 Человек я не злопамятный и не кровожадный. Но начинаю
думать: «А может и нужен сейчас И.В.
Сталин»? Так же нельзя, у тебя под носом
развели бордель, крадут
миллиардами, а ты разводишь руками.
Страну разворовывают, тащат все, кому не лень. Надо принимать меры и срочно. У
людей сложилось мнение, что все, кто
только могут, воруют. В России воровство
возведено на высшую ступень достижения и благополучия. Никогда такого не было в
нашем государстве, вора в России всегда
презирали, хотя приворовывали всегда, но не в таких масштабах. А сейчас в
обиходе принцип: «деньги не пахнут». Самый уважаемый человек, это тот, кто
украл и не попался. У вас в Казахстане, как я понял, уже давно нет демократии, прогрессивный
феодализм назвал бы я Ваше государственное устройство. Мы же здесь можем скатиться еще ниже.
Самое плохое в этой вот жизненной ситуации, что все мои личные прогнозы практически всегда сбываются.
Нет, я далеко не пророк, не Нострадамус.
Но, тем не менее, происходит так. Это, похоже, что-то из
мистики. Я сам не могу себе это объяснить. Я стараюсь заглушить эту способность
в себе. Я не знаю как, но особенно
плохое, я вижу каким-то шестым
чувством, намного лет вперед. И практически всегда оно сбывается. Я не очень увлекался
историей, но читал исторические книги. Россия дошла до того уровня падения Римской
империи, когда зажравшаяся элита,
перестала контролировать ситуацию в стране, да и не хотела. Ее
интересовали только зрелища, женщины и вино. Нашу элиту волнуют, только деньги.
Деньги сегодня и как можно больше. Мозги набекрень. Но тогдашняя элита не могла
удрать от мести народа. А сегодняшняя элита и не живет в той стане, где ворует.
Маразм дошел до такого уровня, что одно
время министр атомной энергетике В. Абрамов имел американское гражданство. Как
так, самое секретное оружие
находилось в руках потенциального
врага? Врага очень сильного и
коварного. Я бы всех правителей, доведших страну до этого состояния, поставил к стенке. Вот скажите мне, зачем Абрамовичу две яхты. Яхта, это хитрое название. На самом деле, это два современных океанских лайнера. Ну не
поедешь сразу на двух, жопу раздерет. А эти яхты не ломаются, настолько они совершенно изготовлены. Вся политика нашего государство направлена на то,
чтобы Абрамовичей было больше. Мы «быдло»,
начинаем понимать, зачем жопу рвать, все равно результатами твоего труда
воспользуются другие. Ситуация в стране
взрывоопасная. Мы разучились, что-либо производить. Практически вся продукция в
стране не наша, импортная. Заводы уничтожены, сейчас рушат ВАЗ, несмотря на
официальные разглагольствования о его восстановлении. Разрушенный ВАЗ - это
вставшие заводы поставщики, это люди без работы. Чистоган, прибыль повышибали
мозги. Да и нет их никаких мозгов у теперешних
руководителей. Монстр ВАЗ перепрофилируют
на иностранные модели автомобилей, завод
на который работало полстраны, становится сборочным цехом. Все это
преподносится под таким красивым и вкусным соусом. Аукнется это нам и очень
сильно. Не дай Бог война. На следующий день войны, вся техника встанет, так как не чем будет
ремонтировать, запчасти наши потенциальные противники перестанут нам
поставлять. Вся техника станет металлоломом, чем воевать, нашу армию уничтожать не надо
будет. Сами сдадимся в плен. Да и какого защищать - Прохорова, Абрамовича,
Потанина - пошли бы они куда… Следующие, стремящиеся к власти после смены тендема
Путина и Медведева, будут еще менее порядочны,
чем теперешние. Если Вы следите за высказываниями наших лидеров, то на ум
приходит только одно: «Не верь данайцам, дары приносящим». Паскудность их, невероятная. Двадцать лет с нас выкорчевывают
порядочность. Плохое завоевывает человека быстрее, чем хорошее. Ведь хорошее это определенные
ограничения, а у плохого нет предела,
после которого говоришь себе: «Стоп! А туда ли я иду?». Сколько лет мы еще протянем, неизвестно. Вот и сельское хозяйство в результате вступления в
ВТО через несколько лет будет полностью
уничтожено. Возле города Оренбурга, поля уже не обрабатываются. Подальше еще что-то сажают, а здесь всё заросло
бурьяном. Все-таки я сельский
житель, что такое урожай, как он
достается, знаю не понаслышке. На своей шкуре испытал, что такое зуд от
половы, до сих пор помню, особенно если косишь ячмень. Помню, как тяжело дается
хлебушек, сколько потов надо полить, чтобы его вырастить. Поэтому меня расстраивают запушенные поля.
