После проезда посёлка Пойма, по просьбе Прокопьевича, мы
повернули в аэропорт г. Уральска, где был произведён показ купленной техники
друзьям и знакомым, детальный её «осмотр» и коллективное обсуждение
преимуществ и недостатков. После чего мы направились в сам г. Уральск и
благополучно въехали во двор частного дома, где проживало многочисленное
семейство Георгия Прокопьевича. Оставив ключи и документы хозяйке, мы оставили отдыхать
Георгия Прокопьевича в своём транспорте, на свежем воздухе в люльке. Таким
образом и появились мои первые достаточно приличные денежные средства, для
приобретения моего первого в жизни автомобиля «Жигули», о котором я расскажу в
следующем рассказе. В. Калюжный, март 2012, Самара |
