Каталог статей

После всех кадровых перестановок у нас сложился следующий командно-руководящий состав: Возглавлял АТБ Иван Фролович Басан, я был назначен на должность старшего инженера АТБ и считался первым заместителем начальника АТБ, отдел технического контроля возглавил Борис Николаевич Кузнецов.

Поселили нас в гостинице, на третьем этаже, все мы размещались в одном кабинете. Начальнику АТБ это было удобно, он хоть и довольно часто выходил в АТБ, но большую часть времени решал вопросы в штабе, штаб располагался тоже в гостинице. Кузнецову это было вообще архиудобно, он был секретарём парторганизации, в АТБ, обидевшись на то, что его не назначили старшим инженером, вообще не ходил, в лучшем случае, раз в неделю, приходил демонстративно в белой рубашке, в этом виде на поршневой авиатехнике делать нечего, масло с двигателя течёт «со всех дыр». Фролыч на это никак не реагировал, побаивался парткома. Вся работа была «взвалена» на меня.

К моему прибытию в Уральск, основной задачей командования нашего аэропорта было исполнение директивы первого секретаря областного комитета партии Искалиева, о переносе аэропорта на новое место. Город расширялся, уже были построены корпуса нового завода по выпуску стрелкового оружия «Металлист», строился новый завод по выпуску радиоэлектронного оборудования «Омега», который впоследствии выпускал радиолокационные установки на морские ракеты и торпеды. Требовалось дополнительное количество жилья и уже были сформированы планы по застройке территории аэропорта. По линии Министерства Гражданской авиации перенос аэропорта запланирован не был, поэтому было принято решение перебазироваться на средства местного бюджета. Естественно, что финансирование было явно недостаточным и мы перебазировались в новый аэропорт, где была выстроена новая пятиэтажная гостиница и взлётно-посадочная полоса, другая инфраструктура отсутствовала полностью.

Самое страшное, пожалуй, авиационное происшествие, которое произошло в районе аэропорта Уральск и расследованием причин возникновения которого мне пришлось заниматься, была катастрофа двух самолётов Ан-2, принадлежащих Узбекскому управлению.

Уральск лежит на трассе, по которой весной все летят в Белоруссию и Украину для внесения удобрений, а осенью в Узбекистан на дефоляцию хлопчатника. Пять самолётов Ан-2 летели с Узбекистана в Белоруссию на химию. У нас они «засели» надолго, не было погоды. За время их пребывания аэродром совсем раскис, их самолёты, стоящие на грунтовой стоянке, залило водой так, что колёс не было видно. Каждый день они пытались улететь, буксировали трактором из этого болота свои Ан-2, подолгу стояли на перроне, после чего, не дождавшись погоды, затаскивали самолёты опять на стоянку.

После назначения на должность начальника авиационно-технической базы прошло несколько лет. Я чувствовал себя уже довольно уверенно и понял, что чем выше должность, тем меньше работы, конечно в понимании обывателя. Меньше стало оперативной работы, меньше стал бегать по стоянке, меня уже не «тыкали» в разные дыры, в своём большинстве я работал уже по своему плану, который только изредка нарушали руководители инженерно-авиационного отдела управления и руководство объединённого авиаотряда. Технический состав уже не смотрел на меня свысока, кое-чему я уже научился.

Впервые с Казахским управлением Гражданской авиации я познакомился в августе 1966 года, когда сдавал экзамены в Рижский институт инженеров Гражданской авиации. Самого здания я не помню, но посещение его оставило у меня негативное впечатление, я впервые задумался над престижностью выбранной профессии. Аппарат управления был рассредоточен по тёмным кабинетам, помещения давно требовали хотя бы косметического ремонта, всё это производило гнетущее впечатление и я позволил себе заметить, что если республиканское командование отрасли работает в таких условиях, то что же можно говорить о приписных аэропортах. А постройки старого аэропорта Уральск, увиденного мной несколько ранее, при сдаче документов для поступления, только подтверждали моё смутное подозрение о «блеске» авиации со стороны и «нищете» людей, которые этот блеск осуществляют и всячески поддерживают.

Впервые я попал в Алма-Ату в конце июля 1966 года, когда приехал сдавать вступительные экзамены в институт. Алма-Ата поразила меня своим необыкновением. Кроме Уральска, который я видел раньше, я был ещё проездом в Москве и две недели прожил в Коврове, когда пытался поступить в радиотехнический техникум. Алма-Ата была несравнима с этими городами. Во-первых чувствовался Восток. Особенно это проявлялось на базаре и в районе столовых и кафе, запахи там стояли невообразимые, вспоминались сказки «Тысячи и одной ночи» и, почему-то сказки о Ходже Насреддине.

Уже будучи начальником авиационно-технической базы я летал в Хакасию, в город Абакан. Каждый год, преимущественно в средине зимы, наше главное управление эксплуатации и ремонта Министерства Гражданской авиации, проводило совещание по итогам года. На такие совещания Союзного масштаба приглашались начальники авиационно-технических баз и инженерно-авиационный отдел республиканских управлений. Все совещания проходили по всем известной схеме, начальник ГУЭРАТ, как правило, это был отставной военный инженер-генерал, делал доклад по итогам года. Критиковались в основном главные инженеры управлений, их по-военному поднимали на ноги во время доклада, отчитывали за нарушения, допущенные в инженерно-авиационных службах подчинённых авиапредприятий, до начальников АТБ доходило редко. «Срамили» только уж в очень крайних случаях, за наличие крупных авиационных происшествий по вине личного состава.

Несмотря на то, что на Мангышлаке, в период разведки и освоения нефтяных месторождений, мы работали очень много, в Шевченко я был только один раз, да и то по несчастью.

В двадцатых числах апреля с Бейнеу пришло сообщение, что наш самолёт повреждён вследствии пожара, других подробностей не было. На самолёте работал уже пожилой техник Пётр Фёдорович Жданов. Он был достаточно опытен, хотя и выпивал. Фролыч послал меня, причём я вылетел в тот же день, когда пришло сообщение. Хорошо это помню, потому что день своего рождения я праздновал на Мангышлаке. В Шевченко прибыл поздно вечером, разместили нас в гостинице «Актау», впоследствии этим именем был назван и город Шевченко.