Это уже не как у Н. Некрасова. «Только не сжата полоска одна, грустную думу
наводит она». Это намного хуже. Поля заброшены
по всей стране и в громаднейших масштабах.
Я патриот своей страны, и как заявил Блинцов Толя о
себе, я не космополит. Меня до сих пор тянет в Бурлин. Такое у меня было
там душевное равновесие, когда с
семьей посетил Родину в 1998году. Прожитые годы вроде как-то забываются, и
жизнь можно начать с «белого листа», как
будто я в детство попал. В1998 году, мы
туда ездили всей семей и еще брат Гена с нами. Гена нам не мешал, он
остановился у Вали Тихомировой, то бишь в девичестве Зубковой, а друг его уже
умер, он об этом и не знал. Ехал к другу
Тихомирову, мужу Вали. А я с Олей и Наташей ехали на рыбалку на устье
Утвы. Они у меня заядлые рыболовы. Ловят всегда больше, чем я, терпение у них больше. Когда много поймают, то шутят, чтобы мы без
тебя делали, кто бы нес улов. Так вот, мы сначала заехали на кладбище, привести в порядок могилу папы,
повесить новое фото, покрасить. Навестить могилу деда Ф.А.Козачка. Пока
мы красили ограду могилы папы, Гена ходил по кладбищу и наткнулся на свежую
могилу друга. Он год как умер, переписку
Гена не любит и не ведет, вот ему и не сообщили, о смерти друга. Тем не
менее, с Валей у него тоже дружеские
отношения были. Он не любит рыбачить, он охотник. Правда после того, как у него
умерла жена, когда он был на охоте, то
вроде больше на охоту не ездит. А то все время в Бурлине задерживались до
первой охоты. Он у меня очень увлекающаяся натура, он и с парашютом прыгал. Я его спрашивал: «Зачем тебе это нужно»?
- «Как же все мои друзья космонавты
имеют прыжки, а я нет. Должен я
понимать, как специалист, что испытывают космонавты, приземляясь» - был его ответ. Он даже дружил
и с американским космонавтом.
По-моему с Амстронгом. Точно не помню, но с тем, кто
летал на Луну. Тот ему подарил костюм американского астронавта. В 1994 году, когда мы гостили в Москве у
Гены, я этот костюм примерил, ну, как будто
на меня пошит, тютельку в тютельку. Почему не сфотографировался в нем, до сих
пор не пойму. Фотоаппарат у нас был, и
фоток много сделали, а вот в костюме американского астронавта не
сфотографировался. Дружил Гена и с
семьей Павла Поповича, пока он не умер, а
Марина жена его не вышла вторично замуж за какого-то генерала. Сейчас Гена
увлечен ракетным моделированием и
внучку к этому привлек. Она живет в Хорватии. Его дочь, Татьяна вышла замуж за
хорвата. Он был менеджером в игорном
бизнесе и имел глупость не дать денег В.В. Путину, когда тот был заместителем у
мэра Собчака в Ленинграде. Когда он стал премьером, а потом президентом, им пришлось уехать, так как В.В. Путин некому
и ничего не прощает, у него прекрасная память.
Гена в Хорватию ездит каждое
лето. Насколько я понял, красота там неописуемая. Я губы не раскатываю. Татьяне
видно родственники надоели, и она не
желает поддерживать переписку, и мы не
общаемся. Не хочет она общаться и с дочерью моей. Я и сам бы не поехал, это
точно. А Наташу надо еще и уговорить это сделать. Она уже была в Германии, во Франции, в Италии
и несколько раз в Польше. Меня мои даже к Николаю Путилину в Крым не
пускают, хотя он каждый год зовет в
гости, какая там уже Хорватия.  Первый раз за всю жизнь я съездил в Москву один, и то
лишь потому, что Гена сказал, что Вова сильно болен. Гена сказал, что жить ему осталось несколько
месяцев и он сильно плох. Я не знаю
почему, это произошло, но я первый раз в жизни просил Бога, не дай умереть
брату, дай мне его увидеть живым. За всю жизнь я никогда Бога ни о чем не
просил. А это каждую ночь, я молил его: «Не забирай брата к себе. Успеешь. Он
все равно стар и скоро по старости придет к тебе. Молился, как умею. Тут еще
позвонил жене его, а она сказала, что Вове стало плохо, и его увезли в больницу на капельницу.
