Каталог статей

После короткого  взлёта самолёт всё дальше и дальше уходил в сторону горизонта, постепенно набирая заданную  высоту полёта. А вслед ему оставшийся на земле авиатехник трижды перекрестил славного трудягу Ан-2 и тихо произнёс: «Спаси и сохрани. Да поможет вам Бог». Шла страстная неделя самого длинного поста в году и наш экипаж в составе меня, второго пилота Мельникова Сергея и авиатехника самолёта Клименко Василия Григорьевича работал на оперативной точке «Бейнеу», расположенного почти в самом центре полуострова Мангышлак на линии газопровода  «Средняя Азия-Центр». Небольшой посёлок, построенный  в основном из ракушечника, являлся узловой станцией, соединяющей город Шевченко, и железную дорогу, идущую из Узбекистана в Гурьев и далее в Россию. Неподалёку от посёлка располагалась газоперекачивающая станция, качающая круглосуточно газ из Средней Азии в Саратов и далее за границу. Питьевая и техническая вода подавалась в посёлок из реки Волги по водопроводу, идущему параллельно ниткам газопровода от г. Саратова  на тысячи километров, обеспечивая все попутные  газоперекачивающие станции и посёлки пресной водой.

Самолёт выруливал на исполнительный старт. После быстрой подготовки к взлёту, он начинал стремительный разбег и вот когда до отрыва оставались считанные секунды, командир вытаскивал из пачки « Беломор-Канала» папиросу, вставлял её в рот и начинал неоднократное поджигание спичкой. Командир переводил взгляд на меня, тем самым молча спрашивая: «Что ждёшь, пора уже и взлетать». Я незамедлительно хватался за штурвал и самолёт отрываясь от земли начинал набор высоты. Это явление происходило практически каждый раз в самый ответственный момент отрыва и приобрело характер такой  закостенелой привычки, без которой самолёт как бы по-другому уже и не может взлететь. Мне это даже в какой-то степени импонировало, так как с каждым таким взлётом я  всё больше набирался опыта и самостоятельности. После окончания набора высоты, командир засыпал, папироса в руках затухала, и все дальнейшие этапы полёта и ведения радиосвязи ложились полностью на плечи второго пилота. Через каждые 15-20 минут полёта командир вдруг внезапно просыпался, медленно осматривался вокруг, опять поджигал спичкой потухшую папиросу и, смачно затянувшись, тут же засыпал мертвецким сном. 

Джетыгара - районный центр Кустанайской области, все тогда переводили это название, как «Семигорье». Не правда ли очень красивое и поэтичное  название места, сразу возникают аналогии с «Семиречьем». Однако, на самом деле название его оказалось более прозаичным,  Житикара - (Жити (жіті) - зоркий, кара (смотри)) - буквально - смотри, (наблюдай, следи) внимательно, зорко. Градообразующим предприятием города являлся в то время  "Кустанай-Асбест", ныне АО «Костанайские минералы». С конца 1950-х до начала 1990-х годов население преимущественно состояло из русских, украинцев, казахов и депортированных этнических немцев. В современном Казахстане немцы начали массовую возвратную миграцию.

Когда утренние тёплые  лучи весеннего солнца уже высоко поднялись над горизонтом, наш самолёт Л-410 заходил на посадку с пассажирами на новый аэродром Фурманово, расположенный недалеко от самого посёлка и недавно принятый в эксплуатацию. Высадив пассажиров, я подрулил к заправке, выключил оба двигателя и открыл форточку фонаря кабины. В раскрытое окно сразу ворвался запах молодой, свежескошенной травы, послышалось звонкое щебетание птиц нового полевого аэродрома.

От  крепкого сна меня разбудил настойчивый стук в входную дверь моей квартиры, находившейся на Северо-Востоке-2. За дверью слышалось учащённое  дыханье и, стоявший на лестничной площадке Юрий Романович Кирилюк, сонным голосом прошипел: «Быстро одевайся и спускайся вниз». Я мгновенно оделся и мы выскочили из подъезда с, присоединившимся к нам по пути, инженером   радиолокации Володей Гамма. От его светло-зелёного  автомобиля «Москвич», стоявшего прямо под окном второго этажа, незнакомый мужик спокойно откручивал переднее правое колесо. Мы сходу втроём набросились на него, скрутили и позвонили в милицию. Около двух часов мы провели на кухне квартиры Володи, пока милиционер допрашивал и оформлял дело по задержанию вора, кстати, ранее судимого за воровство автомобильных колёс.

Работа всех аэродромов местных воздушных линий (МВЛ), находившихся в подчинении Уральского объединённого авиаотряда каждый год начиналась с проверки готовности их к весенне-летней навигации. Каждый комендант приписного аэродрома, при подготовке к ней старался навести образцовый порядок, т.к. комиссия, прилетавшая на проверку готовности к весенне-летней навигации (ВЛН)  тщательным образом должна была  проверить состояние аэродрома, его пригодность к приёму воздушных судов, соответствующую документацию и наземное оборудование состоящее из радиостанций, антенн и  приводов. Границы аэродромов обозначались знаками, в виде крашенных чёрно-белыми полосами автомобильных покрышек, выкладывался старт  из новейших полотен и флажков (место посадки и взлёта самолётов), устанавливался новый ветроуказатель и готовился радушный приём важной высококвалифицированной комиссии. 

Тольятти – столица автомобильной промышленности России. « Майна» - прозвучала команда бригадира строителей, и первый бетонный блок опустился в первую траншею, первого жилого дома на улице Свердлова, самого первого квартала при строительстве молодого города, названного в честь Генерального секретаря Итальянской Коммунистической партии Пальмиро Тольятти  31 октября 1967 года.

 Прочитал контрольную карту перед посадкой и вдруг загорелась красная лампочка «Пожар на двигателе». Согласно руководства по лётной эксплуатации  приступил к тушению  пожара  на двигателе, но в нормативное  время, отведённое для этого не уложился. Двигатель  «условно» сгорел, я вышел из тренажёра, который в 1975 году  находился на территории старого аэропорта и начал слушать  анекдот, который рассказывал инструктор тренажёра самолёта АН-2, бывший командир Уральского объединённого авиаотряда  Коробков Михаил Евстафиевич.