Когда я приехал в
Москву, то из Москвы сначала позвонил,
как добираться к нему в г. Жуковский. Был то я у него 11 лет назад и
подзабыл уже как ехать. Вова рассказал,
как доехать на электричке до станции «Отдых»: «До станции мне идти
далеко, да там одна дорога к нам в город, а уже у магазина «Океан» меня он
встретит». Мы с ним гуляли по городу каждый день. Валя,
его жена, подрабатывает, воспитывает детей друзей в Москве и уезжает туда на весь день, иногда и ночует там. По-моему у ее
друзей коттедж, люди они обеспеченные и
могут содержать гувернантку, коей и является Валентина жена Володи. В
подробности я не вдавался. Гостил неделю. К концу моего пребывания Володе сделали анализы и УЗИ. И то и другое
показало, что состояние улучшилось.
Правда они и химию делают, и
лекарства купили дорогие. Не знаю, может это, а может мои молитвы помогли. Да какая разница. Мы
много беседовали. Раньше по приезду в Москву, а я
там часто бывал с семьей, все время мы останавливались у Гены. А с
Володей общался немного. Гена со своим характером мне ближе. Да и живет он
в Москве. Гена всегда рад был нашему приезду. Уж на что Оля щепетильный
человеке, и то не очень стеснялась пребывать
у него. Один раз он в наш
приезд оставил на нас детей, а
сам уехал в командировку на неделю. Оля всегда напряженно себя чувствует в
гостях, а тут вроде, как и в гостях и
сами хозяева. Дети к ней льнули, жили
они и без матери и без женщины, а детям так хотелось тепла, что мог им дать отец, который в 6-00 утра
уезжал на работу и приезжал в 22-00
вечером, когда уже все ко сну отходили. Оля, как могла, старалась общаться с детьми. Уроки с ними
учила, книжки читала. Нам, выросшим в
полной семье, трудно понять, как детям
живется только с отцом. Чаще всего описывают ситуации, когда дети растут с
матерью, а вот с отцом не пишут. Вариант жить ребенку с матерью, намного лучше, чем с отцом. Мать приласкает,
отдаст нерастраченную любовь детям. Отец
ищет на стороне, куда эту любовь отдать, на детей не всегда остается и
время и любви. Володя
противоположен по характеру и мне и Гене. Мы с ним в какой-то мере
коллеги, только в разных отраслях. Он занимается безопасностью полетов, я
занимаюсь безопасностью труда. Володя
дипломат, до мозга костей. Обладает юмором. Великолепно раньше рисовал. И не
просто картины, а него был свой стиль писания картин, довольно таки
своеобразный. Если бы он захотел стать
художником, то думаю, был бы известным,
так как той манеры, как он писал, я больше не
встречал. Но ему нравилась и нравится его работа, она очень значима. Он
на хорошем счету в институте, хоть и не доктор наук, а только кандидат, но специалист грамотный. Кроме денег мы воспитаны еще, чтобы было признание в
обществе. Кстати, с признанием у нас, у всех братьев все в порядке. Если я бы был
не нужен на работе, то на мою зарплату
сразу же нашлись бы родственники начальства. Так я еще и делаю не одну работу,
а закрываю несколько позиций, которые никто не сможет закрыть, этому негде не учат. Это нарабатывается годами. У
меня постоянно меняется руководство. Естественно, оно моложе меня. Первая мысль
к ним приходит: «Убрать деда», но в начале
своей работы не до меня, а потом приходит следующая мысль: «Уберем его,
а кто будет делать, и заниматься тем, чем занимается Н.Полтавец, он работает за
троих». Я занимаюсь охраной труда, пожарной безопасностью (у нас около 60
пожаров за 2,5 года, 7 со смертельным исходом). По пожарам не было ни одного протокола о наказании нас. А сейчас он стоит 300 тыс.
руб. Тем более не одного уголовного дела
не заведено на нас. Хотя далеко не всегда в возникновении пожара не было нашей
вины. Я ухитряюсь сделать наше предприятие невиновным. Эксплуатация лифтов. Автоматическая система
пожаротушения в высотных домах. Подписанием договоров с жителями. Приемка новых
домов в обслуживание. Дело в том, что руководство организации, которая передает
нам дома, а это Управление капитального строительства города заявляет:
«Присутствие и участие представителей
вашей организации нам достаточно в лице
Н.Полтавец. Мы с ним сработались и
понимаем друг друга». Другим надо еще все объяснять. Ему это не надо
делать, он и так это хорошо все знает. У нас с ним установлен рабочий контакт,
он нас устраивает на 100 %.
Учить кого-то другого, нет
ни времени, ни
возможностей». Всё это преподносится
на большом «хурале» новому руководителю. Да и он начинает понимать, что я прикрываю
серьезное направление, где даже брошенная невзначай фраза типа: «что они не находят
с нами понимания» может лишить
нас дома. А это деньги, это наша жизнь. Когда в это «влез» новый главный инженер, то на
следующий день я был свидетелем довольно-таки нелицеприятного разговора по
телефону нашего директора с депутатом областного совета А.Трубниковым.
Директору было непонятно, откуда идет
сильный «накат» на нас по теме «Приемка дома». Я же сразу понял, откуда «ветер
дует». За день до этого приезжал заместитель начальника генерального подрядчик,
привозил мне документы. Он хотел переговорить
с главным инженером, но тот наорал на меня, когда я ему через дверь сообщил,
что с ним хочет переговорить генеральный подрядчик. «Я занят, пусть ждет». На
что тот ответил мне: «Я предприму все меры, чтобы вы от нас больше не получили
не одного дома. Не слишком ли много чести, вы мне предлагаете ждать у порога.
Хоть бы подумали! Кто кому нужен? Я вам или Вы мне?». У меня в то время еще не
был налажен контакт с главным инженером, но я промолчал и не стал его
подставлять. Директору ничего не сказал. Я выработал политику, официально, открыто недовольство начальству
не высказывать. Мало ли куда повернется колесо истории. Они начальники ведут
свою игру, а мне как и что играть. В
ноябре повысили зарплату на полторы тысячи.
Практически всех лишают премии. Меня ни разу не лишили. Тогда чего
выступать и искать приключений на свою задницу. Нашу организацию постоянно лихорадит, нас ругают
все, кому не лень. У нас 1550 домов. Из
них около 400 постройки до 1917 года. В этих домах живет контингент, который и
на Советскую власть обижен и на настоящую
власть тоже и на будущую тоже. Коммуналки со всеми проблемами. Точно
такие же еще две компании по площади имеют
одна 280 домов, вторая 217. Наши
компании формируются по площади домов. Чем больше площадь имеем в управлении, тем и больше можем
держать сотрудников. Там наверху, чтобы удобнее было воровать, сделали нас ООО. Дикость неимоверная, какая у
нас прибыль может быть. У нас кроме компьютеров нет ничего. Мы перевалочная
база между деньгами жителей и организациями
обслуживающие дома. Наши дома чтобы объехать надо четыре часа, а у коллег на это выходит не больше часа, а то и еще
меньше времени. Беда еще и в том, что при формировании нашей компании, лучших
специалистов оставили у себя ранее существовавшие компании. Меня убрала татарка из-за нелюбви, кстати,
обоюдной. Директором в МУП УКЖФ
«Северная» была С.К. Шаяхметова, больная
женщина, после операции рака еще и татарка. Я никогда не лизал задниц, а это ей
очень не нравилось. Татары вообще терпеть не могут независимых свободолюбивых людей. Она
умерла в мае 2010 года, тем не
менее, не смотря на то, что у нас взаимная была неприязнь, я хочу сказать о ней: «Это был
руководитель, от Бога!». Самолюбивая, эксцентричная, властная женщина,
жившая только работой. Светлана Караматулловна
Шаяхметова умением работать мужиков всех затыкала за пояс. Гоняла она нас
всех, как «сидоровых коз», мы ее боялись, как огня, но ни разу она
никого не лишила премии. Всыплет за ошибки,
так потом исправляешь их, аж пар
идет. В то же время по-человечески мы ее
жалели. Видели, какая она приходила на работу после «химии», вся черная. О ней,
я еще напишу. Напишу больше о хороших ее
качествах, чем о плохих. Не потому, что
об умерших, или нечего или только
хорошее, а потому, что великое видится издалека. Когда исполнился после ее
смерти год, то я поехал на кладбище с
еще одной бывшей ее сотрудницей и мы
положили к ее могиле цветы. Это было проявление дани почтения к сильной личности, к человеку,
который дал мне доработать до пенсии и
после этого не уволил, хотя терпеть она меня не могла. Я не настолько не хорош, как она думала,
просто разные у нас понятия были о жизни и о работе. Работать я умел и умею,
никогда не работал за страх, работал за совесть. Мои обязанности распределили в ОАО «Северной»,
где я работал, среди трех человек, так
они до сих пор звонят, а как что-нибудь сделать. В другой же такой организации
молодой человек перед уходом стер все с жесткого диска, а документы на бумажном
носители уничтожил. Нет, я научен уже
жизнью, уходи тихо, дверью не хлопай, может,
придется в нее стучаться. Во время поездки в Бурлин на Урале, у меня произошла встреча с Николаем
Мироновым. Не знаю, по какой причине,
хотя он жил рядом с Володей Щетинкиным, я с ним как-то не дружил, хотя мы с ним
ровесники. Может причина в том, что он к нам приехал из Иртека, уже позже того, как у нас
образовался круг друзей детства, в который мы
редко кого пускали до самого
совершеннолетия. Зато с ним я полгода служил в одной роте в г.
Североморске. Еще служили со мной Федя Ивченко и Коля Овчинников. Наша рота стояла отдельно от воинской
части, и дедовщины не было, никакой. Потом один взвод раскидали по всему Северному Флоту и
присоединили взвод горьковчан, они призывались на полгода раньше нас. Они
хотели власть взять в свои руки, но кишка оказалась тонка. У нас ребята были
многие и посильнее меня. С некоторыми из горьковчан, я попал на Новую Землю. Так оказались
нормальные ребята. Дедовщина в армии удобна для бездарных и ленивых командиров,
в принципе при этом получается самодостаточная система, участие командиров
минимально, руководит солдатами группа старослужащих. Офицерам нет
необходимости принимать участие в воспитании солдат, хотя методы такого управления
далеко не бесспорны.  После армии Н.Миронов
работал милиционером, у нас в селе. В один из моих приездов мы случайно
встретились, был праздник - 23 февраля. Взяли бутылочку, и под нее Коля многое мне рассказал,
про свою дальнейшую службу. Он знал, что нас направили на Новую Землю. Я
же ему сказал, что ничего не имею права рассказывать, так как давал подписку о
неразглашение военной тайны. Где и
место службы тоже была тайной. Как сотрудник органов он понял меня и не
настаивал, чтобы я ему рассказывал о службе. Служил потом он вместе с Колей Овчинниковым. Во
время нашего призыва сроки службы сократили до двух лет, но когда нас
призывали, об этом мы еще не знали.
Однажды очень интересный эпизод у них произошел. Работали
они отделением на каком-то острове, им
регулярно еду привозили на катере. А тут
разгулялась непогода и катеру пройти нельзя. Как всегда продуктов питания не
оставили, НЗ не создали. В военные
училища тогда шли ребята либо по семейной традиции, либо сомневающиеся в
глубине своих знаний, хотя были среди них и нормальные ребята, как, например,
Сашка Коновалов, он и учился хорошо и, вообще, был довольно развит. В то время
лейтенант получал 240 руб., инженер 100 руб.
в ресторанах по вечерам сидели в основном офицеры и снимали девчонок. В
Оренбурге было два военных училища: летчиков и зенитчиков. Они постоянно
враждовали между собой. Но девчонки
ходили туда на танцы с явным прицелом на замужество. У курсантов были
нашивки курса, так что девчонки знали с кем знакомиться и кого «тащить» в
мужья. Я считаю, что это было правильно, что им так платили. Сейчас этот
перекос исправили. Офицер пока дослужится до майора и выше, столько мест
переменит. А ведь не зря, говорят, два
переезда равны одному пожару. Не досмотрели,
не доглядели, не подумали командиры их части. Еда на острове
у них закончилась, солдат человек семь
было, есть нечего, стали голодать. Коля Овчинников не растерялся, разрубил трос со своего экскаватора, наделал
петлей, стали ловить зайцев. Ты бы видел лица,
прибывших на катере прапоров, рассказывал Коля. Они думали, что мы тут
уже концы отдали, и им трибунал светит. А тут
их выходят встречать солдаты
со светящимся от жира ряхами. Николай Овчинников был браконьер от Бога.
Идейный. Он считал: «Почему им, стоящим
у власти, позволено все, а я здесь живу и не имею права есть то, что
могут они», - часто говорил Николай.
Я это очень хорошо прочувствовал, когда однажды Оренбургский
рыбнадзор, на виду у всех, выгружал из
катера трехметровую белугу, двух осетров больше метра, ведра три черной икры в машину директора нашего
лесхоза. Мама просила продать хоть голову, а они не продали, себе катер набили мясом. Мама и так
упрашивала и эдак, ни в какую. Чем Остроумов, которого она учила в школе, лучше ее. Почему он имеет право на это, да еще и бесплатно, а моя мать даже за деньги права
такого не имела. И не себе она просила,
а хотела накормить ухой нас: меня,
Олю и Наташу. Лежу я на диване книжку смотрю, прибегает Наташа, ей было 4 года и говорит мне:
«Папа смотри, там такую акулу грузят в машину»! « Кукую?» - спрашиваю я. Она от
стенки отмеряет три метра и говорит: «Вот такую»! «Да ладно тебе
придумывать»! «Пойдем, посмотришь» - и тащит меня на улицу. Дом наш стоял на речке и тут же причалил у берега
катер рыбнадзора . Это было 9 мая, в самое половодье, комаров видимо невидимо.
Рыбнадзор наш, Оренбургский. Они и мне не дали красной рыбы, зато сома дали
килограммов на восемь весом, бесплатно.
Предлагают: «Мужик карасей не надо»? Я им отвечаю : «Нет! Зачем они мне? Я их вот тут
свеженьких наловлю сегодня». «Тогда сома
возьми», я думаю брать или не брать. А Семен Вернигор тоже из-за плетня
выглядывает, говорит: «Да бери, пополам
поделим!». Трехведерный таз полон был
сомом, уже на куски порезанным. Взял. Мать
из него и уху сделала и пирогов напекла.
Так вот рыбачим, слышу, идет кто-то, особого желания встречаться с
людьми не было. Со мной жена и дочь. Мало ли что кому в голову взбредет. Я реально мыслящий мужик и прекрасно понимал, что даже, если бы был
вооружен, то против нападающих двух
мужиков я никто, тем более и оружия не было. Кстати, наличие оружия, если ты не профессионал,
только усугубляет последствия от нападения. Защищаться, конечно, не готов, а
считаешь себя защищенным. Что далеко не так, оружие расслабляет человека.
Подходят три мужика, смотрю один знакомый. Приглядываюсь, Коля Миронов.
51 год ему, как и мне. Обнялись, обрадовались неожиданной встрече. «Как
ты?» - он у меня спрашивает. Вкратце
рассказал. «Как ты?» - спросил я у него. «Вот жена дала отпуск, а то был бы на сенокосе. Нигде не работаю, хозяйством занимаюсь».
«Что так» ? «Негде работать!» «На что
живешь»? «На подножном корме. С едой все
нормально, а вот покупки какие делать, это сложнее. Я обратно буду идти, а ты еще долго собираешься
здесь стоять»? «Дня два». «Поймаю рыбу,
тебе принесу. А чего здесь встали, кругом сети, рыба боится, не ловится». «Нет, нам хватает рыбы». «С сетей не берете»? «Нет! Зачем мы и так наловим». «Так она же
дохнет». «Не я ставил сети, не мне и
снимать». У берега мы нашли подтопленную лодку, на ней
катались, в кустах весла нашли. Мы поняли, что лодка, тех людей, кто ставил
сети. Через день Николай возвращался домой и нам отдал всю рыбу. «Себе что не
оставил? – спрашиваю я его. «Да, я еще
наловлю». Его рыбу мы засолили. Один раз к нам приходил Гена, он переплыл речку
и прибежал навестить нас. В последний день нашей рыбалки подходят к нам опять
три мужика, очень осторожно начинают
интересоваться, как рыбалка. Не проходил ли кто мимо. Чувствую, что-то не так, хитрят, оказалось, что это их сети. Проверили они их.
Лодка их тоже была, часть рыбы, которая уже на жаре пропала, выбросили
чайкам. Наловили с полмешка.
Подъезжают к нам и говорят: «Мужик
возьми рыбу за «пузырь». Я не пью, Геннадий к спиртному тоже равнодушен и водку
не взяли, а зря, водка это самая лучшая
валюта. «Ну, давай деньгами на «пузырь».
У меня тысяча и тридцать рублей. Да нет у меня полтинника, столько стоила тогда
пол-литра. «Давай сколько есть». За тридцать рублей полмешка рыбы взяли. У нас уже был опыт, как даже хорошо просоленная рыба
в сильную жару пропадала. Поэтому крупную рыбу оставили Вере в Бурлине, рыбу
помельче засолили, потом в Аксае заехали
к дяде Николаю Дондик и ему оставили, так что рыбой нас Утва обеспечила,
остальное привезли в Оренбург. Самим
тоже хватило, и холодильник набили, и соленой поели. Конечно, затраты на бензин на поездку рыбой не
возместил, зато сколько впечатлений оставила поездка. Когда мы приехали к устью Утвы, то увидели, что плавают детёныши змеи, несколько штук. Оля с
Наташей хотели их прогнать камнями,
чтобы не мешали. Я сказал: «Не
надо это делать. Они не опасны. Они
здесь живут, это их дом, а мы в гостях».
Трогать их не стали, а они несмышленыши,
людей не боятся, подплывают
близко, им, наверное, интересно, кто это такие. Так вот, стою в одних плавках
на обрыве, ловлю голавликов. Увлечен рыбалкой,
чуть дальше внизу рыбачат Оля с Наташей, смотрю в пяти сантиметрах от
моей голой ноги проползает гадюка метра
полтора длинной. У меня аж сердце кольнула, а если бы наступил. Пока до Бурлина
доехали бы, пока укол сыворотки сделали.
Была бы мне рыбалка. Змея,
конечно, меня видела и, наверное, чуяла,
змеи на тепло реагируют, но мы не тронули ее детей, и она не тронула
меня. В природе все более рационально, чем иногда мы думаем.  Наша компания в детстве состояла из друзей: Александр
Тиханин, Юра Тихонов, Володя Щетинкин, Слава Выходец, Петя Гайдуков, Витя
Рябченко, Коля Путилин, Витя Симонов и
я. Главным у нас был Саша Тиханин. Потом приехали в Бурлин и влились в нашу компанию Толя Нестулеев и Валера Колесников. Толя в школе активно занимался спортом. Девчонок в нашей компании не было и с ними мы не
дружили. Общаться с ними приходилось, так как у Коли Путилина была сестра
Людмила, старше меня на два года, а у Вити Рябченко, также сестра и тоже Людмила, моложе на два
года. Потом приехали Тузовы и с нами
дружили Василий и Алексей. У них сестра Надя, тоже моложе меня на два года. Саша Тиханин был самый маленький
по росту, самый старший из нас, он 1945 года рождения. По натуре он не драчун.
И по этой причине все споры мы решали дипломатическим путем, как бы сейчас было сказано за столом переговоров.
В это трудно поверить, но это было так. В деревне
были драки улица на улицу, мы в них не участвовали. Пацаны с других улиц с нами
тоже не дрались, по причине того, что мы жили возле речки, у них бы возникли
проблемы летом, когда все, по несколько раз в день, шли купаться мимо нас.
Когда я был совсем маленький, то в деревне была одна традиционная ежегодная
драка. Ранней весной, после таяния снега, играли на подсохшей поляне в футбол. После окончания игры, кто бы не победил, все ровно дрались. Нас маленьких
прогоняли и не разрешали даже смотреть матч. После этого была напряженная
обстановка среди парней, потом она сглаживалась, когда заканчивались занятия в школе, и уже
давно во всю купались на речке. Тут еще и другой фактор срабатывал. Учились все
в одной школе. Часто в одном и том же классе. Представляете, если бы вражда
была постоянна, то как потом вместе учиться. Учителя тоже были грамотные и
конфликты гасили. Многие ребята летом работали в колхозе на сенокосе
или на уборке хлеба. Девчонки на токах, мальчишки прицепщиками на сенокосилках,
копнильщиками на комбайнах. Комбайны были прицепными. В основном С-6, цифра шесть обозначала длину жатки.
Комбайновый экипаж состоял из комбайнера, тракториста помощника, комбайнера и копнильщика. Зарплата
копнильщика составляла 45 % от комбайнера, помощника комбайнера 75%,
тракториста не помню, вроде тоже 75%. В зависимости от урожая, зарплата
комбайнера зависела от намолота и от скошенных гектар. В уборку сельчане и
зарабатывали себе годовую зарплату, в
другое время года на селе платили немного. Потом пошли самоходные комбайны СК-4
и СК-6. В них уже экипаж состоял их двух человек. Комбайнер и помощник.
Зарплата у помощника 50% от комбайнера.
Я работал и копнильщиком и помощником комбайнера на самоходном комбайне.
Еще был сенокос, на нем я не
работал. Никто меня не заставлял идти
работать, хотелось самому. Так как осенью, кто работал в колхозе, столько впечатлений приносил в компанию, и в то же время работа в колхозе была
престижна в среде мальчишек и девчонок.
Деньги я все отдавал родителям и даже на карманные
расходы себе не оставлял. Они мне были не нужны, мои родители не в чем мне не
отказывали. Я не помню, чтобы мне было
отказано в какой либо покупке. Платили
нам очень хорошо. Я помню в 9 классе за уборку, я заработал, столько же, сколько мама за год
зарабатывала в школе. Правда и притязания мои были не большие. Я как-то с
детства был приучен понимать, что можем мы купить, а что нет. Тем более мои
старшие братья учились в Москве и папа с мамой им посылали деньги. Учились они
хорошо, у Вовы даже одно время была повышенная стипендия, их достижения в
дальнейшей жизни оказались хорошим доказательством того, что они учились хорошо.
Мы все трое братьев учились всегда и везде хорошо. Учеба всем троим,
давалась легко и поэтому, кроме учебы у нас были различные
хобби. Все трое занимались авиамоделизмом. Для моих братьев это стало
делом всей жизни. Я после армии не имел право работать в авиации. А то тоже бы
пошел в эту отрасль и учиться и работать, о чем жалею всю жизнь. Когда я в
Оренбурге изъявил желание поступать в ВУЗ, то
профессор медицины вообще мне заявил (врач мне отказала в справке), что
я Вам молодой человек не советую учиться. Тем более не советую работать
руководителем, а уж аспирантура так тем более не для Вас. Как врач я не должен
подписать форму №286, но как человек, уважая Вашу настойчивость, ко мне не
просто попасть на консультацию, подписываю. Если я откажу, то ни один врач
потом не разрешит Вам учиться в ВУЗе, этим я поставлю крест на вашей мечте
получить высшее образование. Такой грех я не хочу брать на душу. Вы по натуре
лидер, поэтому отказывайтесь и от общественной работе в институте. Постарайтесь
не пить. Лучше всего вообще отказаться от спиртного. В институте от общественной работе отказаться не
удалось, а вот спиртным не злоупотреблял никогда. Не скажу, что не пил, пил, но в меру. О том, что мне нельзя пить всю жизнь, в это посвятил
меня еще ранее корреспондент
КАЗТАГа Юрий Усманов. Мы с ним были
друзья, несмотря на большую разницу в
возрасте. Юрий успел повоевать
командиром роты ПТР (противотанковых ружей). Кто интересовался историей Великой
Отечественной войной, тот представляет, что это было за подразделение. С ружьем против танка, это по круче
японских камикадзе. Спастись и остаться в живых - шанс был один из
тысячи. Из его роты остался живой он один и то лишь потому, что
не сидел с ружьем в окопе, а командовал солдатами. Юрий сопровождал в качестве журналиста писателя М. Шолохова, когда тот приезжал с
Дона, со станицы Вишневской порыбачить и поохотится на озеро Челкар, находящийся в Уральской области Казахстана.
Юру удивляло и раздражало: «Зачем М Шолохову столько дичи и рыбы,
и с какой целью он их в вагоне-холодильнике отправлял в Вишневскую, не
последний же кусок хлеба он там доедал»?
На Шелкаре и уток и рыбы было очень много. Юрий встречался там же и с уральским писателем
Н.Корсуновым, которого я знал.
Н.Корсунов приезжал выражать свое почтение
М.Шолохову. Он несколько лет был главным редактором районной газеты
«Красный Луч». В то время районным центром Бурлинского района был Бурлин, в
коем жил и я. Сейчас центр г. Аксай, а
район остался Бурлинский. Проживал тоже
в Бурлине с семьей и Н.Корсунов. Издавать книги он стал, когда уже уехал из
Бурлина. Две его книги я прочитал еще
школьником: «Подснежники» и «Там, где
вязель сплелась». Мне было интересны не сами книги, а как писал человек,
которого я встречал на улице, который жил недалеко в Бурлине. Ведь для меня
писатель, это типа небожителя. Писал
Н.Корсунов о жизни уральских казаков,
и манера письма очень совпадала с манерой М.
Шолохова. В принципе они писали об одном. Так как обычаи казаков разных
войск совпадали. В свое время казаки играли большую роль в России. Это
были отборные войска, преданные Государю,
со своей культурой, со своим образом
жизни. Сегодняшнее потуги создать
казачество, похожи на детские игры взрослых людей. Нет той задачи, которую им
ставило государство и они исправно ее выполняли, поэтому и необходимости в
казаках нет. А обычаи они свои за сто
лет растеряли. Не по своей вине. Здесь постаралась Советская Власть, которая
была единственная и правильная. Сейчас получается тоже самое, даже хуже, чем
при коммунистах. «Единая Россия» выражает волю и желание двуумерата. Это всегда
плохо. Наша страна огромна и многого национальная и не может одна группа
соединенных одной идеей людей диктовать всем свои правила игры. Тем более
средства редко порядочны. Николай Полтавец, январь 2013, Оренбург
На снимках братья Полтавцы, Николай Миронов, друзья детства - Колесников, Щетинкин, Нестулеев, Путилин, Вася Тузов
|
